Меланья и колдун (СИ) - Тома Ди

— Там бабки собрались, у вас ор на всю деревню стоит, — отводя глаза от обнажённого тела Меланьи, проговорил Егор.

Милка так саданула его взглядом, что тот физически ощутил на себе дикую саднящую боль. От неожиданности он шагнул назад, спотыкнулся за порог парной, и всем телом рухнул на досчатый пол.

— Дурак! — закричала на него Меланья. — Ты даже не представляешь, какой ты остолоп!

Девушка надела сарафан и подошла к Лёхе. Дышит. Хорошо. Проверила температуру, заглянула за веки. Нормально. Жить будет. Обойдя сидящего на полу Малого, взяла с полки комнаты отдыха пучки трав и подожгла. Парная сразу наполнилась едким горьким дымом. Леший закашлялся и, открыв глаза, сел.

— Получилось? — коротко спросил он.

— Нет, — злобно шикнула Милка, — другу своему спасибо скажи. Хоть большой вырос, а ума видать не нажил. Что моргаешь? Где теперь этого чёрта искать?

— А Малой причём? — постепенно кашель отпускал, и Лёхе становилось лучше.

— При том, что сказано было из дома не выходить, а он мало запрет нарушил, так и сюда вломился. Ушёл демон. Сбежал.

Меланья закончила окуривать парную, собрала свечи, налила ведро воды и собралась мыть пол.

— Идите на улицу, там ждите. В дом не входить, ребёнка не трогать. Крестить без вас будем, с батюшкой договорюсь. Свободны!

Малой наконец-то поднялся с пола и вместе с Лёхой пошёл в беседку. Возле забора шушукались бабульки и сокрушённо качали головами. Милка вышла из бани и с размаху вылила воду из ведра в шиповник.

— Смотри сердитая какая, — донеслось до её ушей с той стороны забора, — видать не вышло, ох-ох.

— А может и вышло бы, если б вы тут не собирались, — крикнула она деревенским старушкам. — Предупреждала ведь, не подходить близко. Что, любопытство страх затмевает?

Старушки, переглядываясь, начали расходиться в разные стороны, боялись гнева молодой ведуньи.

— Стойте, — смягчилась она. — Демон вырвался, и возможно ищет новое тело. Ничего греховного сегодня не делайте, поняли? А то искусит и подселится к кому-нибудь.

— Поняли-поняли, Милочка, — закивали старушки и, беспрестанно крестясь, ускорились. У всех резко появилось желание уйти подальше от этого дома.

Меланья приняла душ и прошла мимо притихших в беседке парней домой. Там её встретила перепуганная Тамара Петровна. Женщина смотрела на девушку, ожидая хоть каких-нибудь объяснений о происходящем.

— Это вещи Вадима? — не желая ничего рассказывать, спросила Мила.

— Да, тут одежда, подгузники, смесь, — проговорила бабушка малыша.

— Давно кормили?

— Да буквально полчаса назад.

— Хорошо, я беру вещи, а вы мальчика. Пойдём вдвоём, а как вернёмся, я парней почищу. Всё, пора.

Милка накинула на плечи лёгкий пиджак, повязала косынку и пропустила Тамару Петровну с сопящим внуком вперёд. Идти было недалеко. Малыш даже не проснулся ни разу.

В церкви уже было свободно. Утренняя служба закончилась. Вадима крестили по всем правилам, конечно батюшка пожурил, что без крёстного, но спорить с Меланьей не стал. Понял, значит так надо. Вадим стоически перенёс все процедуры таинства и даже ни разу не заплакал. Домой женщины принесли благоухающего елеем новокрещённого, сладко сопящего на руках у крёстной.

— Мил, ну можно уже сына поздравить? — из беседки навстречу поднялся Лёха.

— Сейчас вас почищу, и можно будет.

По голосу было понятно, что Милка успокоилась и больше не злится. Ну и хорошо, значит всё в порядке. Оставив Вадика с бабушкой, ведунья направилась к парням. Молитва, святая вода, крестное знамение и готово.

— А где твой крестик, на который я тебе защиту ставила? — удивлённо спросила Мелана. — Зачем ты его снял?

— Не знаю… — пошарил по груди в поисках атрибута Лёшка. — Я его не снимал.

— Ладно, новый заговорю, — махнула рукой Мила. — Беги уже, поздравляй сына.

Сами виноваты

Лещ брёл вдоль дороги, совершенно не понимая, где он и куда идёт. Голову будто обручем сдавила тупая боль, во рту сухо, а в желудке пустая тошнота. Одежда его была вся в пыли, ботинки с засохшей глиной на подошве. Где он мог так извозиться, было непонятно. На улице лето и сухо, где лазил?

Мимо проезжали автомобили, не обращая внимания на вытянутую руку парня. Лещ хотел хотя бы узнать, где он, а лучше доехать до какого-нибудь населенного пункта, но как назло, все его объезжали как прокаженного.

— Ну и ладно, ну и хрен с вами, сам дойду, — бормотал Алёшка, — но руку всё равно держал.

С обеих сторон от дороги был лес, дорога в две полосы, явно не магистраль, тем лучше. Скорее всего, сейчас будет деревня или село. Сзади Лещ услышал звук притормаживающей машины. Он обернулся и увидел старенький УАЗ буханку, мужик за рулём махал рукой, приглашая в салон.

— Садись, подвезу! Тебе куда надо? — весело спросил он парня.

— Да мне бы до ближайшего города, подбросите? — Алёшка только сейчас, оказавшись на стареньком черном сиденье из кожзама, понял, как сильно он устал.

Последнее время это было его обычным состоянием. Тело будто жило своей собственной жизнью, оказываясь то в одном, то в другом месте. Голова вообще включалась только в перерывах между пробуждениями. Всё остальное он не помнил. Вот как сейчас. Очнулся на обочине, встал и пошёл. И пошёл не потому, что нужно куда-то прийти, а скорее на автомате. Сколько он пройдет, куда дойдет и где очнётся в следующий раз, он не знал.

Странно было то, что недостатка в чем-то он не испытывал. Карманы всегда были полны денег, купить он мог всё что захочет, вот только желаний не было. Да и времени на мечты не оставалось. Жизнь поделилась на кусочки. Каждый раз после пробуждения он с трудом вспоминал, что нужно делать. А потом щелчок в голове и снова туман.

Всё бы ничего, но некоторые пробуждения его откровенно пугали. На руках и одежде была кровь. А о её происхождения он совершенно ничего не помнил.

Вот и сейчас он весь в пыли, на неизвестной дороге к незнакомому городу.

— Через пару километров Сухиничи, подойдёт? — спросил водитель, с любопытством посматривая на странного пассажира.