Будущее — дело темное - Елена Тебнёва

Я еле дождалась окончания лекций. Несмотря на отдых и выданные доктором Реддером лекарства, слабость не спешила меня покидать, и в сон клонило немилосердно. Но на выходе из аудитории я столкнулась с Рэйей, которая стояла, скрестив на груди руки и подозрительно прищурившись. Я весь день ловила на себе ее странные взгляды; другие девушки, впрочем, от нее не отставали. Обреченно вздохнув, я остановилась в паре шагов от нее и вопросительно приподняла брови.

Рэйя никогда не ходила вокруг да около, предпочитая высказываться открыто. Этот раз исключением не стал.

— Как тебе удалось очаровать Риннара Шаридена? — выпалила она, глядя на меня так, как, должно быть, смотрят на отпетых преступников стражи закона.

— Прости? — растерялась я от такого напора.

— Не прикидывайся дурочкой, Сандера, — поморщилась однокурсница. — Ты же не думаешь, что все слепые и ничего не замечают? Особенно то, как он тебя на руках носит!

— Мне стало плохо, Шариден помог, — сухо сказала я. И в самом деле, глупо было полагать, что никто ничего не заметит… и не додумает неизвестно что. — Это все?

— Нет! — и не подумала посторониться Рэйя. — Он никого к себе не подпускал, а с тобой и вовсе не в лучших отношениях был… Что изменилось?

— Скажи, пожалуйста, а каким образом это кого-либо касается? — холодно поинтересовалась я. — Даже если действительно что-то изменилось, я не считаю себя обязанной отчитываться хоть перед кем-нибудь.

Такой реакции Рэйя явно не ожидала. На открытый конфликт я никогда не шла, просто не видя в этом никакого смысла, и всегда старалась держаться дружелюбно, но сейчас… Я и с Риттой-то не всем делилась, что уж говорить о девушке, большую часть времени предпочитающей делать вид, что меня не существует?

— Я же о тебе беспокоюсь, — наконец взяла себя в руки Рэйя. — Знаешь, какие красавицы за ним бегали? А он… Что он в тебе нашел?

Шпилька достигла цели, неприятно царапнув сердце. Но вида я не подала; светло улыбнулась и предложила мрачной девушке:

— А ты сама у него спроси. Может, повезет больше, чем со мной.

И, решительно отстранив ее, все-таки покинула аудиторию. Но несмотря на то, что последнее слово осталось за мной, настроение испортилось окончательно.

Все-таки Рэйя поразительно точно озвучила терзавшие меня сомнения, которые, получив подпитку, с новыми силами принялись грызть душу. И сейчас я была рада, что боевиков последнего года обучения в очередной раз отправили на практическое задание, — видеть Риннара не хотелось.

Возвращаться в общежитие — тоже. Накрапывающий дождик к прогулкам не располагал, но мне необходимо было успокоиться и побыть вдали от людей, а кто в здравом уме забредет в парк при такой-то погоде?

Однако через несколько минут я поняла, что не одинока в своем несчастье.

Шелестел по пожухлым листьям мелкий дождь, громко и противно каркал ворон, расположившийся на верхушке огромной ели, и поначалу я решила, что горькие всхлипы мне послышались. Но, свернув на одну из тропок, поняла, что не ошиблась…

Под облачившейся в золото березой примостилась небольшая, рассчитанная всего на двух человек, скамеечка. На ней, уперев локти в колени и уткнувшись подбородком в сплетенные пальцы рук, сидел Гереон Вилгош. Причем, судя по промокшей одежде и волосам, сидел он здесь давно. Взор его был тосклив и рассеян, но меня, неловко застывшую в начале дорожки, некромант все-таки приметил.

— Сандера! — встрепенулся он и вскочил на ноги, открывая моему взгляду девушку, которая, опустив голову, самозабвенно рыдала. — Прошу вас, подойдите!

Ощущение, что я подглядела за чем-то очень личным, не спешило меня покидать, и пришлось бороться с желанием сбежать — в голосе мэтра Вилгоша мольба мешалась с откровенной паникой, и было бы жестоко оставлять его в подобном состоянии.

— Что случилось? — осторожно поинтересовалась я, приблизившись.

— Вот, — драматическим жестом указал на девушку некромант, — полюбуйтесь.

Я послушно полюбовалась: на худенькие плечи, обтянутые слишком легким для осенних прогулок платьем, на бледные до прозрачности пальцы, комкающие юбку, на скрывающие лицо волосы, заметно отливающие медью… Совершенно сухие, кстати. Мелкие, но частые капли дождя будто не касались девушки — или же проходили насквозь, словно ее и вовсе не существовало.

— Леди Геллея? — неуверенно позвала я.

Девушка вскинула голову; на заплаканном, слишком юном лице блеснули знакомые синие глаза — единственное, что не менялось, какой бы облик ни выбрала душа университета.

Что ж, я не обозналась… Леди Геллея тем временем закрыла лицо ладонями и судорожно всхлипнула.

— И так с самого утра, — пожаловался мэтр Вилгош. — Сандера… Сделайте что-нибудь, а?

— Я? — опешила от неожиданного предложения я. — Но… Некромант — вы!

— А девушка — вы, — с немного нервной улыбкой подтолкнул меня к скамейке мэтр. — Я здесь бессилен. А вот вы…

А вот я совершенно растерялась и сама не заметила, как оказалась сидящей рядом с плачущей леди-призраком, которая, по уверениям некроманта, призраком не являлась. Мэтр Вилгош ободряюще похлопал меня по плечу, заодно высушив мою одежду, и, едва не срываясь на бег, поспешно скрылся, не забыв, впрочем, раскрыть над скамейкой воздушный зонт, которым сам отчего-то пренебрег. Учитывая усилившийся дождь и мои нелады с бытовой магией, это было отнюдь не лишним.

С минуту я сидела молча, раздумывая над дальнейшим своим поведением и искоса поглядывая на погрузившуюся в пучины горя леди Геллею. И с чего мэтр Вилгош решил, что я сумею с этим справиться?! У меня за всю жизнь было не так уж много подруг, и как-то получилось, что ни одна из них не страдала склонностью к рыданиям, а следовательно, в утешениях я совершенно ничего не смыслила и даже не представляла, с какой стороны подступиться к столь деликатному вопросу.

Поколебавшись, я легонько коснулась плеча леди Геллеи, подспудно ожидая, что пальцы ощутят лишь воздух. Но под ладонью оказалось что-то более материальное, а Геллея, вздрогнув, резко обернулась ко мне. И столько в синих глазах было печали и обиды, что я, не осознавая, что делаю, обняла ее…

К моему счастью, мэтр Вилгош не солгал — леди Геллея не призрак. Призраки холодны как лед и тянут жизнь из людей, имевших глупость прикоснуться к ним; наша же леди сама была теплом, мягким, золотистым, удивительно родным. И еще неизвестно, кому было нужнее это объятие: Геллее, постепенно успокаивающейся, или же мне, внезапно понявшей, насколько сильно замерзла.

— Он так кричал, — чуть позже говорила Геллея, которую я ни мысленно, ни вслух уже не могла назвать леди. Обычная девочка лет шестнадцати от силы, обиженная на старшего то ли родственника, то ли друга, поступившего, по ее мнению, несправедливо. — А я ничего не могла поделать! Элрой никогда не повышал на меня голос… И я думала, что за три дня он отойдет и успокоится, потому и пряталась… А он даже объясниться возможности не дал! Приказал — приказал, понимаешь?! — держаться от тиронцев подальше… Ну и пожалуйста, я и сама с удовольствием буду от них как можно дальше… И кричать не стоило…