Черная кошка в темной комнате - Михаил Март

– Ты согласен пойти на убийство?

– Я одинокий, неприкаянный шакал. Мне все равно. Я всю жизнь безумно любил тебя или женщину, похожую на тебя. Какое это теперь имеет значение. Если ты поманишь меня пальцем, я пойду за тобой на край света. Может, я не вписываюсь в рамки твоих требований, но я надежен.

– Похоже, ты не спал?

– Я всю ночь думал.

– И что надумал?

– В твоей сумочке помимо револьвера я нашел приглашение от влиятельного человека из Екатеринбурга. Это зеленый свет на всех дорогах. Хороший фургон найду за день, к вечеру подгоню поближе к дому.

– Ты читаешь мои мысли.

– Я их читаю больше десяти лет.

– Уверен, что я Ксения?

– Я знаю, что натурщица, похожая на тебя, не стала бы поджигать дом с живым Кириллом.

– А если дом подожгла Олеся? – тихо спросила Лиля.

– Я не верю этой маленькой стерве. Как картины попали к ней в руки? Каким образом? Значит, ты ей во всем доверяла? Пятнадцатилетней соплюшке?

– Не соплюшке. К пятнадцати годам она переспала со всеми иностранцами в городе и знала, с какой целью это делается. Возможно, мать ей доверяла. Она показала мне этот дом, она сохранила деньги и все материны вещи. Я не знаю, на что еще способен этот ребенок с волчьими клыками, но я ее не боюсь.

– А зря. Думаю, что в пропасть ты попала не без ее помощи. Ты превратила ее в шлюху, и она тебе этого не простила. Сейчас ты сделала ее своим партнером.

– Что это меняет. Денег на всех хватит.

– Денег много не бывает, дорогая Ксюша. Так устроен мир. Олесе двадцать, но она взрослее тебя. Из вас двоих должна остаться одна. Ты свою миссию выполнила, показалась народу.

– Я подумаю, – строго сказала Лилия.

– Долго? Мысль может оборваться в полете при падении со Скалы смерти.

– А ты не производил впечатления сообразительного парня. Хорошо. Давай взвесим наши возможности.

Ровно в два часа в номер к Роже Лотнеру вошла Олеся. Лилия находилась в соседнем номере и стояла за видеокамерой. Вряд ли растерянный француз допустит мысль, что его опять снимают.

Увидев Олесю, он оторопел.

– Расслабься, Роже. Теперь ты меня вспомнил? Или напомнить тебе, как пять лет назад ты надругался над пятнадцатилетней девчонкой?

– Не надо мне ничего напоминать. Этот эпизод следует забыть.

– Можно и забыть, на определенных условиях. Но можно не выпустить тебя из страны, а отправить за решетку. У нас тюрьмы не такие комфортабельные, как во Франции.

– Прошу вас, хватит об этом. Где ваша мать?

– Сейчас подойдет. Но она одна не решает вопросов. Теперь мы работаем в тандеме. Вчера я вам говорила об этом. Наверняка вы уже заготовили бланки купчей и прочие бумаги?

– У меня все есть. Я готов добавить по полмиллиона на каждую картину.

Олеся рассмеялась.

– Святая наивность. Вылитая я пять лет назад. Вы платите по три миллиона фунтов за каждую из пяти картин.

– Пятнадцать миллионов? У меня нет таких денег!

– Достанешь. Мы подождем, куда ты от нас денешься. Но это еще не все. Ты выведешь нас напрямую к настоящим покупателям, только после этого все видеоматериалы будут уничтожены.

– Хорошо. Я согласен.

Лилия выключила видеокамеру, достала кассету и убрала ее в сумочку. Она осталась довольна съемкой, особенно началом, где он признал свою вину. Лопух.

«Знаменитая художница» появилась в соседнем номере – вошла без стука.

– Я вижу умиленные лица. Чувствую, мы готовы подписать документы на пять картин, – сказала Лилия, устраиваясь в кресле.

– Отличное начало для нового сотрудничества, – кивнула Олеся.

Спустя час Лилия и Олеся спустились в холл отеля. Заметив их, Огородников подмигнул Лилии. Как всегда в ответственные моменты он оставался на виду у публики.

Женщины вышли на улицу. Лилия поручила Олесе проследить, как будет демонтироваться выставка и перевозка картин.

– Жду тебя вечером в доме, будем вешать их на место.

– Не беспокойся, я все сделаю. Ты гений! Как мы обработали французского лоха?

– Тише. Он навара с картин не получит, но своего не упустит. До вечера.

Лилия отправилась в банк и заказала на свое имя новую ячейку. Туда она перенесла все деньги из старого ящика и сложила все видеокассеты. Их час еще наступит. Старая ячейка осталась пустой.

22

Олеся привезла картины к одиннадцати вечера. Рабочие разгрузили фургон и занесли полотна в дом.

