Путешествие с холостяком - Мишель Дуглас

Куин прижала ладони к груди, успокаивая бешено стучавшее сердце.

– Тебе придется сказать ей, что мы не помолвлены.

Эйден выставил вперед подбородок:

– Сама скажи.

– Предоставляю эту честь тебе.

Ситуация грозила выйти из-под контроля.

– Мне жаль, что все получилось иначе, чем ты хотел, – прошептала она, стараясь улыбнуться. – Но тебе удалось подтолкнуть мать к решительным шагам. – Ей хотелось дотронуться до него, но она не решилась. – Я не предполагала, что тебя это больно заденет.

– Куин…

Она спохватилась и посмотрела на часы. Куин не рискнула бы пригласить сейчас Эйдена в свою комнату.

– Постарайся не сорваться и не задерживайся у нее. Ложись спать. Утро вечера мудренее.

– Я еще увижу тебя?

– Конечно, чтобы попрощаться. – Она повернулась и, не оглядываясь, поспешила к лифту.

Не прошло и пятнадцати минут, как в ее комнате зазвонил телефон. Куин поморщилась и взяла трубку:

– Алло?

– Подозреваю, что мать направляется к тебе.

Отлично! Только этого не хватало.

– Ты дал ей номер комнаты?

– Нет, но она позвонила на стойку регистрации. Хочешь, я вмешаюсь?

Куин не была уверена, что устоит перед искушением, если Эйден будет рядом.

– Сама справлюсь.

– Ты скажешь ей, что мы не помолвлены?

Куин тяжело вздохнула:

– Нет. Тебе придется сказать самому.

В дверь постучали.

– Спокойной ночи, Эйден.

– Могу я сказать вам несколько слов? – спросила миссис Фейерхол, появляясь на пороге. Она бы ворвалась в комнату, если бы Куин не загородила дорогу.

– При условии, что будете говорить тихо. Мои мальчики спят в соседней комнате, я не хочу их будить.

Сверкнув глазами, Вера кивнула. Куин впустила ее.

– У вас есть дети?

– Двое – восьми и шести лет.

Вера посмотрела на ее руку.

– Да, я не замужем. Работала администратором низшего звена, и у меня нет профессионального образования.

– Меня это не касается.

– Но вы пришли узнать именно это. – Куин вдруг осознала, что стоит перед матерью Эйдена в длинной мешковатой футболке с надписью «Лучший в мире соня». Она быстро натянула гостиничный банный халат и почувствовала себя увереннее.

– Я пришла по другой причине, мадам Лаверти.

Куин кивнула на стул:

– Хотите присесть?

– Не беспокойтесь, я ненадолго.

Куин села, надеясь успокоить резкую боль в желудке.

– Вы хотите предложить деньги, чтобы я оставила Эйдена в покое.

– Вижу, вам уже знакомы условия сделки.

Один раз Куин прошла через это.

Вера вытащила чековую книжку:

– Сколько вы хотите?

Куин повторила то, что уже говорила однажды:

– Мне не нужны ваши деньги. Я их не возьму.

– Но…

– Избавьте меня от уговоров. Я знаю, как могла бы потратить огромную сумму денег, которую вы мне предложите. Моим мальчикам эти деньги тоже пришлись бы кстати, но я слишком уважаю себя. Для меня гораздо важнее честно смотреть в глаза моим детям.

Вера раскрыла рот, но Куин продолжала:

– Я также уважаю Эйдена. Вы представляете его ярость, когда он узнает о вашем предложении?

Вера рухнула на ближайший стул.

– Мне безразлично нанесенное вами оскорбление. В конце концов, кто мы друг другу? Но оскорбление, которое вы нанесли Эйдену… – Куин непроизвольно сжала кулаки. – Как можно настолько не уважать его?

– Вы уничтожите его! – Лицо Веры исказила гримаса, – Вы разрушите все хорошее в нем.

– Вы совсем не верите в него?

