Круги от камушка - Нибин Айро

Тохина перекосило:

– Да какие слова, блин! Ей скажешь «транзистор», она на тебя смотрит, типа ты с ней по-марсиански, бля! В общем, короче, я не про нее вообще. Я про Ланку, как бы. Она наоборот, умная офигенно. Катьк, ну ты знаешь. Книжки читает, там, знает до фига всего вобще. И как бы… думает все время. Меня от этого просто прет, вот нев… офигеть как, вообще. Я ей чего-то расскажу – она подумает, такая, и говорит: а если вот так сделать, типа что будет? Я ей объясняю, а она мне – раз, такая – Вить, говорит, а ты как бы не ошибся? Это же если так, то вот так вот, типа. Ну, я смотрю – точно, наврал. Гы. Но она не смеется, как другие, не стебается. Ей когда я ошибаюсь – это типа как она сама ошиблась. Вместе разберемся как бы, она потом так радуется, вообще как ребенок. Короче, она у меня теперь типа помощница, я ей вообще всю работу показываю. Столько косяков уже нашла – мне как бы иногда вообще стыдно. Но она не смеется, вообще то есть. Очень классная, Ланка… – взгляд Тохина романтически затуманился. – Вообще из девчонок самая… ну, самая лучшая, короче. И красивая самая. Вы только не обижайтесь… ну… понятно же, да? Она, кстати, хочет как бы пойти на электронику в универ, ей вообще понравилось до офигения, прикиньте? Я ее учу щас, она уже как бы даже паяет по мелочам. Говорит, типа предки ее вообще зависли, когда она паяльник домой приперла. Давно уже меня к себе зовет, типа познакомить хочет. А я боюсь вообще, как этот. У нее же папик военный, как посмотрит на меня, блин! Скажет, типа – че эт за уебище приперлось?! А ну крухом бля марш!

– Тоохин, да чего ты!!

– Не, ну а че… не так, что ли? Натуральное же… Ладно. На самом деле я сейчас уже как бы… не так боюсь… в принципе, она меня уже даже как бы уговорила. На тех выходных, может, пойдем. Ну вот, типа так у нас. Прикиньте, да? Только… как бы, это… не говорите пока никому, мы не хотим, чтоб болтали, типа…

– Да ладно, Тохин, чего ты стесняешься? Пусть болтают, что хотят! – Катькины глаза метали возмущенно-восхищенные молнии. – Офигенно же, вообще! Ну реально – любовь с первого взгляда… да еще и с Байкой… такой глюк, я балдею просто! Наплюйте на всех, чего вы. Классно…

– Даа, повезло Светке, – в свою очередь покрутила головой Нелька. – А я все думала, как бы ей помочь – такая девчонка славная, и никто не замечает. Привыкли, что она в стороне держится. Но вы молодцы, правда. Здорово. Тохин, а скажи… но если не хочешь, не говори… а вы с ней… уже?.. – она сделала заговорщицкое лицо и неопределенно покрутила пальцами. – Это мы никому, сам понимаешь.

Парень вдруг вжал башку в плечи и яростно заскрипел табуреткой:

– Ннну… Ну да… Было, как бы. Ну чего, ну…

– Витьк, да не бойся ты, – Нелька расхохоталась, настолько неожиданным был эффект. – Чего такого, ну! Если у вас все… как надо, так это просто здорово! Я знаешь как рада, и за Светку, и за тебя! Вам правда повезло офигенно. Обоим.

Табуретка затихла.

– Да? Че, серьезно, как бы, повезло?

– Абсолютно. Она тебе такой классной женой будет, мы все обзавидуемся. А ты ей – лучшим мужем, мне кажется. Ей именно такой и нужен.

– Ну, мы… как бы не собирались… пока… школу сначала надо…

– Тохин, – вдруг оживилась Катька, – когда соберетесь – чур, мы с Нелькой вас первые поздравляем! Мы первые узнали! Забьемся?

– Гыы. Забьемся. – пацан заметно повеселел. – Держи пять, Катюх. Нельк, разбей? Ххобаа! О, слушай, Нель, я чуть не забыл вообще! Во, мы тут как бы нашли, что ты просила. Ланка нашла, вернее, где-то в Энске, типа специально ездила. По интернету оно бы месяц ехало, как бы.

Вжикнула молния на сумке, зашуршал разворачиваемый пакет.

– Вааау! Тохин! Дай я тебя поцелую! – просиявшая Нелька и вправду бросилась обнимать «благодетеля», тот в панике рухнул-таки с табуретки, и закончилось все восторженно-перепуганно-визжаще-сопящей кучей на полу. Катюха тем временем добралась до содержимого пакета, и немедленно включилась в хор:

– Ыыыы! Хайнлааайн! «Луна»! Вааа! «Дверь в лето»!! В оригинаааале! Хочуууу!

Нелька, подскочив пружиной, выхватила у нее книги, спрятала за спину:

– Это не тебе! Это Тику на днюху подарок!

Выждала три секунды – и счастливо засмеялась:

– Кать, не грусти! «Дверь» – это тебе на самом деле! Вот, не сердись. Я специально две книги попросила, знала же, как ты от него балдеешь.

