От НТВ до НТВ. Тайные смыслы телевидения. Моя информационная война - Андрей Норкин

К концу вторых суток пожар удалось ликвидировать, хотя ремонтные работы на башне растянулись на несколько лет. Тем не менее вещание телеканалов было восстановлено в первую очередь, и таким образом зрители НТВ оказались полностью готовы к наблюдению за очередным публичным разбирательством конфликта нашей телекомпании с властями. Я говорю о той самой передаче «Глас народа» от 22 сентября, с упоминания которой началась текущая глава этой книги…

Глава 10

17 сентября в британской газете The Financial Times, а 18 сентября – на лентах российских информационных агентств появилось сообщение о срыве сделки между «Медиа-Мостом» и «Газпром-Медиа». За этой краткой новостью последовало заявление концерна «Газпром», в котором говорилось, что (цитирую по публикации в газете «Известия» от 19 сентября 2000 года) «холдинг «Медиа-Мост», фактически принадлежащий Владимиру Гусинскому, в одностороннем порядке отказался от условий сделки, заключенной еще 20 июля. В связи с этим «Газпром» планирует обратиться в Генпрокуратуру РФ с просьбой проверить факты выведения активов компаний, входящих в ЗАО «Медиа-Мост», и целевого использования заемных средств».

Еще раз повторю, сотрудники телекомпании о сделке от 20 июля ничего не знали. Все бросились выяснять, что же это была за сделка такая? Тут-то на поверхность и всплыл «Протокол № 6». Снова обратимся к весьма информативному тексту «Известий»: «Соглашение состояло из семи документов: само Соглашение о переуступке и покупке акций и шесть приложений к нему, включающих перечень организаций и дочерних компаний, подлежащих продаже, сведения о задолженности предприятий В. А. Гусинского различным кредиторам и, что самое интересное, два секретных приложения (№ 6 и № 7). (…) Приложение № 6, как сообщил в интервью «Известиям» один из руководителей холдинга Игорь Малашенко, было завизировано министром печати и информации РФ Михаилом Лесиным в его рабочем кабинете поздно вечером 20 июля. (…)

Стороны понимают, что успешная реализация Соглашения возможна, лишь когда граждане и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе без понуждения со стороны кого-либо к совершению каких-либо действий, что требует в настоящее время выполнения определенных взаимосвязанных условий, а именно:

– прекращения уголовного преследования гр. Гусинского (…) перевода его в статус свидетеля… отмены избранной меры пресечения в виде подписки о невыезде;

– предоставления гр. Гусинскому (…) и руководителям организаций гарантий безопасности, защиты прав и свобод, включая право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства, свободно выезжать из Российской Федерации и беспрепятственно возвращаться;

– отказа от любых действий, включая публичные выступления со стороны организаций, их акционеров и руководителей (…) влекущих за собой ущерб основам конституционного строя и нарушение целостности РФ, подрыв безопасности государства (…) ведущих к дискредитации институтов государственной власти РФ».

Далее газета поясняла: в приложении № 7 оговаривалось, что «Газпром-Медиа» соглашается с тем, что сотрудникам «Медиа-Моста» будет разрешен вынос личных вещей из офиса при передаче его покупателю. (Кстати, тут я должен напомнить, что офис «Моста» ни к какому «Газпром-Медиа» не перешел. Я в нем работал еще несколько лет, поскольку редакция и студия RTVi находились именно в доме 5/1 в Большом Палашевском переулке. Позднее это здание получила компания ЮКОС в счет уплаты долга, который Гусинский имел перед Ходорковским.)

Руководство объяснило нам эту «картину маслом» следующим образом: Лесин и Кох по приказу Путина выкрутили Гусинскому руки, заставив подписать соглашение о передаче бизнеса в обмен на свободу. Но наш хитроумный Одиссей еще за два дня до этого прискорбного момента подписал другую бумагу, которая делала указанное соглашение с «Газпром-Медиа» юридически ничтожным! Кроме того, были организованы и подготовлены многочисленные разъяснительные статьи и программы, в которых Лесина, Коха, «Газпром» и Кремль обвиняли не только в беспрецедентном давлении на независимую телекомпанию НТВ и другие СМИ «Моста», но и в разглашении информации о самом существовании «шестого протокола»!

