Слишком много не бывает - Лори Фостер

Она сказала, что от него беды не оберешься.

Бен покачал головой. Рано или поздно он сломает ее сопротивление. Она признается в том, что хочет его, и не только на одну ночь. Господи, он с ней столько всего хотел сделать – не обойдешься и неделей. Месяц понадобится, если не больше.

Бен затолкал Сьерру в свои апартаменты и усмехнулся. Всяких идей у него было в избытке, и он был намерен воплотить их в жизнь так, что ей понравится и каждая по отдельности, и все вместе. Он едва мог дождаться удобного случая для их воплощения.

Он хотел, чтобы жизнь бросила ему вызов в виде женщины, – и эту дуэль он намерен был выиграть.

Сьерра схватила трусы. Лицо ее было красным от смущения. Она оглянулась, и Бен понял, что она хочет уединиться, чтобы одеться.

– Сьерра?

По дороге в ванную она рассеянно откликнулась: – Что?

– У меня к тебе предложение.

Она остановилась и медленно повернулась к нему лицом.

– Я не уверена, что хочу его выслушать, – мрачно сказала она.

– Нет, ты его не только выслушаешь, ты его примешь, – сказал он. Кровь у него уже кипела от предвкушения.

Сьерра бросила на него быстрый немного вопросительный и уже возбужденный взгляд и исчезла за дверью ванной. Бен улыбнулся ей вслед. Он был как охотник, преследующий дичь. Все пока складывалось довольно удачно.

Глава 5

Брук еще никогда в жизни не чувствовала такого волнения. Но дело в том, что мужчина, стоявший перед ней, смотрел на нее с таким нескрываемым восхищением, что у нее голова кружилась, и дыхание перехватывало. Мужчина был крупным, русоволосым, дерзким, и он буквально пожирал ее взглядом. Никогда еще на нее так не смотрели. Она жила в маленьком городке с традиционным укладом, работала секретарем в адвокатской конторе. И те мужчины, с которыми ей доводилось иметь дело, вели себя невежливо. И сдержанно.

Она готова была убить Бена за то, что он бросил ее в такой неловкой ситуации.

– Это ведь ложь, верно?

Брук растерянно заморгала... Перед ней стоял Адонис во плоти. Белая футболка без рукавов лишь подчеркивала его потрясающий загар и его потрясающие мускулы. Она видела, что грудь его покрыта светлыми волосками. И что еще хуже, на нем были мягкие от многих стирок светлые джинсы. И они облегали его мускулистые бедра как вторая кожа. Они также облегали его внушительное мужское достоинство. Брук чувствовала, что ее кидает в жар. Надо бы запретить мужчинам с такой фигурой носить столь тесные джинсы.

Брук поняла, что к ней обращаются, и осторожно прокашлялась.

– Простите?

Она была уверена, что солнечные очки не скрыли от Кента ее состояние. Губы его, такие сексуальные, слегка скривились в усмешке. Сердце Брук сделало сальто, и кровь прихлынула к лицу.

– Не может быть, чтобы у вас был взрослый сын. Вы слишком молоды.

Защитные механизмы Брук закалились от долгой привычки. Каким бы привлекательным ни был мужчина, она не была заинтересована в продолжении знакомства. Брук вскинула подбородок и выдала Кенту убийственную правду, способную охладить желание бессовестно льстить:

– Мне сорок пять.

Он вновь окинул ее придирчивым взглядом, на этот раз не жалея времени. Лицо у него было загорелым, в углах глаз и губ – морщинки. Выражение его лица стало нежным.

– Вы стали мамой в очень юном возрасте, – пробормотал он.

Внутри у Брук все затрепетало. Она решила, что это гнев.

– Да, я была молодой и глупой. Но я ни о чем не жалею. Бен всегда был для меня главным в жизни.

– Невероятно. – Игнорируя попытку Брук сменить тему, Кент подался к ней чуть ближе, чем позволяют приличия. – Я бы не дал вам больше тридцати двух.

Приталенное платье из тонкой ткани, которое ей утром казалось вполне уместным для жаркого дня, сейчас отчего-то воспринималось как нечто слишком невесомое. Не прикрывающее тело. Брук почувствовала, что у нее напряглись соски, и ужаснулась. С этим платьем она не могла надеть бюстгальтер, и потому понимала, что Кент тоже это заметил. Об этом ей сообщили его разом зажегшийся взгляд и та бесцеремонность, с которой он продолжал ее разглядывать.

Лицо ее зарделось от стыда, но она не меняла тон – спокойный и уравновешенный.

– Вы всегда так себя ведете? Потому что это абсурдно. – С улыбкой он стащил очки с ее переносицы.

Брук едва не вскрикнула, пораженная его наглостью. Но она понимала, что выглядит глупо. Задыхаясь, Брук смотрела на Кента.

– И как, скажите на милость, вас понимать? – Держа очки за дужку двумя пальцами и небрежно ими помахивая, он опустил руку.

– Бросьте это, Брук. Нет нужды от меня прятаться.

– Я и не прячусь, – запальчиво ответила она. Но это была ложь. Она действительно пыталась укрыться от Кента за стеклами очков. И встречаться с ним взглядами было почти физически больно. Давно, очень давно она не встречала мужчину, который бы так на нее смотрел. И это лишало ее самообладания.

Он пожал плечами:

– К тому же у меня нет четко выработанной линии поведения. Я в ней никогда не нуждался.

Брук могла в это поверить. Его ухмылка выдавала его испорченность, но она давно излечилась от пристрастия к «плохим парням». Брук протянула руку:

– Отдайте мне мои очки, пожалуйста.

– Разумеется, – ответил Кент, но, вместо того чтобы вернуть ей очки, посмотрел на часы. – Ваш сын удрал со Сьеррой, и я думаю, нам придется подождать их пару минут. Почему бы нам не выпить по чашечке кофе, как он предложил? Я еще не получил свою порцию кофеина, а он мне сейчас нужен.

Брук медлила с ответом, и тогда Кент, наклонив голову и понизив голос до мурлыкающего шепотка, сказал:

– Это будет не больно. Слово скаута.

Если этот мужчина и впрямь когда-то был скаутом, то весь ее план находился в серьезной опасности. Но Брук не хотела, чтобы Кент решил, будто сумел ее напугать.

– Ладно. Отлично, по чашечке кофе до возвращения Бена. А потом мне надо будет... с ним поговорить.

Предлог явно был притянут за уши. Это Брук и сама понимала. Ей хотелось стонать от неловкости. Кент не стал делать хорошую мину при плохой игре. Он хохотнул, и этот хрипловатый смешок возымел на нее действие, сходное с действием его взгляда. Брук растерянно повернулась и пошла к бару. Она очень остро ощущала присутствие Кента у себя за спиной, чувствовала кожей его взгляд. Платье ее спереди имело весьма скромный вырез, зато спина, если не считать идущих крест-накрест бретелек, оставалась открытой. «Надо было надеть костюм, – со злостью подумала Брук. – Ничего, что жара».

Они вошли в помещение, и поток холодного воздуха окатил ее, заставив поежиться. Брук решила, что если обхватит себя руками, то он подумает, будто это от холода, и так и поступила. К тому же теперь он не мог видеть ее грудь с восставшими сосками.