– Ух, врежу я тебе когда-нибудь! – Катька бережно гладила обложку пальцами. – Но не сейчас. Сейчас я тебя обнимать буду, и все-все-все тебе прощать. Иди сюда, сестренка. Уй ты, моя мееерзкая! Уй ты, моя пооодлая! Уй, как я тебя не выношуу вобщеее!.. Ну просто у-да-вила бы вот этими руками, честное слово! Нелька! Ты самая! Ужасная! И невыносимая! Сестра! На свете! Я тебя обожаааююууу!!

9. «Три чорта было – ты четвертый…»

– Ой, привет! А ты что тут делаешь? Ты кто, вообще?

Костик шарахнулся, расплескав только что налитый чай. Хорошо, не на ноги. Девчонка, видимо, зашла в квартиру, когда он споласкивал кружку: щелчок замка потерялся за шумом воды. Теперь она разглядывала его с настороженным любопытством: с одной стороны, незнакомый парень в собственной кухне, с другой – она все-таки на своей территории, с третьей – мало ли с кем путается мать, может, это из ее хахалей? Ученичка подцепила?

– Ну чего молчишь? Ты с матерью, что ли? Она тебе ключи дала? Я ее дочка, если что.

Костик, наконец, достаточно отошел от встряски, чтобы суметь что-нибудь ответить. Выдавилось поначалу, правда, нечто несуразное:

– Я… это… тут… на время… в комнате… чай пью…

Девчонка… нет, девушка («Как ее – Саша?») тем временем убедилась, что перепуганное существо напротив угрозы не представляет, и расслабилась.

– Ну маать, ну дает! – она обогнула его, стоящего столбом, стараясь не наступить в лужу. Тронула чайник, взяла чистую кружку, потянулась за пакетиком. – Тебе хоть восемнадцать есть?

– Послезавтра, – на автомате выдал Костик, и спохватился. – Меня Костя зовут. А ты Саша, да?

– Уу. Поздравляю… Костя… Я Саша, да. Можешь звать Саней, или Санькой. Слушай, что ты, как чурбан – принеси хоть тряпку, что ль?

Пацан суетливо поставил кружку с остатками чая, пробормотал что-то извиняющееся и побежал в ванную за тряпкой. Санечка довольно усмехнулась, усаживаясь за стол и открывая сахарницу.

– Значит, ты Ёжкин парень? – девушка смотрела хитро.

– Нет… то есть… ну… мы друзья с ней, короче. И все. У меня другая девчонка, – уши Костика отбрасывали почти что видимые инфракрасные отсветы на холодильник за спиной.

– Да? А кто? Я ее знаю?

– Не, вряд ли. Откуда.

– Ну кто? Скажи?

– Ну. Это не девчонка даже… Баранова Нелли… училка истории у…

– Вааау! – Санечка аж подскочила. – Ты? С Рыжей? Йаа балдею! У нас чего-то девки говорили, но толком никто ничего не знает. Это ж не в Энске. Во я им расскажу! Ну давай, давай, не молчи. Рассказывай, что там у вас? Это ты ее первый? Или она тебя?

…Выжимаемый досуха бешеным напором Санечки, Костик тем не менее сумел увести некий процент сознания из-под участия в допросе, и теперь из этой частички рассматривал новую неожиданную знакомую. «Необычная девочка, хм…»

Среднего роста. Заметно смуглая. Темные, густые, вьющиеся волосы. Недлинные, так что шея полностью открыта. Прическа типа «я у мамы дурочка»: беспорядочные лохмы, длинная челка, спадающая до глаз – такую обычно прихватывают хайратником. Однако смотрится исключительно здорово: то ли это дорогая штучная укладка, то ли просто от природы, но с ее лицом эта барбосья лохматость сочетается великолепно.

Лицо – южное, типа «девочка-луна»: почти идеально круглое, с широкими плоскими щечками и аккуратным маленьким подбородком. Пухлый небольшой ротик – что называется, «губки бантиком»; небольшие же оттопыренные ушки с «гвоздиками» в мочках, приплюснутый и широкий, чуть задранный носик-«пятачок». Переносицы почти не заметно – широко посаженные глаза ничем не разделены. Забавно выглядит.

А сами глаза… темно-оливковые, крупные, яркие, волнисто-изогнутого разреза, с заостренными и словно закрученными уголками, с длинными и неожиданно светлыми ресницами, под тонкими бровями вразлет… двустволка, бьющая влет и насмерть. Когда Санечка только вошла, именно прищур этих глаз в сочетании с плотно сжатыми губами вышиб из Костика все заранее приготовленные на такой случай фразы. Вот оно, ключевое слово для описания Санечки: властная. Хрупкая фигурка, лебединая шея – все выглядит нежно-беззащитным, пока не попадешь под этот плавящий и сокрушающий волю взгляд. Тогда-то сразу становится понятно, на что способны эти тонкие руки и стройные ноги в случае необходимости. Например, если ты что-то пообещал и не выполнил…

– Чего ты разглядываешь? – девушка смотрела насмешливо. – Нравлюсь?