Святой (ЛП) - Сноу Э. М. "Э.М.Сноу"

— Осторожно, она сейчас упадет в обморок, — говорит Финнеган, хотя в его голосе нет ни малейшего беспокойства. На самом деле, он звучит… радостным.

— Все в порядке, — отвечает Джон Эрик. — Мне не нужна эта сука в сознании. Не до тех пор, пока у меня есть слюна и..

— И что, по-твоему, ты делаешь, прикасаясь к чему-то, что принадлежит мне?

Рука Джона Эрика мгновенно разжимается, и воздух врывается обратно в мои легкие. Все нутро резко обжигает, но это такое облегчение, что я вскрикиваю. Он и Финнеган поворачиваются, чтобы посмотреть в конец ряда, и, улучив минуту, чтобы отдышаться, я тоже смотрю, кто только что спас мою чертову жизнь. Мои глаза расширяются, но я не должна удивляться.

В конце прохода с потемневшим от тихой ярости лицом стоит Сэйнт.

Глава 13.

Воздух сгущается от смертельного напряжения, когда он смотрит на Джона Эрика и Финнегана.

— Я спрошу еще раз, — рычит он, и выглядит как воплощение угрозы — Что вы двое делаете, играя с моей игрушкой?

Я так рада, что он их остановил, мне даже плевать, что он говорит обо мне так, будто я его собственность. В этот момент все, чего я хочу, это подбежать к нему и спрятаться за его широкой спиной.

Он мудак, но я знаю, что он защитит меня.

В конце концов, он хочет быть тем, кто сам сломает меня.

Могу сказать, что Джон Эрик и Финнеган нервничают, я вижу это по напряжению их плеч, но когда Джон Эрик говорит, его тон на удивление небрежен.

— Эй, чувак, мы просто немного развлекаемся.

Сэйнт делает угрожающий шаг вперед. Подняв руку, он загибает палец.

— Иди сюда, Мэллори.

Я без колебаний подчиняюсь, что говорит о том, насколько я сейчас напугана. Протискиваясь мимо психопатов, я спешу к Сэйнту и проскальзываю, становясь у него за спиной. Пристальный взгляд между всеми тремя продолжается ещё несколько мгновений, но Джон Эрик наконец шмыгает носом и качает головой.

— Черт. Ни одна сука этого не стоит. Давай, Финн.

Эти двое направляются к нам по проходу, но Сэйнт не двигается, заставляя их протиснуться вокруг него. Я хватаюсь за мягкую футболку Сэйнта и зарываюсь лицом ему в спину, когда они проходят мимо, запах его одеколона наполняет мои чувства. Они не пытаются прикоснуться ко мне, продолжая свой путь, но я не отпускаю футболку.

Мы стоим в полной тишине, пока его низкий голос не грохочет:

— Они ушли.

Выдохнув, я тут же отпускаю его, как будто обожглась, и делаю шаг назад. Он медленно поворачивается ко мне лицом, его бровь приподнята, а полные губы изогнуты.

— Я бы принял тебя за прилипчивую мадам.

— Я бы не приняла тебя за героя, — бормочу я, глядя на него снизу вверх и чувствуя себя странно застенчивой.

Он хмурится.

— Да, я не твой гребаный герой. Как я уже сказал, мне не нравится, когда другие играют с моими игрушками. Им нужно было дать понять, что если они прикоснутся к тебе, я убью их.

Он звучит так серьезно, что дрожь пробегает по моей спине.

— Что ты вообще здесь делаешь? — спрашиваю я, массируя кончиками пальцев то место, которое держал Джон Эрик.

Его ноздри раздраженно раздуваются, и он отводит взгляд.

— Лиам попросил меня спуститься и сказать тебе, что он не сможет придти. Кое-что произошло.

Он удивил бы меня меньше, если бы сказал, что хочет нарядить меня, как принцессу-рабыню Лею, с цепью и всем прочим. Передача сообщения для его друга просто кажется такой… нормальной. Ничто в Сэйнте никогда не казалось нормальным, и я даже не знала, что в его мире существует такое слово.

— Хорошо, хорошо … Тогда, наверное, я вернусь в свою комнату.

Я не знаю, что еще сказать, и не собираюсь признаваться, что сейчас до смерти боюсь выходить на улицу в темноте в одиночку. Что, если Джон Эрик и Финнеган ждут меня снаружи? Страх сжимает мои внутренности, и прежде чем я успеваю остановиться, по мне пробегает дрожь.

