Портал - Роман Максишко

– Это возможно? – спросил я в недоумении.

– Посмотри на меня, – серьезно ответил Белый. – Я так и живу. Но я – это ты. Помнишь? Значит, и ты сможешь. И когда это произойдет, мы уже не разлучимся никогда. А пока мне пора оставить тебя.

– Погоди, Белый, побудь еще минутку, – взмолился я. – Научи, что делать. Как поступить? Каким образом достичь того, о чем ты говоришь?

– Жить в настоящем, – сказал Белый и, немного помолчав, добавил, – и не думай об этом, просто живи. Не привязывайся к словам, не старайся обглодать до костей все то, о чем я тебе говорю. Знай, я говорю это лишь для того, чтобы задать вектор твоего развития и пробудить в тебе правильное чувство, а вовсе не загнать тебя в очередной мыслительный тупик. Не надо все это постоянно обдумывать. Отключи мышление. Насладись текущим моментом. Почувствуй его и вкуси. Познай свое дыхание, его ритм, изведай тепло своего тела. Услышь, что происходит вокруг, рассмотри, ощути прикосновение, осязай его, попробуй на вкус и пойми, что все, что у тебя есть – это настоящее. Прошлого нет, оно кануло в Лету, будущего нет, ибо оно еще не наступило. Только ты, и только сейчас.

Голос Белого стал удаляться и зазвучал глуше, как из трубы.

– Я не хочу, чтобы ты уходил, – закричал я. – Не хочу возвращаться обратно. Не хочу, чтобы менялось время и пространство. Я с ума сойду. Сделай что-нибудь. Помоги!

– Время не всегда меняется, – улыбнулся Белый, задержавшись на мгновение. – Ведь когда мы с тобой говорили по телефону, время не изменилось. Надеюсь, обратил внимание? Так будет и сейчас. Одно дело, когда ты приходишь в Шамбалу, так сказать, своими собственными силами, как в прошлый раз в тибетской пещере, или еще раньше – в детстве, и совсем другое – когда Шамбала призывает тебя. Время меняется, только если ты сам пытаешься повлиять на будущее. И ты влияешь на него, только не знаешь как и не понимаешь, что в этот момент происходит и к чему приводит, ибо мировые законы и вселенская мудрость тебе не ведомы. А это опасно. Очень опасно! Поэтому в большинстве своем люди лишены возможности открыто видеть и посещать обители нашего братства. И так будет до тех пор, пока они не научатся правильно относиться к жизни. Представляешь, в какую кашу превратится мир, если каждый, кому не лень, начнет вмешиваться в высшие сферы со своими примитивными желаниями, себялюбивыми прихотями и инстинктами. Учись и тренируйся, и тогда ты сможешь встречаться с нами без пагубных последствий.

– Я не буду вмешиваться, – пообещал я. – Буду учиться.

– Вот и славно, – ласково проговорил Белый. – А сейчас ты очнешься. О больной голове не думай, все будет хорошо. И найди Наташу. Она тебе понадобится.

* * *

Шаман открыл глаза. Голова все еще гудела, но он почувствовал, что боль постепенно уходит. Юноша увидел себя лежащим на полу в мрачной продолговатой комнатке с толстыми трубами. Рядом сидел Чиф, привалившись к одной из труб, и дремал. В углу возился какой-то грязный старик, шурша мятым полиэтиленовым пакетом.

«Где-то я его уже встречал», – подумал Шаман с удивлением.

В этот момент дядя Коля повернулся к нему лицом, достал из кармана скомканный рубль и немного потрепал его пальцами, пытаясь расправить.

– Ты мне помог, а теперь я помогу тебе, – беззвучно сказал он, загадочно улыбаясь, и Шаману в полумраке возвращающегося сознания вдруг почудилось, что это и был тот самый бомж, с которым судьба свела его в метро в день приезда в Москву.

Но нет, таких совпадений не бывает, раненый студент неловко махнул рукой, прогоняя прочь шальную мысль, искрой пронесшуюся в его голове. Бред какой-то.

Дима попытался тряхнуть головой, чтобы окончательно избавиться от наваждения, но тут же ощутил резкую боль в затылке и застонал. Бомж, который по-прежнему сидел в своем углу и как ни в чем не бывало шуршал пакетом, вдруг затих и прислушался. Затем он неторопливо встал и подошел к больному.

– Ну, ты как, парень? – старик бегло осмотрел очнувшегося студента.

– Все хорошо. Спасибо тебе, отец, – ответил Шаман слабым голосом, окончательно приходя в себя.

– Отдыхай, – сказал бомж. – Скоро проснется твой друг, будем думать, что делать дальше. А пока лежи и не двигайся.

– Что у меня с головой? – спросил Шаман, чувствуя, что ему трудно повернуться.

– Сильный ушиб, может быть даже сотрясение мозга. Рану твою я промыл и перевязал, так что заживет, а вот если сотрясение… Тут нужен покой и лечение, – ответил дядя Коля. – Тошноту ощущаешь?

– Нет, вроде, – ответил Шаман. – Двигаться тяжело, и башка трещит.

