Белые пятна Тёмных Времён - Александр Машошин

— Премного благодарен, ваше высокопревосходительство, — говорил он внутрь кабинета. — Рад стараться, ваше высокопревосходительство.

Чичвандерс, путаясь в собственных ногах, кинулся к шефу.

— Господин майор, сэр, всё в порядке?

— "Господин полковник"! — важно поправил Шевв, вздёрнув идеально подстриженную шкиперскую бородку. Ятровка едва слышно выругался под шлемом: везёт же некоторым, пришёл на расправу, а вернулся с повышением!

— О… — выкатил глаза техник-лейтенант. — Поздравляю, господин ма… полковник! Я так счастлив, сэр, я искренне рад!

Новоиспечённый полковник снисходительно потрепал подчинённого по плечу:

— Ничего-ничего. Тебя пошлём на Йинчорр на краткосрочные курсы при Академии Императорской Гвардии, я договорился. Три месяца – и будешь сразу первым лейтенантом.

— Премного благодарен, господин полковник! — точь-в-точь с теми же интонациями, что его начальник – Таркину, ответил техник-лейтенант. — Рад стараться, господин полковник!

— Наше счастье, что лорд Вейдер казнил этого Маркула, ну, ты его помнишь… — заметил новоиспечённый.

— Маркула казнили, сэр? — не отрывая преданных глаз от шефа, перепросил Чичвандерс.

— Да. Давно было пора, слишком он зазнался, много себе позволял. Рабынь завёл….

— Для чего, сэр? — удивился Чичвандерс. — Дройды ведь гораздо лучше!

— Разумеется. Дройды, по крайней мере, не могут предать, — убеждённо сказал Шевв, вызвав "хмык" Ятровки, который славился своим умением перепрограммировать разные машины ещё в университете. — Рабыня и оказалась внедрённым агентом мятежников.

— Сэр, дозвольте спросить? Так Маркула казнили, а Вас – на его место?

— Нет. Пока – в аппарат, главным специалистом. Но не всё сразу, Айк, верно?

— Так точно, сэр!

— Ну, ступай, собирай мои вещи. Отлёт в пятнадцать ноль-ноль.

Техник-лейтенант с быстротой молнии метнулся к лифтам, только гвозди на подковках сапог засверкали.

— Горотские дьяволы, — зло сказал Троец, дослушав рассказ Ятровки. — Я думал, этого майора… — он чиркнул ладонью по горлу. — Он же явно при делах! И подследственного грохнули не просто так.

— Может, Инквизиция, всё же, докопается? — неуверенно сказал Швах. — Кого-то ведь всё же казнил Вейдер?

— Эх, вы, салаги, — раздался за их спинами голос Шрайка. — Сидите-сидите. Запомните, что я вам скажу. Армия – это такой организм. Во время войны умелый командир ещё может сделать карьеру. В мирное время наверх всплывают только самые крупные куски.

— Точно, — сказал Ятровка. — Я ведь вам не всё рассказал. Чуток попозже я слышал, как Таркин разговаривал с Инквизитором. Знаете, что он ей заявил? "Каждый раз радуюсь, что в шестнадцатом не отдал приказ казнить Вас немедленно. Империя бы много потеряла".

— Казнить?? — Троец даже привстал с лавки от изумления. — Интересно, за что?

— Да было за что, — ротный сержант махнул рукой. — Ещё как было. Вам лучше не знать.

Таркин отбыл на следующий день, прихватив с собой Шевва и Чичвандерса. Одновременно исчез из технического зала и сержант Дреперт. Вместо него теперь был другой немолодой сверхсрочник, рядовой Кавлита. На вопрос проштрафившихся, куда делся сержант, он объяснил, что "этот гунган ушастый" последним распоряжением перед переводом вкатил Дреперту три месяца дисциплинарного батальона "за либерализм к отбывающим наказание". Какого "ушастого" он имел в виду, уточнять не требовалось. Сержанта было жаль всем, хоть Кавлита оказался и не хуже. Тем временем, Инквизитор вплотную занялась следствием по делу Гвори. И, в первую очередь, следственной бригадой. Уже через два часа после отлёта моффа её руководитель был разжалован и отправлен на Кашийк простым дознавателем. Подследственных начали вызывать на допросы с такой интенсивностью, что пришлось выделить дополнительную команду в качестве конвоиров. В число отряжаемых вошли Троец и Кмедлинк, а сержант Шрайк, напутствуя их, сказал:

— Рассчитываю, что у любого из вас хватит ума не будить спящего стрилла, ну, а если нет – вас, хотя бы, не жалко.

