Неизвестная война императора Николая I - Владимир Шигин

Скажу честно, что мне так и не удалось отыскать документов, подтверждающих, что на 1829 год Стройников, имея двух сыновей, уже состоял в разводе и был увлечен новой женщиной. Впрочем, все могло обстоять и именно так. Иначе чего бы императору Николаю навечно запрещать ему и жениться, и заводить новых детей? Это он мог повелеть, только зная о том, что Стройников находится в разводе.

Офицеров «Рафаила» Николай приказал разжаловать в рядовые до выслуги, палубную команду — простить. Так закончилось это неприятное для истории русского флота событие.

К чести Николая I, он не распространил свой гнев на семью и сыновей командира «Рафаила», что, увы, было обычным явлением в гораздо более поздние времена нашей истории. В 1835 году было подтверждено право владения бывшей женой Стройникова дачей в Килен-балке в Севастополе. От первого брака у Стройникова остались двое сыновей: Николай и Александр. Судьбы обоим выпали непростые. Отметим, что оба сына стали морскими офицерами!

На службе сыновьям Стройникова приходилось нелегко. Многие, помня о трусости их отца, братьев откровенно сторонились. Известен случай, когда один из братьев был оскорблен сослуживцем, который публично обозвал молодого офицера сыном труса.

В ситуацию вмешался оказавшийся неподалеку контр-адмирал Нахимов и наказал оскорбившего Стройникова офицера.

Вот как описывает еще одну ситуацию с одним из братьев Стройниковых писатель Сергеев-Ценский: «Однажды, уже в адмиральском чине, Нахимов командовал отрядом судов у берегов Кавказа. Став на якорь против небольшого укрепления Субаши, он отпустил офицеров на берег. Тут узнали они, что в лазарете лежит лейтенант Стройников, офицер корвета “Пилад”, заболевший рожей.

Пошли проведать, и нашли его в жалком виде: без денег, без необходимых вещей, под маской из толстой синей бумаги, в солдатском белье. Стройников жаловался, что несколько дней не пил чаю, и просил прислать ему чаю и сахару.

Вернувшись, офицеры доложили об этом Нахимову — и как же забеспокоился тот об участи лейтенанта чужого отряда!

— Много ли у нас денег? — спросил Нахимов своего адъютанта, ведавшего расходами, так как сам он никогда не занимался этим.

— Всего-навсего только двести рублей, — ответил адъютант.

— Ну, что же-с, вот и пошлите-ка ему все двести! — приказал Нахимов. — Пошлите также ему белья, чаю, сахару, лимонов, провизии, какая найдется.

— Павел Степанович, и лимонов и провизии у нас теперь очень мало, — возразил адъютант, — и достать здесь нам этого будет негде.

— Лучше уж мы обойдемся, а больному надо.

И деньги, и чай, и сахар, и лимоны, и провизия, и белье были тотчас же отправлены Стройникову, но Нахимов не ограничился этим.

Когда эскадра снялась с якоря и отправилась дальше, он приказал направить свой крейсер “Кагул” на сближение с корветом “Пилад”, которому был дан сигнал: “Подойти для переговоров”.

“Пилад” подошел, и командир его явился на “Кагул” с рапортом.

Приняв рапорт, Нахимов спросил очень сухо:

— Скажите-с, вы как же это бросили своего больного офицера на берегу, почти на произвол судьбы-с?

— Развело тогда сильную зыбь, поэтому поторопились отойти от берега, — объяснил командир “Пилада”.

— Однако несколько дней уже лежит он там, и вы о нем не вспомнили-с! Как же это так, а? Стыдно-с! Срам-с… Я человек холостой, одинокий, и это скорее мне позволительно было бы иметь такое черствое сердце, а не вам — отцу семейства-с! Ведь у вас есть уж на возрасте сыновья-с… Что, если бы с одним из ваших сыновей так поступили? Заболел бы он на корабле, — его бы и сбросили на пустой почти берег… Хорошо бы это было, а? Прощайте-с, больше я ничего не имею вам сказать!

Но ничего больше не сказав командиру “Пилада”, он тут же распорядился перевезти Стройникова для лечения в Севастополь на шхуне из своего отряда».

Честно говоря, из всего вышеизложенного у меня возникло твердое мнение, что сыновья Стройникова дали друг другу некую клятву чести служить именно на Черноморском (а не на каком-либо другом) флоте «не щадя живота своего», несмотря на все недомолвки вокруг них, и истовой службой возвратить доброе имя своей фамилии. Забегая вперед, скажу, что эту клятву они сдержали.

Что касается Нахимова, да и не только Нахимова, а вообще черноморских адмиралов, то они, как могли, всегда поддерживали братьев Стройниковых в их стремлении. Отметим и такой весьма любопытный факт: во время знаменитого Синопского сражения младший из братьев Александр состоял адъютантом у младшего флагмана эскадры контр-адмирала Новосильского. Как известно, флагманы сами определяли офицеров к себе в адъютанты. Зададимся вопросом: почему бывший старший офицер «Меркурия» взял к себе в адъютанты именно сына бывшего командира «Рафаила»?

Возможно, что и Нахимов, и Новосильский имели возможность по достоинству оценить мужество братьев, твердо решивших смыть позор, содеянный их отцом, а может быть, и в самом деле Стройникова-старшего не все было так просто и однозначно?

