Избранное - Борис Сергеевич Гусев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В тот вечер Клара писала:
«Дорогие мама и папа!
На днях нас снова отправляют на практику. По-прежнему много учимся, зато уже наверное я буду ученая-ученая. Скоро нам присвоят звания — старших сержантов связи. Мамочка, ты, пожалуйста, не волнуйся обо мне. У меня очень хорошие друзья, все у меня хорошо, и я очень довольна своей судьбой. Только б война скорей кончилась, так хочется снова повидать вас. У нас было собрание по поводу великой победы наших войск под Сталинградом. Вот это герои!..
Пишите мне по тому же адресу. Целую, ваша
Клара».Утро последнего дня на Большой земле. Кажется, впервые в «девичьей» — так курсанты называли комнату, где жили радистки, — хаотический беспорядок: накануне выпускникам выдали новую одежду и снаряжение. В личном деле Клары имеются две ее расписки:
«Согласно наряду, старшему сержанту Давидюк К. Т. Выдано:
1. Пальто зимнее — 1 шт.
2. Костюм шерстяной — 2 шт.
3. Туфли хромовые — 1 пара
4. Платок головной — 1 шт.
5. Берет женский — 1 шт.
Кладовщик — старшина Нарежный.
Получатель — старший сержант Давидюк».
«Со спецсклада радистке Смирной выдано:
1. Радиостанция «Север-бис» — 1 шт.
2. Часы ручные — одни.
3. Программа работ — 1 шт.
4. Радиопитание — 6 комплектов.
5. Пистолет ТТ — 1 шт.
6. Нож типа «финский» — 1 шт.
7. Пакет спецназначения — 1 шт.
Подпись — Смирная».
…Клара сидит на своей койке и ушивает платье. Кто-то гладит. Перед единственным зеркалом в дверце шкафа очередь. Слышен испуганный вскрик: «Ой, девочки, кажется сожгла!» Дают друг другу советы, кто-то, примостившись к свободному краешку стола, пишет письмо. Клара уже написала шесть штук, и это было очень трудно, чтобы мама не заметила, что письма, которые она будет получать всю весну и лето, написаны в один день. Приходилось хитрить, фантазировать, и все равно письма вышли немного схожими. Но тут уж ничего не поделаешь.
За обедом дежурный объявил приказ явиться в 18.00 в актовый зал. «Форма — гражданская, парадная». Наконец все было готово. То, что требовалось, ушито, подогнано, примерено, а затем аккуратно уложено в вещмешки. Потом душ, одевание, снова толпа у зеркала. И ровно в шесть выпускники чинно сходят в актовый зал. Здесь их ждет небольшой сюрпризов центре стоят накрытые белой скатертью столы. И чего только на них нет — и винегрет настоящий довоенный, колбаса твердого копчения, шпроты, крабы и даже черная икра на маленьком блюдечке, о которой вообще забыли, да и до войны-то она бывала в доме только по большим праздникам. Ребята многозначительно переглядываются. Но не слышно ни одной реплики, шутки — школа уже пройдена. Выпускники рассаживаются за столы. Затем наступает пауза. Все уже догадались, что это банкет, прощальный банкет перед отправкой в тыл врага. Появляется начальник школы. Дежурный торопливо шепчет по рядам: «Всем оставаться на местах. Не вставать».
Полковник садится за стол и тоже молчит. Потом весело оглядывается и говорит:
— Товарищи, прошу быть хозяевами! Никакой субординации, тем более что вы уже не мои. Вышли… И я всего лишь ваш гость. Ну, если позволите, первый тост я подниму за ваше успешное начало там, на нашей земле. Да, там тоже наша земля…
Первое время за столом чувствовалось напряжение, скованность. Настороженный шепот: «Братцы, учтите, не больше, чем по одной. Запросто спишут в распред». Но на самом деле было совсем не так. Просто командование хотело перед отправкой хоть немного побаловать своих питомцев. Да и психологически было полезно дать небольшую разрядку.
…И вот уже послышался сдержанный говор и шутки, тосты за победу и за учителей. Стало весело. Сидевший рядом с начальником заместитель его что-то сказал шефу, и оба посмотрели на Клару.
Полковник подошел к ней с бокалом.
— Кларочка, — сказал он, — я буду следить за вашей работой. Вы идете к нашему лучшему резиденту. А Берлин, — думаю, что вы там побываете после войны. Побываете! Жизнь-то какая пойдет! А у вас все впереди. Кончится война, сколько вам будет — девятнадцать?
Часов около восьми вечера полковник ушел, объявив сидящим рядом с ним выпускникам:
— Веселитесь, танцуйте, время не ограничено. Весь завтрашний день до семнадцати будете отдыхать. Сбор в восемнадцать, в девятнадцать — отъезд на аэродром. Пели песни, потом танцевали под баян впервые прозвучавший тогда вальс «В лесу прифронтовом». Звучали довоенные мелодии: «Утомленное солнце», «Саша», «Андрюша», и старые комсомольские: «Уходили, расставались…»
И потом, кружась в танце среди колонн, Клара в какое-то мгновение вдруг отчетливо ощутила, что это последние часы на Большой земле, короткий отдых после учения, перед тяжелой работой, а может быть, перед смертью. Да, так и было сказано им: «Но вы должны выжить — таков приказ».
«Дуглас» шел низко, метров шестьсот над землей. За окном было черно. Потом внизу замелькали огни, какие-то яркие всполохи, и выглянувший из кабины второй пилот объявил:
— Фронт проходим… Над самой передовой летим.
Все приникли к окнам. Вскоре совсем близко, кажется под крылом самолета, раздался сильный взрыв,
