Eurocon 2008. Убить Чужого - Сергей Лукьяненко

— Вызывайте, — равнодушно ответил Барро. — Я человек деловой, работаю за деньги, жизнь моя бедна развлечениями. Тревожная кнопка у вас в правом кармане, жмите без церемоний, буду только рад. Давно не стрелял по движущимся целям.

— Вы наемный убийца?! — выдохнула Мария.

— А чего вы сразу так обрадовались?

— Кто? Я?!

— Ну да. Вы бы себя видели. Между прочим, в работе наемного убийцы романтики ни на грош, и люди в эту профессию идут скучные. Трезвый расчет, скрупулезность, дотошность на грани педантизма. Никогда они мне не нравились. И вам не понравятся, честное слово. Вот, к примеру, как вам Давид?

— Я очень люблю дядю Давида, — сообщила Мария надменно.

— И он вас тоже очень любит. Но согласитесь, он же невыносимо скучный человек.

— Ну… — Мария опустила глаза и принялась рассматривать узорчатые плиты набережной. Она их сама выбирала, дяде Давиду такое доверить нельзя. Если честно, все поместье было выстроено по ее проекту, Давид только кивал и соглашался. Повезло, что тетя Сара такая лапочка и принимает дизайнерский талант Марии как нечто само собой разумеющееся. Другая бы убила просто из ревности.

— А вы, значит, не скучный, — сказала Мария, нервно поглаживая тревожную кнопку в правом кармане. — И кто вы тогда?

— Свободный художник. А ваш отец называл себя писателем-профессионалом. И всегда добавлял: дорого. Шутник был.

— А мама?

Барро помедлил с ответом. Сделал пару шагов, подойдя к Марии вплотную. Она не отодвинулась. Барро стоял так близко, что она чувствовала его дыхание на своем лице. Было очень страшно и… Хотелось еще.

— Я смотрю на вас и жалею, что ваша мама была не такая… — сказал он наконец.

— А какая я? — спросила Мария, задыхаясь.

Ноги у нее подкашивались, внутри все горело. Она чувствовала себя так, словно ей только что отменили смертный приговор. Хотелось прыгать до неба и спать одновременно. Еще трахаться. Да хоть вот с этим негодяем — повалить и изнасиловать. А потом убить за все, что он с ней сделал. Это ведь он ее изнасиловал ментально. Выжал как губку. Кто он, черт побери?!

— …И даже жалею, что я старше вас на тридцать лет. Впрочем, это безумие. Вы дочь Эгона. Все равно что хотеть собственную дочь.

— Так какая я? — спросила Мария.

— Нормальная, — сказал Барро очень жестко, будто поставил диагноз. И добавил непонятно и сурово: — Значит, будете жить…

Выдержал паузу и закончил:

— Долго и счастливо.

Он протянул ей руку. Крошечный чип лежал на ладони, и Мария осторожно взяла его.

— Конечно, надо учесть, что вы патологически везучи, — сказал Барро. — Все обычно бывает именно так, как вам хочется, верно? Но это, на ваше счастье, ненаказуемо. Просто удача. Некоторым, знаете ли, везет. А остальным — не очень.

Мария крепко зажала чип в кулаке. Наваждение прошло, страхи отступили, все опять было просто и ясно. И Барро уже не пугал ее совершенно. Хотя по морде она ему съездила бы — за все хорошее. А потом поцеловала бы. И они стали бы друзьями. Но можно дружить и так, без церемоний. Обойдется без поцелуя, не развалится, пижон лохматый.

— Пойдемте со мной, — сказала она. — Я налью вам выпить. Потом мы сядем у камина, и я буду читать, что тут записано. А вы мне расскажете все остальное.

Барро нерешительно почесал в затылке.

— Спасибо, конечно, — сказал он. — Но тут поблизости есть заведение, где прекрасно готовят французский луковый суп. Знаете таверну у развилки? Вот я лучше там посижу часок-другой. А вы если решитесь — приходите, тогда и поговорим. Не хочу лишний раз встречаться с Давидом.

— Потому что он скучный человек?

— Нет, это я еще могу вынести. Но Давид когда увидел меня сегодня, то с ходу предложил десять миллионов и долю в бизнесе. Десять миллионов он давал за то, что я вас, извините, не пристрелю. А долю — если пойду к нему советником. Давид упорный, просто так не отступит. Если он снова будет звать меня на работу, я наверняка сорвусь и покажу ему свой коронный удар в горло. А удар этот у меня получается все лучше и лучше, некоторых приходится лечить… Я понятно излагаю?

— Но вы не убили меня бесплатно, — сказала Мария, поражаясь тому, как легко говорит такие дикие вещи.

Барро кивнул.

— И служить у Ландау не хотите… Как-то это не вяжется с заявлением, что вы работаете за деньги!

— Я ведь не просто художник, а свободный художник, — сказал Барро. — Тот, кто решает сам, кого защищать и кому служить. Что, богатая невеста, завидно?

— Да ну вас! — Мария рассмеялась и подумала — а ведь он прав, очень прав. Что-то он знает о жизни такое, чему бы стоило научиться.

— Значит, Мария, два часа я жду в таверне. Приходите. Если, конечно, не боитесь услышать, как я из-за вас потерял близкого друга и как ваш отец убил близкого друга — тоже из-за вас. И как Абрам Ландау, рискуя жизнью, спасал маленькую девочку, пока ваша мама отбивалась в одиночку в окружении, и мы не могли ей ничем помочь… Я расскажу, почему у вас стерта память. И почему Шестую Миротворческую Бригаду зовут Истребительной. Добро пожаловать во взрослый мир… Элеонора-Мария Де Леон Кнехт.

— Такое имя… Трудно будет запомнить… — прошептала Мария.

— Еще труднее будет поверить, — пообещал Барро.

Он повернулся и, не прощаясь, ушел вдаль по набережной.

Мария глядела ему вслед и думала — интересно, что он скажет, если она сейчас уронит чип и разотрет в пыль каблуком. Просто уронит и наступит. Потом надо будет сильно нажать и повернуться. И все.

Истребительная Бригада убивала мутантов. Вот такие яркие и красивые люди, как этот Барро, — убивали. Искали, преследовали, загоняли, убивали. А скучный дядя Давид всю жизнь выручал несчастных. Спасал. И на чьей стороне были ее родители, тоже яркие и красивые люди, — непонятно. Пока непонятно.

Мария разжала кулак. Маленький чип скрывал большую тайну. Не станет его — не станет и тайны, Барро ничего не сумеет доказать. И он не заставит ее слушать.

Мария стояла, Барро уходил. Как он ее назвал? Одна фамилия похожа на испанскую, другая на немецкую. И никаких Ландау в помине.

Она незаметно опустила чип в карман и представила, как роняет его и топчет. Представила так ясно, что совершила это движение — рукой, потом ногой и всем телом. Стальная подковка звонко клацнула… Матерь божья, неужели она и правда сделала это?!

Барро уходил все дальше.

Мария шарила в кармане. Ох, ну конечно, чип на месте. А Барро знай себе вышагивает. Не попался. Не проймешь его такими фокусами. Убила бы.

— Да стойте же! — закричала она. — Погодите!

Его надо удержать. Вдруг он обманет и не пойдет в таверну? И плевать, что он грозился показать дяде Давиду какой-то там удар. Дядя сам может врезать. Пускай отдубасят друг друга, обоим будет полезно.