– Ах, мамуля! Ты себе не представляешь, как я счастлива. Пять лет я ждала этого мгновения.

– Что ты смыслила пять лет назад?

– Так ты меня воспитала, к тому же наглядный пример был перед глазами. И в пятнадцать я была уже прожженной шлюхой, устраивающей спектакли перед камерой. Ради денег ты никого не щадила – ни дочь, ни мужей.

– Лично я тебя не воспитывала.

– Я уже свыклась с мыслью, что ты моя мать. Пусть так и будет. А сейчас моя мать расплачивается по долгам за прошлое. Что касается тебя, Лиля, то обычной бомжихе как из рога изобилия сыплются на голову миллионы. За что? За сходство с самой стервозной бабой, когда-либо жившей на белом свете!

– Ну раз у нас такое дело, можно выпить шампанского. Ты не против?

– Я не пью. Но ради такого случая можно и выпить.

Лиля достала из холодильника шампанское.

– Скажи мне, дочка. Зачем я тебе понадобилась? Ты могла бы без меня продавать картины, и не сейчас, а, скажем, пару лет назад. Для чего тебе понадобилось грандиозное шоу?

– Ни один стоящий покупатель ворованных картин покупать не будет.

– Почему ворованных? Ты же наследница Ксении.

– Ксении, а не Чебреца. Между матерью и Чебрецом было заключено соглашение. Они делили доли пятьдесят на пятьдесят, и Кирилл вынужден был идти у нее на поводу. Забулдыга, алкоголик, безграмотный гений не сумел продать ни одной своей работы. Он двух слов связать не мог. Мать крутила им как хотела. Она вышла на международный рынок. Он о таком и мечтать не мог.

– Зачем алкоголику столько денег?

– Деньги его не интересовали. Он хотел признания. Мирового признания. И деревенская смекалка у Кирюши сработала. Он написал дарственную Ксении на все свои работы, они перешли в ее владение. Она добилась того, чего хотела. Так, как ты это сделала вчера по отношению ко мне. Но в дарственной была одна оговорка. В случае смерти Ксении Чебрец все картины становятся народным достоянием и должны быть распределены по музеям России. Даже известно по каким. Он составил список. Этот документ был отправлен в агентство по авторским правам и другие инстанции. То же самое должно было произойти в случае его насильственной смерти. Так он получил противоядие от тебя. Что касается меня, то Чебрец меня ненавидел, называл чужеродным выкормышем. А я не виновата, что ты родила меня от прохожего за много лет до знакомства с ним.

– Меня похоронили, Кирилла тоже. Почему же картины… Ах, да. Они же сгорели в пожаре.

– Вот именно. Но с твоим воскрешением они вновь увидели свет. Если бы картины выставила я, их забрали бы в пользу государства. Но их выставила ты, имеющая на них право. Покупателям плевать, кто перед ними – Ксения или тетя Нюра. Выставка официальная, с плакатами и рекламой. О ней еще напишут в зарубежной прессе и все увидят Ксению Чебрец, обнимающуюся с западными знаменитостями. На купчих документах будет подпись владельца, автора картин. Что касается смерти Чебреца, то она признана несчастным случаем.

– Теперь я поняла, почему ты ждала меня пять лет. С моим появлением на публике, картины поднялись в цене. Продай ты их из-под полы, они стоили бы в десятки раз дешевле.

– Разумеется. Левый товар всегда уходит за копейки.

– Я сделала глупость, подписав документы на совместное с дочерью право продажи картин.

– Ты спасла себе жизнь, дура. Не забывай, сколько я сделала для бродяжки. Голь бездомная! Теперь у тебя есть все! Я получила лишь то, чего заслуживала – свое законное наследство.

– Но я так и не поняла, для чего понадобилась дублерша. Я говорю о натурщице.

– Эта идея пришла в голову Кириллу, когда он ездил в Омск. Решил одну из работ передать музею. Там он встретился с каким-то банкиром, который решил перекупить его картину для своей коллекции. Банкир из Франции. Но дело не в нем, а в его переводчице. Чебрец увидел копию своей жены и обалдел. Продать картину без ведома моей матери он уже не мог, но пообещал банкиру подумать. Когда тот уехал во Францию, Кирилл осыпал золотом переводчицу, поселил у себя. Ксения в то время жила в Париже и ничего не подозревала, продолжала заниматься своим пиаром. Кирилл решил вернуть себе свои права. Все очень просто. Ксения должна умереть, а ее место займет непривередливая периферийная дурочка, которая откажется от оговоренных Ксенией прав, во всеуслышание объявит имя истинного творца шедевров. Остальное додумывай сама. Историческую справку я тебе предоставила.

– Я думаю, Ксения в конце концов узнала о планах мужа.

Лилия разлила шампанское по бокалам.