Из послужного списка контр-адмирала Стройникова Николая Семеновича: ««Родился 10 января 1813 г., умер 14 апреля 1872 г.; будучи произведен 2 марта 1829 г. из кадетов морского корпуса и гардемарины Черноморского флота, он на корабле “Иоанн Златоуст” крейсировал у анатолийских и румелийских берегов, участвовал при сожжении под Пендераклией турецкого корабля и под Акчесарой — корвета и за отличие в этих делах получил чин мичмана. Между 1832—1833 и 1835—1837 гг. Стройников на различных судах дважды сделал переход в Константинополь, а оттуда в Архипелаг и Средиземное море, за первый из которых был удостоен ордена Владимира 4-й степени и чина лейтенанта, и в течение следующих трех лет (1838—1841) нес сторожевую службу у абхазских берегов. Получив 23 февраля 1847 г. чин капитан-лейтенанта, он через три года впервые был назначен командиром отдельного судна, брига “Орфей”. Незадолго до начала Севастопольской кампании, именно в сентябре 1853 г., Стройников, состоя командиром корвета “Андромаха” и, входя в состав эскадры вице-адмирала П.С. Нахимова, участвовал в замечательной перевозке десанта из Севастополя на кавказский берег, а в октябре того же года был в отряде вице-адмирала Серебрякова при двухчасовой бомбардировке укрепления Святого Николая, занятого турками, причем его корвет “Андромаха” понес серьезные повреждения, а команда — небольшие потери. После недолгого стояния на Севастопольском рейде, С. 13 сентября 1854 г. был переведен в гарнизон осаждаемой крепости, в которой находился до 8 августа 1855 г.; раненный 10 декабря 1854 г. в голову и контуженный в плечо, он тем не менее оставался и дальше на своем посту и за ряд отличий был пожалован Владимиром 4-й степени, Анной 2-й степени с Императорской короною и мечами и произведен в капитаны 2-го ранга. С производством в капитаны 1-го ранга (2 октября 1858 г.) Стройников был отчислен в запас, но после непродолжительного перерыва вновь поступил на действительную службу с прикомандированием к Черноморской штурманской роте, в которой состоял до 1867 г., когда был причислен к Черноморскому экипажу. В контр-адмиралы Стройников был произведен 1 января 1868 г. и вместе с тем зачислен по резервному флоту. Кроме упомянутых имел еще следующие знаки отличия: ордена — Анны 3-й степени (1850 г.) и Георгия 4-го класса “за 18 морских кампаний” (1855 г.) и крест “за службу на Кавказе” (1860 г.)».

Из послужного списка контр-адмирала Стройникова Александра Семеновича: «Родился 30 мая 1824 г. В 1839 г., 8 июня, произведен в гардемарины Черноморского флота, с 1839 по 1841 г. на корабле “Память Евстафия” крейсировал у восточного берега Черного моря и участвовал — в 1839 г. при занятии местечка Псезуапе, а в 1840 г. — местечка Туапсе. 25 июня 1843 г. произведен в мичманы с переводом в Балтийский флот, на судах которого, сначала на корабле “Арсис”, потом на фрегате “Екатерина”, крейсировал до 1845 г., когда был командирован к работам по описи и промере глубин Балтийского моря. В следующем году Стройников возвращен был в Черноморский флот, где сначала плавал на транспорте “Рион” между Николаевым и Севастополем, а потом (1847 г.) крейсировал на корабле “Три Святителя”. В 1848 г. на пароходе “Силач” он находился в составе Дунайской гребной флотилий флаг-офицером при контр-адмирале Мессере. Следующие пять лет Стройников плавал на кораблях “Три Святителя”, “Три Иерарха”, “Ягудиил”, фрегатах “Флора” и “Мидия”. Стройников крейсировал у восточного берега Черного моря, на корабле “Париж” участвовал в Синопском сражении, за которое получил орден Святого Владимира 4-й степени с бантом. 2 марта 1850 г. назначен адъютантом 5-й бригады 5-й флотской дивизии, а 23 апреля произведен в лейтенанты. В 1854 г. на корабле “Три Святителя” Стройников был на севастопольском рейде, а с 10 сентября по 11 октября состоял в гарнизоне Севастополя. В следующем году он командовал яхтой “Орианда” при Николаевском порте, в 1856 г. был в кампании на Одесском рейде, 26 августа назначен старшим адъютантом штаба командира Севастопольского порта, а 8 сентября произведен в капитан-лейтенанты. В 1860 г. он был переведен в 3-й сводный флотский экипаж, в котором командовал транспортом “Килия” и корветом “Волк”, плавая на них по черноморским портам, причем в 1864 г., за труды, оказанные при перевозке морем десантных войск кавказской армии и при высадке их у мыса Адлер, награжден орденом Святого Станислава 2-й степени с Императорской короною. 1 января 1866 г. Стройников был произведен в капитаны 2-го ранга, пожалован крестом за службу на Кавказе, а 10 февраля следующего года назначен исправляющим должность николаевского полицеймейстера. 1 января 1870 г. произведен в капитаны 1-го ранга. 6 сентября 1873 г. зачислен в состав 2-го черноморского герцога Эдинбургского экипажа, в котором и находился до отставки, последовавшей 2 августа 1882 г. вместе с производством в контр-адмиралы. Скончался С. 21 мая 1886 г., на 62-м году жизни».