Путь к Марсу. Научно-фантастическая хроника конца XX века - Левон Хачатурянц

А сейчас, используя машинный аутотренинг памяти, извлекают из ее многомиллионных ячеек детали различной величины и значимости. Недавно историки космонавтики провели любопытное исследование. Упросили одного из старых руководителей «побеседовать» с биолого-вычислительной машиной об организации полетов первых космических кораблей-спутников.

В течение двух недель «дедушкин мозг», как говорили местные острословы, без устали заполнял ячейки памяти электронной машины подробными воспоминаниями о технике связи при управлении полетами. Ученых-историков интересовало все, даже эмоциональная окраска команд, отдельные фразы и слова, переданные экипажами первых космонавтов.

Результаты исследования многих обескуражили: информация поступала на первые космические корабли из многих источников, беспорядочно, без учета пропускной способности, без эмоциональных фильтров. До оптимальной организации связи в те времена, мягко выражаясь, было далеко.

— Как красиво! — услышал за спиной Виктор Сергеевич голос Марины и обернулся.

Акопян догадался выдвинуть перед иллюминаторами самолета обзорные фильтры. Через стекла можно было рассмотреть, как в щелях между бетонными плитами, в тепле, которым обогревалось поле аэродрома, прорастали травинки. Живая зелень в январский мороз!

Трап наконец отошел. Самолет вырулил на взлетную полосу. Через несколько минут он уже летел над заснеженными полями на высоте десяти километров.

«Да, было и такое, — продолжал размышлять Виктор Сергеевич, — неорганизованность в космическом хозяйстве была. Но были и подвиги».

В тот апрель Виктор Сергеевич, тогда еще Витька, сидел на берегу Волги с удочкой. Безнадежно не клевало, а тут, как на грех, еще и гром загремел. Только дождя и не хватало, промочит насквозь. Он поднял вверх голову. Из безоблачного неба прямо на него под яркими куполами огромных парашютов опускался серебристый шар…

Так впервые на Землю опускался из космоса человек. Первый космонавт! Кто сейчас из жителей Земли не знает его имени!

Первым из собравшегося народа опомнился колхозный механик Мешалин. Через несколько минут он забрался в люк космического аппарата и как ни в чем не бывало щелкал подряд тумблерами на пульте пилота. Потом, когда его упрекали за такую прыть, Мешалин неизменно обижался. Если свой, русский, человек в космосе побывал, то и ему, колхозному механику, не грех было разобраться во всей этой небесной механике!

Через тринадцать лет после этого события закончил Виктор Панин Высшее техническое училище имени Баумана. На выпускном экзамене он защищал проект космического корабля собственной конструкции. Спустя еще шесть лет он уже сам испытывал корабль, отдаленно похожий на его студенческую мечту.

У него был свой дом в Звездном городке, куда он возвращался после длительных командировок. Жена спрашивала:

— Кончился завод, Витя? — Вопрос о «заводе» стал традиционным в его семье.

Он по той же традиции отрицательно качал головой и улыбался. Обнявшись, шли они в комнату сына. Антошка карабкался на отца, как на ледяную гору, тараторил:

— Папка, папка, давай я заведу твою пружину!

Антошка дотрагивался ключиком от механической игрушки к ямочке на подбородке отца, поворачивал его несколько раз, прислушивался. Виктор Сергеевич имитировал дребезжание пружины патефона, перебор струн гитары музыкального вступления и пел:

После трудного дня спят товарищи.Почему ж среди них нет тебя?..

Гудит самолет. Дремлет в кресле Виктор Сергеевич. Дорога была знакомая. Виктор Сергеевич уже не смог бы подсчитать, сколько раз он летел этим маршрутом.

База находилась в районе первого космодрома. Легендарный Байконур с домиком Королева, Гагарина, памятником в честь первого пуска вызывал у людей чувство гордости, уверенности в своих силах. Поэтому, когда шла реконструкция, Игорь Петрович настоял, чтобы Байконур не трогали. Он предложил оставить его как музейный мемориал — свидетель славы советской космонавтики. Его поддержала Академия наук. На президиуме было решено разместить в Байконуре, на территории Белой площади, Институт истории космонавтики.

Председатель общества космонавтики, почетный гражданин Байконура, командир одного из легендарных «Востоков», все еще бодрый, с огромной шевелюрой седых волос, в военной форме генерала, на открытии базы говорил:

«Байконур — это родина пионеров. Это родина космонавтики. Отсюда взлетел Гагарин, поднимались «Востоки», «Восходы», «Союзы», «Салюты». Каждый год Байконур рождал пионеров. И он будет работать. Как хороший летчик, когда перестает летать, становится инструктором, так и Байконур останется в строю, будет готовить молодых, будет напоминать им о первом спутнике Земли, о первом человеке, который увидел нашу планету из космоса».

Меркулов и Карпенко посматривают в иллюминаторы. Марина с Акопяном затеяли принципиальный спор.

— …И вообще я не понимаю всей этой эквилибристики! — как обычно, негодует Акопян.

— Перестань, Сурен, не прикидывайся!

— Нет, ты скажи! Скажи, кто ты есть?

— Врач. Психофизиолог. — Марина пытается сохранить спокойствие.

— А какое это имеет отношение к Марсу? Растолкуй мне, пожалуйста.

— Кто на заре туманной юности руководил подготовкой космонавтов?.. Врач!

— Тогда еще никто не знал, сможет ли человек жить в космосе. И если сможет, то как долго.

Марина тяжело вздохнула и заговорила нудным голосом лектора:

— Если изобразить в виде кривой, как человечество относилось к врачам в процессе развития космонавтики, то сначала кривая шла вверх. Когда окончательно выяснилось, что люди смогут жить в космосе, кривая резко пошла вниз. Как бы это тебе попроще объяснить?

Далеко внизу бескрайняя заснеженная равнина. Виктор Сергеевич любил подлетать к космодрому весной, когда зеленеют приаральские степи и цветут тюльпаны. Фиолетовыми островами еще без листвы мелькают молодые леса. И так сотни километров вплоть до Байконура.

А сейчас внизу господствует один белый цвет. Скоро самолет начнет снижаться. Промелькнут многоэтажные корпуса со стеклянными сотами окон. В одном из этих корпусов начнется последний этап предполетной подготовки первой марсианской экспедиции.

ГЛАВА 15

ПОДГОТОВКА

Марс весьма сходен с Землей, и температура на его поверхности должна немного разниться с нашей. Он окружен атмосферой, подобной земной. На нем замечаем перемены времен года, ибо близ его южного полюса всегда видно светящееся пятно, которое уменьшается и увеличивается, смотря на отсутствие или присутствие солнца в южной половине планеты. Сие пятно можно считать огромной массой снега или льда, которая увеличивается зимой и уменьшается летом. В других местах на поверхности Марса есть пятна, из коих одни светлее, а другие темнее: в таком виде должны представляться наши обширные леса на большом расстоянии от Земли. Нет сомнения, что Марс имеет атмосферу, следовательно, на нем есть вода и растения.