Живые и мёртвые (СИ) - "allig_eri"

Уже поздней ночью, после приятного и продолжительного времяпровождения, я лежал, не чувствуя сна ни в одном глазу. Очередной день… что он принесёт нам? С утра необходимо будет проверить комнаты, забрав комплекты чистой одежды, хотя бы те же махровые халаты и тапки. Не забыть заглянуть на кухню, выгребая продукты питания с максимальным сроком хранения. Может, это и будет по-свински, но лично я предпочту накормить Наоми, чем того же Бобби. Последний и так был достаточно жирным. Пусть лучше походит по улице да своими глазами посмотрит на «комиксы».

Прижимая к себе сладко спящее тело, укрылся тонким одеялом и наконец-то смог уснуть.

***

— Эйден, — мягко гладили меня по плечу и голове. — Эйд, просыпайся. Ты просил разбудить тебя пораньше.

Горячий и влажный поцелуй дал понять, что моя девушка уже поднялась и успела почистить зубы. Дохнуло мятой, свежестью и бодростью.

— Если успеешь подняться, то, может, чем-нибудь порадую тебя, — её рука опустилась на вовсю стоящий агрегат. Хех, природа делает своё… самое утро, ещё даже солнце не взошло, а у меня уже железно стоит. И это несмотря на крайне сладкую ночь.

Руки резко хватают девушку и под весёлый смех закидывают в кровать. Нависаю над ней и глажу по красивым чёрным волосам. Её лицо было достаточно светлым, а глаза — широкими. Как я знаю, в Японии это чуть ли не рядовая операция, которую делают практически в каждой клинике. По изменению век. Благодаря этому любая азиатская девушка прямо-таки раскрывается, приобретая совершенно иное выражение лица, какое-то… даже не могу толком объяснить!

Нет, я знаю, что многие и без «раскрытия глаз» выглядят очень даже симпатично, но Наоми сделала эту простенькую операцию ещё в шестнадцать лет, за два года до отправки в Америку. Она очень уж сильно стремилась покинуть отчий дом, желая начать новую жизнь. Буквально ненавидела свою мать и младшую сестру. Мутная история, которую моя красавица рассказала мне лишь однажды:

— Ирония судьбы, но во всём виновата Американская военная база, — объясняла она мне, когда мы гуляли по Атенсу, возле солнечных парков и фонтанов, поливающих водой всех вокруг. — Мать изнасиловал некий Мэттью Скотт, сержант армии США, — поморщилась Наоми. — На тот момент мне уже было восемь лет. Отец давно отдал богу душу, а мы… жили.

Она пожимает плечами, а я просто подтягиваю её к себе поближе и крепко обнимаю.

— Нет-нет, — улыбается японка, — я не переживаю. Это случилось давно… Но психологи всё равно были. А также и существенная денежная компенсация, ибо сам процесс попал на камеру сразу нескольких машин. Этот придурок Скотт не обратил на подобное внимание, так что спустить ситуацию на тормозах не получилось. Политики долго мусолили всё произошедшее. В общем, денег нам отвалили вполне прилично, я прошла десяток психологов, хоть так и не поняла зачем, ибо была слишком мелкая и не осознавала всё до конца. Мать полностью вылечилась и… родила Мичико. Ей, получается, на девять лет меньше, чем мне.

Какое-то время Наоми молчала, лишь её лицо отражало… эмоции. Были они на удивление разными.

— Я ненавижу их обоих, — наконец гневно бросает она. — Полукровка, плод насилия, и вовсю бегающая с ней несушка. «Ах, Мичико сегодня плохо ела!», «Ох, Наоми, поиграй с сестрой вместо своей тренировки!»

— Расслабься, — дунул ей в ушко, — нервные клетки восстанавливаются с очень большим трудом.

Заметив пустую скамейку, направляюсь к ней, утягивая девушку за собой и сажаю себе на колени.

— Всё нормально, — вздыхает она. — Я ушла от них и теперь не собираюсь возвращаться…

Светлые и мирные деньки! Мы хотели пожениться, как только закончим университет. Теперь… что будет теперь?

И тем не менее, нависнув сейчас над этой красавицей, распутно смотрящей на меня и одновременно сжимающей мой член, я понимал, что мне повезло. Она действительно любит меня.