«В пылу скандала, разразившегося на прошлой неделе, зрителям и читателям государственных медиа могло показаться, что договор от 20 июля и составлявшее неотъемлемую его часть «Приложение № 6» предал огласке «Медиа-Мост», стремясь тем самым сорвать переговоры с кредитором, – писал возглавляемый Сергеем Пархоменко журнал «Итоги». – Однако истина в том, что обнародовали договор как раз оппоненты медиахолдинга!» Через абзац уже был назван и «стрелочник», осуществивший утечку: «Фонд эффективной политики», руководитель которого Глеб Павловский по-прежнему является одним из политических консультантов Кремля!» Это сейчас Глеб Олегович Павловский является желанным гостем «Эха Москвы», «Дождя» и журнала The New Times, а в 2000 году его на порог этих СМИ не пускали. Малашенко настолько сильно ненавидел Павловского, что при одном только упоминании его фамилии начинал бледнеть. Как я понимаю, Игорь Евгеньевич не мог простить Глебу Олеговичу, что избирательная кампания 1999–2000 годов, во время которой уважаемые политтехнологи боролись друг против друга, закончилась именно так, как она закончилась, а не иначе.

«Газпром», естественно, отрицал все обвинения в том, что разглашение факта существования «шестого протокола» произошло по его инициативе. Одновременно со спорами на тему «кто сказал «мяу»?» начался спор, зачем вообще появилось это секретное приложение и почему оно было секретным. Тем более что информация о самой сделке тоже была закрытой. Стороны снова обвиняли друг друга. Сейчас, при трезвом и хладнокровном взгляде на события, становится очевидно, что наша сторона, конечно, пыталась устроить провокацию. Иначе невозможно понять, зачем до подписания сделки с прилагавшимся к ней пресловутым протоколом нужно было сочинять и визировать у адвокатов заявление о принуждении силой? Это можно объяснить лишь одним – Гусинский заранее знал, что откажется выполнять условия сделки по продаже своего бизнеса. Более того, подпись Михаила Лесина под «шестым протоколом», которую сам Лесин и «Газпром-Медиа» воспринимали как жест доброй воли, проявляемой к Гусинскому по его же просьбе, в случае предания этих сведений гласности превращалась в мощнейшее оружие и против Лесина, и против «Газпрома».

Непонятным оставалось лишь одно: почему о «шестом протоколе» наша сторона молчала целых два месяца? Ведь работы по закрытию сделки все это время продолжались. Шли переговоры, открывался банковский счет, куда должны были поступить деньги на имя Гусинского, и т. д. Сам Лесин в интервью журналу «Огонек» на вопрос, почему Гусинский обнародовал эти протоколы лишь спустя два месяца, хотя мог бы добиться куда большего эффекта, сделав это раньше, ответил буквально следующее: «Пьянящий воздух свободы сыграл с профессором Плейшнером злую шутку!»

Это интервью Михаила Лесина «Огоньку», напечатанное 22 октября 2000 года, уже после того как в отношении Гусинского было возбуждено новое дело, заслуживает чуть более подробного описания. Во-первых, оно интересно фигурой интервьюера. С министром печати беседовал Дмитрий Быков, в то время никоим образом не замеченный в симпатиях к Уникальному журналистскому коллективу. «Я вообще ужасно люблю людей, по которым выстреливают столько СМИ сразу, – писал Быков. – Это вбито в меня с детства. И тогда же, в детстве, я научился не очень любить людей, которые свято уверены в своей нравственной безупречности. Так называемая российская либеральная оппозиция в этом смысле очень мало отличается от оппозиции красно-коричневой. В ситуации с пресловутой подписью под роковым шестым приложением к мостовско-газпромовскому договору Лесин явно подставился. Как говорят в боксе, раскрылся. На этом он, конечно, сильно проиграл в общественном мнении, и моя внезапно проснувшаяся симпатия вряд ли послужит ему компенсацией».

Забавно, правда? Я имею в виду то, какие удивительные маршруты пролагает наша жизнь! Ведь пройдет несколько лет, и я, идеологически двигаясь навстречу Дмитрию Львовичу Быкову, пересекусь с ним на какое-то время в эфире радиостанции «Коммерсантъ FM», чтобы потом разойтись в противоположных направлениях…

Но сейчас вернемся к разговору Быкова с Лесиным. Вторая причина, по которой я обращаю на него внимание, – объяснения министра печати по сути предъявленных ему обвинений. Ведь Лесина обвинили не только энтэвэшники, но и само правительство! Глава кабинета Михаил Касьянов вызвал министра печати на ковер, чтобы узнать, каким образом подпись руководителя федерального ведомства появилась под сомнительным документом? Вот что рассказывал Лесин: