Генерал Абакумов. Всесильный хозяин СМЕРШа - Олег Смыслов

То есть его задерживали, но отпускали. Итак, в день убийства 1 декабря 1934 г. Николаев дважды звонил жене на службу и просил достать билеты на актив (звонил из Смольного). К часу дня, убедившись в том, что жена этого сделать не сможет, он поехал в Смольнинский райком, где обратился к знакомым сотрудникам с той же просьбой. Один ему отказал, а второй пообещал, предложив зайти вечером.

Тогда Николаев возвращается в Смольный и там у знакомых просит билет. Примерно с 1 часа 30 минут до 2 часов 30 минут дня он находится в здании Смольного. Как Николаев прошел в Смольный? Вход на первый этаж (секции Ленсовета, служебные помещения) и второй этаж (исполкомы Ленсовета и области, рабоче-крестьянская инспекция) был общедоступным. А на третий — по партийным билетам и служебным пропускам. Поэтому Николаев по своему партийному билету прошел совершенно свободно через пост охраны, находившийся при входе на третий этаж.

Там он обращался к двум женщинам-сотрудницам горкома и к трем мужчинам (руководитель сектора партийных кадров обкома, инструктор горкома, секретарь сельскохозяйственной группы), у которых просил билет. И только последний пообещал ему его дать, если хоть один (из восьми) у него останется к вечеру. Далее из показаний Николаева 3 декабря 1934 г.:

«Затем я сошел вниз, вышел из здания Смольного и гулял в течение часа вернулся в Смольный. Поднявшись на третий этаж, я зашел в уборную, оправился и, выйдя из уборной, повернул налево (направился к выходу). Сделав два-три шага, я увидел, что навстречу мне идет Сергей Миронович Киров на расстоянии 15–20 шагов. Я, увидев Сергея Мироновича Кирова, остановился и отвернулся задом к нему, так что когда он прошел мимо, я смотрел ему вслед в спину. Пропустив Кирова от себя на 10–15 шагов, я заметил, что на большом расстоянии от нас никого нет. Тогда я пошел за Кировым вслед, постепенно нагоняя его. Когда Киров завернул налево к своему кабинету, расположение которого мне было хорошо известно, вся половина коридора была пуста — я подбежал шагов пять, вынув на бегу наган из кармана, навел дуло на голову Кирова и сделал один выстрел в затылок. Киров мгновенно упал лицом вниз. Я повернулся назад, чтобы предотвратить нападение на себя сзади, взвел курок и сделал выстрел, имея намерение попасть себе в висок. В момент взвода курка из кабинета напротив выскочил человек в форме ГПУ, и я поторопился выстрелить в себя. Я почувствовал удар в голову и свалился.

Когда я очнулся и постепенно начал приходить в себя, я подумал, что сейчас умру. Ко мне кто-то подбежал, меня стали осматривать и унесли в комнату».

Таким образом, убийство Кирова Николаевым было банальным актом личной мести и не более. А в соответствии с ней тут же отпадают другие версии: Николаеву помогали руководители Ленинградского НКВД Медведь и Запорожец по приказу Троцкого и Зиновьева (сталинская версия) и Кирова убил Николаев с помощью Медведя и Запорожца по приказу Сталина (хрущевская версия). Но существовала еще и третья. О ней написал генерал П.А. Судоплатов (один из руководителей разведки советских органов безопасности) в своих мемуарах:

«Высшие чины НКВД, особенно те, кто был осведомлен о личной жизни Кирова, знали: причина его убийства— ревность обманутого мужа. Но никто из них не осмеливался даже заговорить об этом, так как версию о заговоре против партии выдвинул сам Сталин, и оспаривать ее было крайне опасно». И еще:

«Материалы, показывающие особые отношения между Мильдой Драуле и Кировым, о которых я узнал от своей жены и генерала Райхмана, в то время начальника контрразведки в Ленинграде, содержались в оперативных донесениях осведомителей НКВД из ленинградского балета. Балерины из числа любовниц Кирова, считавшие Драуле своей соперницей и не проявившие достаточной сдержанности в своих высказываниях на этот счет, были посажены в лагеря за «клевету и антисоветскую агитацию»».

Что ж, можно допустить и эту версию, но все-таки правдоподобной выглядит личная месть Николаева за свое тяжелое положение с момента увольнения из Института истории партии. Человеком он был крайне самолюбивым, эмоциональным, честолюбивым, надменным, мстительным, злобным, замкнутым и нервным. Именно таким его рисуют очевидцы.

Николаева отовсюду выбрасывали, и что же этому неуравновешенному, физически неполноценному, обиженному жизнью человеку оставалось делать? Только мстить! Кстати сказать, 2 декабря при загадочных обстоятельствах погиб охранник Кирова. Его везли к Сталину, который лично сам вел опрос всех работников Смольного. Тогда же прошла информация, что когда его везли из Большого дома, то при повороте Борисов выпал из открытой грузовой машины и разбился насмерть.

Думаю, теперь не особенно важно: убили Борисова или он выпрыгнул сам, испугавшись ответственности. Но если даже и убили, то только для того, чтобы не всплыли факты безобразного отношения к охране первого лица г. Ленинграда. Борисову было уже около 50. И все знавшие его удивлялись, как такой сугубо штатский, пожилой человек приставлен к охране С.М. Кирова.

И еще, Михаила Васильевича Рослякова, который присутствовал в момент убийства Кирова в Смольном, так никто и не допросил ни разу. С 4 декабря меняется руководство Лениградского управления НКВД, меняются следователи, и с 4 по 8 декабря Николаев признает свое знакомство с рядом известных оппозиционеров. В результате из 14 человек, привлеченных по делу «Ленинградского центра», только трое на предварительном следствии на допросе признали свою причастность к убийству Кирова. Девять обвиняемых признали лишь свою принадлежность в прошлом к оппозиции, а один ни в чем себя виновным не признал.

Тем не менее 29 декабря в 6 часов 40 минут суд огласил приговор.

14 человек вместе с Николаевым были приговорены к расстрелу.

В своей замечательной книге-расследовании Алла Кирилина впервые приводит уникальный документ, подписанный начальником Ленинградского управления НКВД Л. Заковским и начальником СПО Ленинградского управления НКВД Лупекиным: «С 1-го декабря [1934] по 15 февраля 1935 г. всего было арестовано по контрреволюционному троцкистско-зиновьевскому подполью — 843 человека.

Эта цифра слагается из репрессированных:

1. По делу «Ленинградского центра».

2. По делу «Московского центра».

3. Членов зиновьевской контрреволюционной организации, связанной с обоими центрами.

4. Участников зиновьевско-троцкистского подполья, арестованных до 3 февраля 1935 г.

5. Зиновьевцев и троцкистов, арестованных по трем последним операциям в количестве 664 человека».

(Операции по арестам 664 человек проводились в течение трех дней — 3, 10 и 15 февраля.)