Сэйнт тяжело вздыхает.

— Черт. Хочешь, я провожу тебя обратно?

Ирония этой ситуации не ускользнула от меня. Сэйнт, человек, которого я должна бояться больше всего, предлагает сопроводить меня в общежитие, чтобы защитить меня от людей еще более ужасных, чем он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Думаю, лучше дьявол , которого ты знаешь .

Через мгновение я киваю, затем отвожу от него взгляд.

— Это было бы действительно … очень мило с твоей стороны.

Я снова смотрю на него как раз вовремя, чтобы увидеть, как закатываются его потрясающие глаза, как будто ему противна сама мысль о том, что он может быть милым.

— Не пойми меня неправильно. Это ничего не меняет между нами.

— Конечно, нет, — сразу же соглашаюсь я вслух, даже если у меня есть сомнения.

— Пойдем, у меня не вся ночь в твоём распоряжении.

Его тон грубый и нетерпеливый, но он не торопится опередить меня, когда мы начинаем выходить из библиотеки. Он идет в ногу со мной и остается рядом, хотя и не так близко, чтобы прикасаться ко мне. Это успокаивает.

Когда мы выходим на ночной воздух, я слегка спотыкаюсь, так как моя дрожь усиливается. На мгновение я не уверена, что смогу продолжать идти. Что, если они где-то там? Что, если они прячутся и ждут?

— Прекрати это делать.

Большая рука Сэйнта опускается мне на плечо. Тяжесть давит на меня, и я чувствую, как мой страх рассеивается настолько, что я снова могу мыслить здраво. Я поднимаю на него взгляд, а он смотрит на меня сверху вниз. Он не выглядит обеспокоенным, но и не выглядит раздраженным.

Я полагаю, что это хорошо.

— Возьми себя в руки, Эллис. Я не собираюсь тащить твою задницу.

Я почти смеюсь, потому что это такая вещь, которую просто непривычно слышать от Сэйнта.

Некоторое время мы идем молча, кажется, что мы пришли к своего рода перемирию, но я не настолько глупа, чтобы поверить, что все так просто.

— Ты, должно быть, гребаная идиотка, раз пыталась встретиться лицом к лицу с этими двумя придурками, — наконец усмехается он, прерывая тишину между нами.

— Наверное, мне следовало позволить им делать то, что они хотели. Может быть, это научило бы тебя не совать свой нос в дела, которые тебя не касаются.

Я тыкаю языком в щеку, обдумывая то, что он только что сказал.

— Ты бы позволил им изнасиловать меня? — хриплю я после долгой паузы. Его черты лица ожесточаются, а пальцы сжимаются в кулаки. Вместо того, чтобы сказать ему, что он полон дерьма, я продолжаю тихим голосом:

— Они собирались причинить кому-то боль. Я не могла просто стоять в стороне и позволять им делать то, что, как я думаю, они собирались сделать. То, что я… думаю, они сделали с Ником Рейнольдсом в прошлом году.

Он останавливается, чтобы посмотреть на меня широко раскрытыми глазами, которые постепенно сужаются, когда он переваривает то, что я только что сказала. Запустив пальцы в свои светлые волосы, он резко встряхивает головой.

— У тебя комплекс спасителя или что-то в этом роде? Плохие вещи случаются, Эллис, такова жизнь. И что самое худшее? Ты чертовски мала для того, чтобы спасти всех.

— Я… — начинаю я, но он продолжает, полностью игнорируя меня.

— Ты что? Пять футов, сто фунтов, насквозь промокшая? Ты. Не можешь. Спасти. Всех.

Я ошеломленно смотрю на него.

— Я знаю это, ублюдок, и я ростом пять футов один дюйм, к твоему мудацкому сведению. Я не говорила о спасении всех людей. Я говорила о том, чтобы предотвратить буквальное преступление, — говорю я, хотя голос в моей голове напоминает мне обо всех тех преступлениях, которые я совершила.

Слава богу, Сэйнт не умеет читать мысли.

Вместо этого он кидает меня в режим паники, когда берет меня за подбородок и поднимает мой взгляд к своим глазам.

— Ты действительно думаешь, что эти двое будут привлечены к ответственности за это дерьмо? Джон Эрик — сумасшедший, его мама вероятно однажды станет президентом, и ты не смогла бы спать по ночам, если бы знала некоторых людей, которых защищал отец Финнегана. Эти двое никогда раньше не привлекались к ответственности и не будут привлечены.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})