Куин откинулась на спинку стула, чувствуя невыносимую боль в желудке. Самодовольные, надменные люди из мира Эйдена согласились бы с его матерью: такие женщины, как Куин, представляли угрозу. Филипп тоже принадлежал этому миру. Со временем Эйден и сам станет таким. Никогда Куин не повторит ошибки, совершенной с Филиппом, и сделает все, чтобы больше никогда она не пересекалась с Эйденом. Конечно, Вера Фейерхол не знала об этом. Она боролась за репутацию единственного сына.

Куин сжала руку пожилой женщины:

– Я знаю о вашей утрате и соболезную больше, чем могу выразить.

– Вы ничего не знаете! – прошептала Вера, отдергивая руку. Она с трудом сдерживала слезы.

– Вы правы. Мне не пришлось пережить подобную трагедию. Одна мысль приводит меня в ужас.

Вера повернулась к ней.

– Эйден говорил об этом. Он и его отец обеспокоены вашим состоянием, они ищут возможность помочь в вашем горе.

– Не ваше дело!

– Но кто подумает об Эйдене?

– Вы не смеете!

Почему, собственно? Кто-то должен напомнить ей об этом. Куин наклонилась к Вере:

– Он потерял брата, которого любил больше, чем самого себя.

– И вы воспользовались его слабостью! – выдохнула Вера с болью.

Слезы жгли глаза Куин.

– Нет, – сказала она тихо, стараясь пощадить чувства матери. – Это не я пользуюсь его горем. Но если вы постараетесь превратить его в Дэнни, миссис Фейерхол, считайте, что потеряли не одного сына, а обоих.

Вера быстро встала и вышла из комнаты, не говоря ни слова.

– Разговор удался, – пробормотала Куин в потолок. Она бросилась на кровать и залилась слезами.

Куин почти не спала в эту ночь, но утром поднялась до того, как проснулись Робби и Чейз. Она не удивилась, услышав стук в дверь.

Вера или Эйден?

Эйден.

Она отступила к окну и раздвинула занавески на всю ширину, впуская солнце, залившее комнату ярким светом. Большая кровать выглядела по-прежнему соблазнительно, но сопротивляться искушению стало легче.

– Мальчики?..

– Еще спят.

– Отлично. – Эйден выдержал паузу. – Планы поменялись.

У Куин дрогнуло сердце.

– Ох!

– Я решил сопровождать вас до Сиднея.

– Нет.

Эйден удивленно нахмурился.

– Я тебя не приглашаю, – заговорила она прежде, чем он успел открыть рот. – С самого начала мы решили расстаться здесь, и план остается в силе. – Заметив, как Эйден побледнел, Куин едва удержалась, чтобы не броситься к нему.

Он подошел ближе.

– Мы больше, чем корабли в море, что бы ты ни говорила, – твердо и с полной искренностью заявил он.

Может быть. Но Куин была тверда.

– Тебе не удастся использовать меня в качестве отвлекающего маневра. Ты сам должен определить свое место в жизни, Эйден. Ни завтра, ни через неделю, ни после того, как проиграешь выборы, а сейчас. Если ты думаешь, что, откладывая решение, щадишь чьи-то чувства, забудь об этом.

Они обменялись яростными взглядами. Куин первая не выдержала:

– Хочу сказать тебе кое-что. – Она почти рухнула на стул.

– Говори, – ледяным тоном произнес Эйден, усевшись напротив.

Куин посмотрела ему в глаза:

– Дети ничем не обязаны своим родителям.

– Ты уверена?

– Прекрасно, если родители вызывают любовь и уважение, но это не значит, что дети у них в долгу. На самом деле все наоборот – родители обязаны им. – Куин наклонилась вперед, стараясь донести свою мысль. – Тот, кто принимает решение дать жизнь ребенку, несет ответственность за его здоровье и безопасность и должен обеспечить наилучшие из возможных условия существования.