Ятровка был откровенно расстроен недооценкой себя как "особо отъявленного". Но, разумеется, то, что на дверях апартаментов Инквизиторши в ту же ночь появилась сделанная синей вакуум-смазкой надпись "ДЖЕДАИ ЕЩЁ ВЕРНУТСЯ", а голокамеры контроля ничего не засекли, было чистой воды совпадением. Слишком уж многие недолюбливали ситов и их прислужников. Самого Ятровку на следующий день назначили патрулировать ангары, чему он был весьма рад: утром солдатское радио в столовой донесло, что на станцию прилетел мандалорский боевой корабль. Увидеть его хотя бы одним глазком было интересно. Отец рассказывал Кузиму, что "бабочка", благодаря форме крыльев, может скользить в атмосфере на малой тяге, не выдавая себя ни горячим выхлопом, ни излучением репульсоров. А при необходимости – двигаться в плотных слоях быстрее звука, на что способен далеко не каждый корабль. В Голонете информации о "Ком'рках" было немного – приблизительные характеристики да посредственные снимки через фотоэлектронный увеличитель или с камер наблюдения. Бродить с переносной голокамерой вокруг мандалорских кораблей не отваживались даже дуросы, которые буквально помешаны на всевозможной летающей технике. Вблизи "бабочка" была не только красива, но и внушительна. Больше полусотни метров в размахе крыльев. Судя по форме носовой части – вторая, немного укороченная модификация, значит, и длина её пятьдесят с небольшим. Инструкция запрещала патрульным без приказа входить в "жёлтые зоны" стояночных мест, но остановиться у линии никто не мешал. Постояв, сколько можно, Ятровка сделал знак напарнику, и они медленно двинулись вокруг корабля. У противоположного крыла Кузим увидел двоих, видимо, членов экипажа. Молодой мужчина со строгим породистым лицом: высокий лоб, тонкий аристократический нос, выступающий подбородок, светлые голубые глаза под густыми бровями. На нём не было полного доспеха, но и металлического бронежилета характерной формы хватало, чтобы понять: это мандалор. С ним разговаривала женщина. Ну, как женщина, максимум лет на пять старше Кузима. У неё были зелёные глаза и каштановые волосы, уложенные в причёску-корону. На затылке причудливо переплетённую конструкцию поддерживал голографический видеопроцессор в виде изогнутого полуобруча. Виртуальный экран перед глазами был отключен, но устройство такого класса не узнать было бы трудно. Фигуру девушки Ятровка вовсе старался не замечать, иначе можно забыть про всё на свете и даже собственную казнь пропустить. У твилек, конечно, бывают более соблазнительные округлости, зато у этой и все мышцы на месте, спортсменка, ясно, как день. Внешние микрофоны шлема позволяли слышать разговор этой парочки, слышать, но не понять, потому что говорили они на характерном мандалорском наречии, которое легко узнать по обилию долгих "а", "и", раскатистому "р" и особому придыхательному звуку, отсутствующему в базик. Мужчина кивнул и направился к пандусу корабля, спортивная девушка повернулась… и увидела патруль. Смерив штурмовиков насмешливым взглядом, от которого Ятровка судорожно сглотнул, она и вдруг спросила ласковым тоном:

— Ну, что уставились, дуболомы? Кастрюли поотворачивать?

Это был уже не мандалорский, но и не базик, причём, говорила она немного странно, не совсем так, как бреганцы.

— Нет, мэм, — от неожиданности ответил Кузим. — Не надо, мэм.

— Бедолага, — на лице девушки появилось сочувственное выражение. — Брег, Дальна, Батаев?

— Брег.

— Этот нас не продаст? — она покосилась на второго штурмовика, влёт определив, что тот не понимает ни слова.

— Нет, мэм, хороший парень, тупой только слегонца.

— А, ну, это не страшно, тупому строем ходить легче. Как же ты умудрился загреметь?

— С деканом факультета повздорил, мэм, — честно ответил Кузим. И, в свою очередь, спросил: — А Вы откуда родом?

— Да я так, с боку-припёку. Дедушка у меня с Батаева. Как служба?

— Особо жаловаться грех. Место спокойное, на войну не летаем.

— И то хорошо. Кормят как?

— По-всякому, — уклончиво сказал Ятровка.

— Ясненько, как обычно, то есть, — понимающе кивнула девушка. — Сменишься – приходи сюда, я тебе и твоим ребятам пожрать соберу.

— Спасибо, мэм.

— А сейчас извини, дела.

Мандалорианка удалилась, а напарник, простоватый крестьянский парень с Таанаба по фамилии Ониксон, спросил через комлинк:

— Ты откуда их язык знаешь?

Ятровка покосился на него. Пару секунд подумав, решил, что лекция на языковую тему может затянуться, пошутил: