Игры с богами - Юрий Иванович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Никак нет, дэм Прогрессор! – словно в кипящую магму вулкана прыгнул Поль. – Совсем по иному вопросу! Но сейчас вот только что вспомнил, что забыл отдать… точнее, вернуть… Мм! Вернее, когда я переодевался, я их выложил, и со всеми этими хлопотами… Э-э…
Окончательно запутавшись, он вначале замолк. А потом принял единственно верное решение: стал говорить, словно всё происшедшее его не касалось:
– Во время вашего падения в яму порвался ваш рюкзак. Что-то осталось, может, внизу, а пара шкатулок выпала на камни рядом с нами. В спешке я их поднял, забросил за пазуху. Обнаружил дома, когда переодевался и мылся. Дальнейшие обстоятельства вновь отшибли память, и вот вспомнил о шкатулках только сейчас. Прошу простить мою оплошность, доставлю трофеи во время следующей встречи с вами.
И вид, и слова Бенджамина показали, насколько он ошарашен:
– Поразительно! Меня обокрали?! А я об этом ни слухом ни духом?!
– Я не крал… Недоразумение получилось чисто случайно, – промямлил а’перв.
– Хм! – Надариэль нахмурился и вдруг перешёл к уточняющим вопросам: – И ты как засунул шкатулки за пазуху, так и не доставал их оттуда до самой душевой?
– Так точно, ни разу.
– И они тебе не жали, не давили, не мешали?
– Нисколечко! Даже сам удивляюсь…
– Сколько конкретно часов они были при тебе?
– Часов семь, – задумался парень. – Да нет, пожалуй, все восемь.
– А-а, – скривился дэм так, словно надкусил лимон. – Уже неважно…
Деловито прошёлся вокруг стола, поправил несколько шкатулок, две из них полил чем-то густым, не то клеем, не то сиропом. При этом еле слышно бормотал себе под нос частично неразборчивые слова:
– Так всегда… Кто-то кровь проливает… на всё плюёт!.. Оно надо?.. Неблагодарные!.. А ведь… бы выжечь! – затем вернулся на прежнее место и спросил в упор: – По какому конкретному поводу пришёл?
Удивляясь, что он всё ещё дышит, слышит и может говорить, Поль выпалил:
– Дэм Прогрессор! У меня предложение о мести, которое готов осуществить лично. И хоть немедленно отправиться в мир драйдов для уничтожения тех, кто осмелился стрелять по вам!
После чего впервые увидел, как глаза властелина чуть не вывалились из глазниц, став при этом здоровенными и выпуклыми от удивления. То есть лишний раз убедился, что божественным сущностям «ничто человеческое не чуждо!». Бенджамин с полминуты пялился на поощера, а потом резко и громко рассмеялся. Причём хохотал долго, что позволило «просителю» расслабиться и вздохнуть несколько свободнее: «Уже хорошо, что ему весело. Редко кто вообще видит его смеющимся, и рассмешить любого дэма, как поговаривают, настоящий подвиг. Может, и пронесёт?..»
Кажется, не пронесло. Властелин перестал смеяться, и так же резко Труммера сковала некая обжимающая со всех сторон сила. Даже дышать стало трудно. После чего Надариэль приблизился вплотную и медленно, чуть ли не касаясь человека, обошёл его по кругу. То ли готовил к сожжению, то ли просматривал насквозь. А скорее всего, и первое, и второе. А то и третье.
Потом встал напротив и через глаза заглянул в самую душу. И не разжимая плотно сжатых губ, спросил:
– Какова твоя последняя просьба, смертный?
Никакие уловки, никакие предложения о мести его не сбили с толку. Он прекрасно понял, что человек от него что-то хочет. И хочет такое, за что готов отдать всё остальное. Включая собственную жизнь. И теперь вот задал последний, самый главный вопрос.
А смирившемуся со своей долей парню ничего не оставалось, как ответить:
– Похищена одна из ваших самых лучших спортсменок, Галлиарда Фойтинэ. Сейчас она в застенках Полигона восемнадцатого сектора. Прошу её спасти.
Несмотря на всю свою вселенскую занятость, Бенджамин прекрасно помнил ту, о ком зашла речь. За ней и за этим вот нагловатым, но крайне позитивным парнем он наблюдал почти десять лет. Мало того, он прекрасно знал, как они познакомились, кто кого опекал, как они не раз спасали друг друга, и не раз поражался такой странной не то дружбе, не то чистой, скорее даже высшей, любви. Вся история их отношений для него было словно небольшим, но весьма интригующим окошком в иной мир.