Её тонкие шортики быстро сбрасываются, Наоми предвкушающе стонет, хоть я ещё даже не приступил к процессу. И мне это нравилось! Так что, запустив руки под тонкую маечку, довольно ощупываю грудь, одновременно проникая во влажное лоно.

Кровать заскрипела, тонко реагируя на любые изменения позы и каждое наше движение. Но стоило только как следует разогреться…

Громкий стук сотряс дверь.

— Вы совсем там, что ли, ополоумели?! — слышу из-за неё визгливый голос той девки, с ядовито-зелёными волосами, которую мой сосед назвал «феминисткой».

Несколько секунд я пробовал игнорировать стук и крики, но она не умолкала, продолжая стучать.

— Я же ей патлы вырву! — гневно шепчет Наоми. — Эйд, котик, иди в душ, оставь эти «девичьи» разборки на меня.

— Она минимум в четыре раза тебя тяжелее, — предупреждаю высокую, но достаточно хрупкую азиатку. Всё-таки не зря она стоит на самой вершине «пирамиды» чирлидерш. Туда нужна лёгкая и цепкая девушка, с идеальным чувством равновесия.

— А ты думаешь, лишь мальчики набрали себе арсенал в том магазине, где ты на полном серьёзе хотел проломить голову одному рябому придурку? — хмыкает она, нагибаясь под кровать и доставая оттуда молоток. — Но не думаю, что мне вообще придётся к нему прибегать.

— Знаешь, если и придётся, то я тебя поддержу, — хохотнул в ответ, направляясь в уборную.

Что же, утро началось «замечательно». Как же будет идти остальной день, если даже его самое начало умудрилось стать столь дерьмовым?

Тугие струи воды смывали пот, даруя запас бодрости. Почистив зубы, побрившись и сделав все остальные дела, покосился на часы, почесал гладкий подбородок и приступил к короткой зарядке — для поддержания формы. Бодрость бодростью, но я отлично осознаю, что четырёх часов сна мне было решительно мало. И плевать, что мой организм здоров настолько, насколько возможно, это не повод начинать испытывать его на прочность.

Пока я занимался, Наоми вернулась обратно, имея вид довольной кошки, объевшейся сметаной.

— Стоило лишь немного поугрожать да ударить молотком по двери, в паре сантиметров от её прыщавого лица, как тут же успокоилась, — с улыбкой чуть ли не промурчала она.

— Каким вообще образом эта туша что-то уловила своими локаторами, если находится от нас через один номер? — резонно спросил я, делая быстрые отжимания. — Тут скорее тому парню надо посочувствовать, — киваю на стену справа от себя. — Вот на его месте я бы точно всю ночь страдал, чувствуя свою ущербность и лютую зависть.

Наоми расхохоталась, но потом покачала головой.

— Насколько я знаю, он с самого утра отправился к нашим. Напрашивается в группу.

На хер. Просто на хер! Это же натуральный дегенерат!

— И куда он сядет? — бросаю на неё быстрый взгляд. — На коленки Лэнса? У нас нет мест. Надеюсь, никто ничего не обещал?

— Не знаю, — пожала девушка плечами, — говорю лишь то, что успела услышать. Вроде как он вокруг нашей «Конни» больше всего ошивается, — хмыкает она. — Узнал, может?

Закончив с разминкой и повторно ополоснувшись, вынужденно одеваю не очень чистые вещи, жалея, что не догадался постирать их с вечера, но в качестве альтернативы были лишь тонкие белые халаты. После чего отправляюсь на кухню.

— Оп-па, — криво усмехаюсь, качая головой. — Это было ожидаемо.

Дверь была вскрыта с помощью лома, а холодильник и почти все места, где могла бы находиться пища, оказались начисто обнесены.

Сейчас на кухне сидели Констанция, Майкл, Холли, Арлин и тот самый новенький паренёк.

— Вот и сладкая парочка, — улыбнулась блондинка. — Как спалось?

Несмотря на улыбку, замечаю, что девушка была довольно-таки нервной.

— Приемлемо, — фыркаю в ответ. — Но могло быть получше. Остальные уже позавтракали? Нам-то хоть что-то оставили?

— Ели пока только мы, — флегматично произносит Майкл. — Но со вчерашнего вечера не очень много осталось. Посмотри на нижних полках. Кое-что должно было сохраниться, но большая часть уже закинута в сумки или чьи-то желудки.