Теннисистка - Пётр Пигаревский

Ему перестал нравиться их разговор, и он хотел поскорее уйти из этой, наполненной шкурами убитых животных, комнаты.

— Зря так думаешь, наивный ты наш, — нехорошо усмехнулась Соня. — Твою Дашу никто и спрашивать не будет, ее заставят. Здесь разговор короткий: раз все забивают косячок, то и ты будешь забивать. Ты что и вправду не понимаешь, куда попал? — сказав все это, она блаженно закатила глаза.

Паша вплотную придвинулся к ней и схватил ее за ворот блузки.

— Ты серьезно, кукла? Где они могут это делать? Отвечай! — Его голос сорвался на крик.

— А пошел ты, — вяло ответила Соня. В уголках ее рта появились пузырьки пены.

Паша выскочил из комнаты и ворвался в бассейн. Голые тела, раскинув руки, расслаблено покачивались на поверхности зеленоватой воды. Парни-лакеи с бабочками на шее разносили бокалы с шампанским. Вокруг бассейна, лежа в шезлонгах, кто-то из подростков обнимался и целовался, кто-то в одиночестве курил, выпуская изо рта белесые струйки едкого дыма. Павел не мог ошибиться, запах был такой же, как от Сониной сигареты. Он внимательно огляделся, Даши среди этой компании не было.

Паша выскочил из бассейна, побежал по коридору, открывая встречающиеся на пути двери, всюду было пусто. По дороге он врезался в парня с подносом. Изящные бокалы закувыркались в воздухе, брызги шампанского ударили по глазам. Павел не остановился, лакей смачно выматерился. В рыцарском зале, где они обедали, и куда он сейчас влетел, было пусто. На мгновение Паша остановился, оглядываясь по сторонам. И вдруг он услышал. Из дальнего конца зала неслись слабые, приглушенные, отчаянные крики. Дашин голос Павел узнал сразу. Он бросился туда. Путь ему преградила дверь из мореного дуба, в которую он врезался всей своей массой. Она при этом даже не шелохнулась.

— Открывайте, сволочи! — В отчаянии, задыхаясь, заорал Павел.

В ответ донесся взрыв хохота.

— Попроси, как следует, толстый придурок, тогда может и откроем.

Даша продолжала всхлипывать. Послышался сдавленный стон, видимо ей затыкали рот. Пашу охватил ужас. Он снова врезался с разбегу в дверь и начал изо всей силы колотить кулаками по похотливым, деревянным человечкам, украшавшим ее поверхность. Все было тщетно. С таким же успехом он мог бы пытаться открыть голыми руками хранилище какого-нибудь банка.

— Подонки! Слышите меня, твари, если вы с ней что-нибудь сделаете, то вы все окажетесь за решеткой и просидите там до конца своих поганых дней!

В ответ из-за двери послышался насмешливый голос Марианны.

— Зря ты так обзываешь своих друзей, которые накормили тебя, напоили, пригрели. Неблагодарный ты, Пашенька. А сидеть-то придется тебе, до конца твоих праведных дней. Все подтвердят, милый, что сделал это ты со своей Дашулей, шалун ты наш. Знаешь, сколько свидетелей наберется. А если кто засомневается, мой папик быстро в чувство приведет, баксы, они ведь оружие безотказное. Все понял, урод?

За дверью опять захохотали.

Паше вдруг показалось, что он теряет рассудок — от бессилья, от унижения, от невозможности помочь несчастной Даше. Внезапно его блуждающий взгляд упал на рыцаря в кольчуге, который стоял у противоположной стены. Отчаянная мысль, как молния, обожгла его мозг. Он метнулся к рыцарю и выхватил из его неподвижной руки топор. К счастью, тот не оказался муляжом. Он представлял собой копию тяжелого, обоюдоострого, с длинной рукоятью топора из далеких рыцарских времен. Павел вернулся к двери, за которой мучили Дашу и вместо того, чтобы со всего размаха ударить по ней топором, сказал напряженным, громким голосом:

— Слушай меня, Марианна, внимательно. У меня в руках здоровенный рыцарский топор. Я не буду ломиться к вам, пытаясь раскрошить дверь. Я не дурак, прибегут твои лакеи и скрутят меня. Я сделаю по-другому. Сейчас я направляюсь к аквариуму твоего отца, за который он заплатил двести тысяч баксов, и, если ты немедленно не выпустишь Дашу, то со всей силы врежу этим острым, тяжелым топором по стеклянной стенке аквариума. Я не пугаю, я сделаю это, можешь не сомневаться. И ждать не буду ни минуты.

За дверью стихли возня, хохот, воцарилась напряженная тишина. Паша действительно не стал ждать ответных действий и направился в сторону аквариума. Он остановился около этого переливающегося всеми цветами радуги чуда и в этот момент услышал за спиной шум. Павел обернулся и увидел сцену, от которой у него свело скулы. К нему приближались расхристанные подростки в разноцветных майках поверх штанов. Часть девчонок и парней были и вовсе без штанов, в одних трусиках. На их серых, с нездоровым оттенком лицах блуждали бессмысленные, слюнявые улыбки. Позади себя они тащили спотыкающуюся, с завязанными руками и в изорванной одежде Дашу. Будто она и не была человеком, а какой-то козой. Не доходя несколько шагов до аквариума, вся компания остановилась. Увидев все это, Паша скорее инстинктивно, чем обдуманно изо всей силы сжал обеими руками рукоять топора и замахнулся.

— Быстро развяжите ее, или от аквариума не останется ничего. Считать до трех и ждать я не буду.

Лезвие топора при этих словах угрожающе зависло над его головой.

— Кишка тонка, ты не посмеешь ударить, папа тебя в порошок сотрет, и ты это знаешь! — Вдруг с истерическими нотками в голосе закричала Марианна.

— В первую очередь он сотрет тебя, и ты это тоже знаешь, — холодно, как-то по взрослому парировал Паша. — Развязывай!

В следующее мгновение выражение лица Марианны изменилось. На нем появилась наглая, хитроватая улыбочка.

— Спокойно, Пашенька, ты только не волнуйся и не делай глупостей, сейчас мы освободим твою чемпионку. Джон, развяжи ее!

Из кармана джинсов Джон вынул складной нож и длинным, острым лезвием полоснул по веревке. В этот момент Паша скорее инстинктивно почувствовал, чем услышал, позади себя еле уловимый шорох, будто к нему незаметно подползала змея. Он резко обернулся. В четырех метрах от него в напряженных позах застыли два горилоподобных парня. Под тканью их футболок переливались комки натренированных мышц, а на гладких, откормленных лицах не читалось никаких эмоций. В голове Паши мелькнуло: "Еще мгновение, они прыгнут на меня и переломают все кости. Хорошо, что я не опустил топор, поднять бы его я уже не успел".

Даша, ко мне! — Заорал он изо всех сил и острое, тускло-серебристое лезвие топора врезалось в стенку огромного аквариума.

Пашу, охранников, которые не успели прыгнуть на него, компанию подростков вместе с Дашей, всех накрыла и швырнула о стену огромная волна. В кого-то врезались океанские рыбины, кого-то побили камни со дна аквариума, кто-то сломал кости от удара о стену… После минутного шока послышались стоны и ругательства. Очнувшись, Паша быстро