«Подобное редко встречается. Как и невероятное самопожертвование Поля, готового пойти (да уже пошедшего на всё!) ради своей Фойтинэ. Не факт, что у меня имеется возможность спасти девицу, и далеко ещё не факт, что следует хотя бы пальцем пошевелить в этом направлении. Но лишний раз его проверить будет интересно и полезно. Ну а если умрёт от испуга, то…»
Рассматривая через раз дышащего парня, Прогрессор опять приблизился к нему вплотную и зашептал с угрозой:
– Ты проигнорировал мою награду!
– Никак нет! Я прибыл по второму вопросу! – отчаянно бледнея, лепетал Труммер. – Но если вам нужны средства для покупки мне оружия, мне никакой награды ради такого дела не жалко.
«Ух ты, сукин сын! – мысленно дивился дэм. – Он меня ещё и оскорблять умудряется, обвиняя в жадности и мелочности!..»
– И ты меня обокрал!
– Тоже нет! И вы прекрасно пронимаете, что я говорю правду.
«Ну да, этот наглец просто обязан был давно умереть за своё беспредельное нахальство!..»
– И ты осмелился явиться ко мне с просьбой!
– Извиняюсь, но я прибыл с предложением. А уже вы сами в ответ спросили об услуге, которую вам ничего не стоит оказать в ответ в знак мизерной благодарности.
«Ха! А он живчик! Уже почти посинел от пут, а лопочет всё быстрей и убедительнее. Вот что желание жить с человеком делает! Или я не прав?.. Или он с собой уже, хе-хе, «простился»? И надо добавить в голос больше хриплой, парализующей угрозы…»
– За что же я тебя должен благодарить? Уж не за твой ли подвиг во время нашей последней миссии?
– Вы ничего не должны. Тем более мне. Тем более что я подвиг не совершал, а действовал совершенно спонтанно. Как мне в тот момент подсказало сердце.
– И не жалко свой новый дом? – сместил Бенджамин чуточку акценты. – Ты для него стольким рисковал…
– Нет, не жалко. Дом без друзей… без семьи… это уже и не дом… – Если бы не сжимающие со всех сторон путы, наверное, Поль уже рухнул бы на пол. – Это просто здание… просто могила… могила для живых…
Надариэль почти снял путы с человека и с окаменелым выражением лица вновь двинулся вокруг рабочего стола. Что-то поправлял, что-то заливал растворами, но при этом с обидой и с каким-то озлоблением переваривал последние услышанные фразы:
«Что этот человечишко себе позволяет?! Никак он осмелился сравнить моё Имение с могилой?! Экий философ доморощенный выискался! И на что это он намекает? Что меня никто не любит? Что у меня совсем нет друзей? Или что я пережил тысячи и тысячи своих потомков и никогда их даже толком не вспоминаю? Да что он может понять, бабочка-однодневка! Что он может осознать своим скудным умишком, ни на что толком не способным?! – задал последний вопрос и тут же благодаря оставшейся в нём самокритичности стал сам себе возражать: – Ну почему не способным? Как раз на великое самопожертвование он сподобился. Готов ради своей подруги на всё. И ведь он в чём-то прав… Особенно в отношении дома. А я на него обозлился, почти перестал себя контролировать. Вон, чуть не убил походя… А ведь если разобраться да копнуть глубже, то найдётся ли хоть один человек, готовый ради меня пожертвовать собой?.. Тьфу ты! Что за глупый вопрос! Вот же этот человек и стоит передо мной!.. М-да… странно. Но, кажется, проверку на испуг он прошёл. Может, и в самом деле вступиться за эту спортсменку? Кажется, мастерство её растёт, на Играх может и выиграть… Шансов, конечно, мало, но некий рычаг у меня есть… Теперь следует его подготовить к тому, что и я могу оказаться не всесильным».
И обратился к пытающемуся отдышаться а’перву:
– Наивность твоя зашкаливает. Впрочем, как и всё остальное. В том числе и вера в моё всесилие. А вот знаешь ли ты, что среди дэмов отношения весьма и весьма натянутые? А уж мои личные с Азнарой вообще отношениями назвать нельзя. Скорее: грызня, свара, гнусная подлость, раздор и крайняя ненависть… Ну? Чего застыл столбом? Дышать не забывай!..
Слушая дэма, Поль и в самом деле забыл дышать. Настолько дикой ему показалась ситуация: властелин откровенничает, рассуждает, делится какими-то мыслями со смертным! Мало того, своими словами он дал понять сразу две вещи. Первая: как это ни абсурдно звучит, но помощь возможна. Второе: убивать наглого просителя никто не собирается. По крайней мере сразу. И как это всё переварить несовершенным сознанием?
К тому же прозвучал пусть и риторический, но вопрос. И на него следовало отвечать. Ничего более толкового в голову не пришло, чем выдать своё мнение, начав с глубокомысленного мычания:
– Мм… э-э, как вам сказать… Со стороны тоже заметно, что между властелинами существует некоторая… мм, распря.
