Тайна племени Голубых гор - Людмила Шапошникова

Ивам к чему-то прислушалась и вдруг заторопилась:

— Скорей, скорей. Отсюда надо уходить.

Ее лицо стало серьезным, а в глазах появилось настороженное выражение.

— Что случилось? — удивилась я.

— Мы нарушили законы предков, — без тени своей обычной насмешливости зашептала она. — Две женщины в храме тода, это уж слишком. За это наказывают.

— Кто?

Но мой вопрос потонул в страшном грохоте, который обрушился на храм и землю откуда-то сверху. Небо будто раскололось. Ослепительная голубая вспышка осветила полумрак храма, и второй удар грома прокатился по джунглям. Я увидела перед собой белое лицо Ивам и ее широко раскрытые от страха глаза.

— Боги, — с трудом выдавила она. — Они гневаются. Надо уходить, пока не поздно. — И, схватив меня за руку, потащила к выходу.

Конечно, можно не бояться тигров, но боги — это реальная угроза для тода, особенно когда они так грохочут на небе…

Хижина жреца тоже носила на себе следы запустения. Пол, поросший травой, щели, развалившаяся глиняная суфа, сломанный посох в углу. Пока мы все осматривали, из-за туч неожиданно проглянуло солнце и лес огласился пением птиц. От легкого ветра на деревьях раскачивались крупные гроздья белых цветов, которых я раньше не заметила. Промытая дождем трава и листья ярко блестели на солнце. Печать покоя и умиротворения лежала на окрестных джунглях и этой поляне с древними хижинами. В воздухе стоял тонкий аромат незнакомых цветов и растений. Да, тода умеют выбирать места для священных мандов. Жреца также надо уметь выбрать. Профессиональных жрецов в племени не существует. Им может быть всякий мужчина, принадлежащий к определенному роду или фратрии.

Положение жреца в племени тода несколько противоречивое и даже сомнительное. С одной стороны, в руках жреца находятся самые ценные буйволицы, он знаток ритуала, единственный распорядитель на священной ферме. Он читает молитвы и пользуется расположением самой богини Текерзши. Казалось бы, жрец причастен к какому-то таинству. А с другой стороны, любой его соплеменник делает то же, что и он. Простому тода известны методы ухода за священными буйволицами, ему знакомы ритуалы и молитвы, и он уверен, что богиня Текерзши относится к нему ничуть не хуже, чем к жрецу. И таинство, которым так дорожит жрец, оказывается в глазах других самым обычным делом и, конечно, перестает быть таинством. Возникает вопрос: оказывает ли жрец честь племени, ухаживая за священными буйволицами и тем самым демонстрируя свою причастность к «святая святых»; или племя оказывает честь жрецу, доверяя ему буйволиц и давая возможность коснуться самого сокровенного в своей религии. На этот счет в племени единого мнения нет. Одни полагают, что жрец — это штатная единица обслуживающего персонала, короче говоря, слуга. Другие считают, что жрец, имеющий отношение ко всему священному, стоит несколько выше остальных. Этого мнения придерживаются и сами жрецы. А третьи говорят: «Жрец? Подумаешь! Я и сам был жрецом. Почему он выше меня? Он такой же человек, как и все другие». Поэтому до сих пор племя не может договориться о том, какая фратрия выше — Тартар или Тейвели. Тейвели, откуда родом все высшие жрецы, имеет только два типа храмов — «этудпали» и «кидпали», по рангу равные низшему «тарвали». Члены Тартар, где существуют все категории высших храмов, могут быть только низшими жрецами. Конечно, люди Тейвели стараются доказать, что они выше людей Тартар, потому что палолы из их фратрии. А что говорят люди Тартар? Совсем другое. «Самые священные места — Тиманды — наши, — утверждают они. — Самые священные храмы „по“ наши. И палолы из Тейвели только наши слуги, которые пасут и доят священных буйволиц Тартар». Ну что же, у каждой фратрии есть свои преимущества, и поэтому будем считать их равными, пока жизнь не внесет неизбежных коррективов.

Выбрать жреца — это еще полдела. В племени всегда достаточно мужчин, опытных в уходе за буйволицами. Но кандидату в жрецы необходимо пройти испытание. Будущий жрец должен провести в одиночестве ночь в лесу. В зависимости от важности поста, на который он претендует, он обязан спать или не спать, быть одетым или голым. Чем выше жрец, тем труднее испытание. Утром испытуемый может выйти из лесу, если его там никто не успел съесть. Правда, говорят, тигры и леопарды жрецов не едят.

У ручья он должен приготовить себе кашицу из растертых листьев и воды. Для соискателей самого низшего сана жрецов — «тарвалн» — нужно взять листья дерева «мильх». Тот, кто хочет работать в «уршали», ест кору дерева «тыр». Будущий палол поглощает все в гораздо большем количестве. Испытание это не такое легкое, как может показаться с первого взгляда. Однажды Нельдоди сорвал с неказистого на вид дерева лист и протянул его мне.

— «Мильх», — сказал он. — Для жрецов «тарвали».

— Ну и что, лист как лист.

— А ты попробуй. — И бросил хитрый взгляд в мою сторону.

Я попробовала. Но сразу же поняла, что если бы все другие препятствия были устранены с моего пути, то жрецом племени тода я все равно не смогла бы стать. Еда была явно не для простого смертного. Горький привкус «мильх» держался во рту целый день.