– Тогда лежи, и ни о чем не думай. Может и пронесет. Отдыхай и не двигайся, – продолжил бомж и весело сощурился, снова показав Диме свои лучики-морщинки. – И не надо ничего планировать. Все равно все пойдет по-другому. Потом поговорим.

– Откуда ты взялся? – поинтересовался Шаман. Он все-таки попытался приподняться на локте, превозмогая боль. – Ты что, следил за нами?

– Да нужны вы мне очень, – насупился старик, но на самом деле не обиделся, так что получилось довольно комично. – Между прочим, я здесь живу, а вот как вы сюда попали, молодые люди, – большой вопрос. Свалились тут, понимаешь, на мою голову. Ну, давай, хватит болтать. Береги силы.

Шаман посмотрел на пакет с едой, и дядя Коля понял, что парень проголодался, а значит пошел на поправку. Он достал батон хлеба и отломил большой кусок:

– На-ка, поешь.

Шаман в два счета заглотил почти половину батона и почувствовал себя намного лучше. Хотелось задать старику еще кучу вопросов, но помня о недавнем разговоре с Белым, он промолчал и постарался сконцентрироваться на ритме своего дыхания.

– Вот и молодец, – Дядя Коля уселся рядышком и стал внимательно изучать лицо Шамана. Он разглядывал его так, как, наверное, ученый рассматривает какую-нибудь диковинную зверушку, выловленную из глубин океана, бесстрастно и сосредоточенно, но с чувством затаенного восторга от соприкосновения с великой тайной природы. – Отдыхай, Шаман…

Старик бережно и заботливо положил руку на плечо студенту в точности так же, как это сделал недавно Белый, и от этого на душе стало тепло и радостно. Шаман провалился в укрепляющий сон без сновидений. Дядя Коля посидел еще немного у лежбища раненого, а потом осторожно убрал руку и усмехнулся.

Глава 13. Наташа

Когда Шаман снова очнулся, Чиф уже бодрствовал. Он сидел на ящике за импровизированным столом, сооруженным из другого ящика, и промасленным носовым платком чистил разобранный пистолет, конфискованный у милиционеров. Оружие было в хорошем состоянии. Оба магазина полные. Таким образом, арсенал Чифа составлял девятимиллиметровый ствол и 16 патронов, тупорылых и округлых, как маленькие маслята.

Старик тоже не дремал. Он устроился в своем спальном логове и листал замызганный журнал «Огонек», вероятно уже в сто пятьдесят первый раз.

– Который час? – слабым голосом поинтересовался Шаман, обнаружив, что его часы разбились и больше не тикают.

Увидев, что друг пришел в себя, Чиф тут же бросил свое занятие и подскочил к раненому.

– Шаманчик, ты как, родной? – спросил он с волнением.

– Жить буду, – уклончиво ответил Шаман, чтобы не концентрировать слишком много внимания на своей персоне. – Рассказывай, что произошло.

– Когда ты вырубился, я уж думал, придется драться с теми парнями, но тут появился дядя Коля и помог добраться сюда. Здесь безопасно. Думаю, они потеряли наш след, – ответил Чиф, радушно улыбаясь. – Мы сейчас под землей в каких-то катакомбах. Ты больше суток в ахтунге. Я уж думал тебе каюк. А ты смотри-ка, живучим оказался.

– Дядя Коля? – удивился Шаман, скосив взгляд в сторону бомжа.

– Ага, – кивнул Чиф, выставив вперед кулак с поднятым вверх большим пальцем. – Вот такой мужик!

– А кто в нас стрелял?

– Да хрен их разберет, – отмахнулся Чиф. – Бандиты какие-то.

– Почему в нас? – спросил Шаман недоверчиво и не очень громко, чтобы не привлекать внимания дяди Коли. – Зачем? Ты вообще часто видел, чтобы бандиты, вооруженные калашами, разъезжали на камазах по ночной Москве?

– Ну а кто тогда? – спросил Чиф с недоумением, тоже переходя на полушепот.

– Может твои друзья гэбисты, – предположил товарищ, вспоминая, о чем ему рассказывал Белый во сне.

– А им-то зачем? – не поверил Чиф. – Они нас могли и так из ментовки вытащить.

– Ох, чует мое сердце, непросто здесь все, – вздохнул Шаман. – Старлей на допросе в отделении сказал мне, что ты дезертировал из армии, и парня того у гаражей насмерть завалил… А потом, эти молодцы нас отбили со стрельбой. Кто здесь разберется? Что там, кстати, с ментами, которые нас везли?

– Застрелили насмерть, – невесело ответил десантник.

– Твою-то мать… Да нас теперь по всему Союзу с собаками искать будут.

Шаман застонал и поморщился. Видимо в пылу разговора он неловко повернулся, и раненая голова тут же дала о себе знать. Дядя Коля продолжал читать свой журнал, хотя по коротким пронзительным взглядам, которые он изредка бросал в сторону друзей, было видно, что ему с каждой минутой становилось все любопытнее и любопытнее. Под маской его напускного безразличия явно чувствовался пристальный интерес к происходящему.