Чем отличается жизнь жреца от жизни простого тода? Ограничениями и более строгой ее регламентацией.

Жрец в самом низшем храме — «тарвали» — обычно принадлежит к фратрии Тартар, но к другому роду, нежели владельцы храма. В храме он носит «кувн» — узкую набедренную повязку. Когда доит священных буйволиц, надевает «иркартхтадри» — кусок ткани, закрывающий тело от пояса до колен. Он может на ночь уходить к себе в хижину и спать там, даже с женой. Но в хижине ему разрешено касаться только пола и места, где спят. Если же он наткнется на очаг или ударится головой о жерди крыши, то перестанет быть жрецом.

Жрец «кудрпали», следующего по рангу храма, принадлежит к фратрии Тейвели. Он доит буйволиц в «кувн», спит в обычной хижине лишь в воскресенье, среду и субботу, ходит на свидание только с женщинами из фратрии Тартар, не посещает базара, пьет молоко священных буйволиц и не может войти в храм «тарвали».

Жрец «уршали» тоже из фратрии Тейвели. Обычные люди его не могут касаться. Он носит черную тюни. Спит в храме «тарвали» или «кудрпали». Ходит на свидание с женщинами из Тартар только по воскресеньям и средам. С собственной женой не общается. Из хижины, где ночует жрец два раза в неделю, должны быть вынесены решето, пестик для размола зерна, веник. Очевидно, для того, чтобы не пробуждать в нем воспоминаний о собственном доме и жене. Жрецу запрещено посещать не только свой манд, но и манды его фратрии. Он использует в качестве повара жреца «тарвали» и никогда не поворачивается спиной к храму. Однако даже в самых строгих правилах есть исключения. Оказывается, люди рода Мельгарш из фратрии Тартар тоже могут быть жрецами «уршали».

Вообще род Мельгарш пользуется рядом привилегий, не в пример своим соседям по фратрии. А все из-за того, что много поколений тому назад в Мельгарш родился Квото. Вот как это произошло. Началось все с неприятности. Жена одного человека родила вместо ребенка тыкву. Отцу и матери стало стыдно. Они покрыли тыкву путукхули и сказали людям, что их ребенок умер. Состоялась погребальная церемония, даже принесли в жертву буйвола и водрузили тыкву в путукхули на кремационный костер. На огне тыква раскололась на две части, и одна из них стала ребенком. Ребенок сразу проявил необычайные способности. Он взмыл вверх и понесся куда-то прочь. Родители долго искали сына и обнаружили его на дереве. Они велели ему слезть. Ребенок спрыгнул с дерева и оглянулся вокруг. По дороге шли священные буйволицы. Мальчик, к удивлению родителей, вдруг засмеялся и сказал, что знает, как зовут этих буйволиц. Сына назвали Квото. И чем больше он рос, тем больше чудес с ним происходило. Однажды отец хотел его наказать за то, что он перемазался, но Квото превратился в коршуна и улетел. Конечно, если у человека такие способности, ему нечего делать среди людей. Ему надо идти в боги. Но ведь боги не каждого к себе принимают. На то они и боги. Характер у них недоверчивый и подозрительный. Боги, например, заседали на горе Тикалмудри, а Квото уселся выше этой горы, что было неосторожно с его стороны. Боги сказали: «Как могло случиться, что он сидит выше нас? Это нехорошо». Было вынесено решение убить Квото. Четыре молодых бога охотно взялись за это. Они неоднократно сталкивали его в пропасть, но Квото коршуном вылетал оттуда. Мимоходом он расколол гору Кордто на три части. Боги очень удивились, так как были уверены, что только они обладают такими способностями. Потом боги стали давать Квото задания, которые сами не могли выполнить. С богами это часто случается. «Поверни горный поток», — сказали они юноше. Квото повернул. «А теперь свяжи солнце каменной цепью». Квото связал солнце и привязал его к дереву. Потом свел его к источнику и напоил. До сих пор в Калвои осталась яма там, где пило солнце. Поскольку Квото стащил солнце с неба, стало темно и в этом мире, и в стране мертвых Аманодре. Люди попросили богов вернуть солнце на место. Но боги не умели этого делать, и им пришлось обратиться к Квото. «Что мне за это будет?» — поинтересовался Квото. Боги замялись. Уж очень им не хотелось признавать юношу равным себе, хотя всем было ясно, что он способнее многих из них. «Ах, так! — сказал Квото. — Тогда сидите в темноте». Что до самих богов, они прекрасно устроились бы и в темноте. Но вот люди, — это другое дело. Они все время надоедали богам просьбами вернуть солнце. И боги не выдержали. «Ладно уж, — согласились они. — Пусть Квото будет богом. Мы назовем его Мейлитарз. Квото — не подходящее имя для бога». Так Квото стал богом и вновь выпустил солнце на небо. На радостях он не обратил внимания, что боги ему все-таки устроили подвох. Они не выделили ему определенного места для жилья, и Мейлитарз стал слоняться по Голубым горам. Где понравится, там и живет. Если вы помните, Квото принадлежал к роду Мельгарш. Вот почему этот род имеет привилегии перед другими, а мужчины Мельгарш могут работать жрецами в «уршали».