Козырная карта - Евгения Мамина

— Не-а, нам этого знать не положено. Наше дело маленькое. — Он бросил кости и пристально рассматривал цифры на них. Затем сделал ход.

— Федор, ты невнимателен, здесь не 5, а 3, — исправила я его последние действия. Он тут же предложил присоединиться к остальным в соседней комнате. Я с радостью приняла его предложение.

Казалось, прошла целая вечность, пока стемнело, а мы все играли, кто в карты, кто в нарды. Я ждала, когда приедет Володя. Наконец, зашумел двигатель автомобиля, и холл осветился фарами. Я вздохнула с облегчение. Теперь все будет хорошо, все живы и бояться нечего. Я не стала дожидаться, пока Володя войдет, увидит меня и вежливо поинтересуется самочувствием. Я поднялась к себе. Хотя я и чувствовала недовольство от поведения мужа, но питала к нему огромное доверие, которое в данный момент обернулось исчезновением всех страхов и домыслов. Мне хотелось поскорее лечь в кровать и забыть о сегодняшнем дне. Завтрашний день будет светлым и добрым.

Войдя к себе, я направилась к окну, задернуть шторы. Но не успела сделать и шага, как тело онемело, сделалось ватным, а голова превратилась в раскаленный шар. Вот оно! По стене плыла тень…человеческая… Мой голос осип моментально. Крикнуть я не могла, повернуться и убежать — тоже. Ноги приросли к полу и не желали двигаться, руки… — это потом я все перебирала в мыслях и ругала себя за внезапную слабость. Но в тот момент ужас переполнил меня и вылился напружу глубоким гортанным О-Х-Х, когда его руки в черных перчатках затыкали рот кляпом и волокли куда-то в угол. Глупый киллер, что ж ты так старался? Да я и без твоих усилий вряд ли что-то могла сделать — таков был испуг, и таким оказалось ожидание неприятностей…

К сожалению, человек в черном, оказался явью. Скорее всего, он проник через мой балкон, который утром я не удосужилась закрыть. Теперь это неважно: кому надо — заберется в дом несмотря на запоры на дверях и окнах.

Что же дальше? Я лежала в неудобной скрюченной позе и ждала продолжения. Мои руки и рот были завязаны; я видела лишь его ноги в черных армейских ботинках и чувствовала резкий мужской запах, нет ни парфюма (смешно, если бы идя на дело, киллер побрызгал себя одеколоном) и не пота (вряд ли профессионал испытывал волнение). Это был, скорее всего тот самый слабый запах тела, присущий каждому человеку, от которого не отмоешься никаким мылом и не избавишься химическими средствами. У меня всегда был обостренный нюх, особенно на запах тела. Если я привыкаю к людям и их запаху тела, то уже и не замечаю его. Но здесь находился чужой, неприятный мне мужчина.

Чего он хотел? Где был Володя? Зайдет ли он ко мне? Спасет ли? Спасет ли себя: Наверняка, этот тип пришел сюда не один. Что мне делать? Вспомнилось мне в эту минуту все, что я читала о пленении разных людей, что они делали в таких ситуациях и каков процент положительных исходов таких случаев. Мне было страшно даже дышать. Но лежать было неудобно и мучительно. Поэтому я решилась перевернуться в более удобную позу. В ту же секунду в лицо уткнулось дуло обреза, рука вернула мое тело в первоначальное положение, а низкий голос процедил: «Лежи, дура, и не шевелись. Жить хочешь — не дыши». Мороз пробежал по коже от его слов. В голове как-то все перемешалось, а осталась одна трезвая мысль: «Хочу жить!»

Не знаю, сколько продолжалось мое лежание, однако пришла я в сознание, когда человек схватил меня за шиворот и поднял над полом, перенес через комнату как котенка и швырнул у порога двери. Затем в ухо долетели его слова:

— Скажешь лишнее, сука, убью, и вякнуть не успеешь. Слышишь? — Увидев ужас в моих глазах, довольно ухмыльнулся. — Нужно, чтобы никто сюда не вошел. Поняла? И дуло обреза впилось мне в висок. Было больно, но я кивнула. Тела почему-то я не чувствовала. Лишь холодок смерти проникал во все уголки сознания. Я не понимала, сплю я или нет, жива или умерла, в раю или в аду. Сознание то уходило, то возвращалось вместе с болью от дула, которое все еще было приставлено к голове, и от ботинка, который просто вдавливал мое тело в пол. Дышать было тяжело. И так хотелось поскорее освободиться от осознания себя пустотой, песчинкой, никем…

В сознание меня снова привел удар по голове. Тело мое встряхнули. Я услышала за дверью голоса.

— Настя, ты там? У тебя все хорошо. — Это был Владимир.

Я почувствовала прилив воздуха в легкие, поскольку рот мой освободился от кляпа. Но еще несколько секунд я не могла говорить. Черная рука и дуло оружия постоянно были рядом, напоминая о предупреждении незнакомца. Воспоминание о нем вывели меня из оцепенения.

— Настя? — повторил голос за дверью.

— Да. — Хрипло выговорила я. Голос дрожал еще и оттого, что меня ежесекундно трясли как тряпку.

— Ты спишь? — Настойчиво вещал голос.

— Да. — немощно и глухо простонала я, за что мой похититель встряхнул меня так, что я издала стон и получила еще один удар в голову.

— Что-нибудь не так? С тобой все в порядке?

Кажется, Володя что-то почувствовал. И, вдруг, у меня появилась надежда. Надо было дать ему понять, что происходит. Но пауза не понравилась Черному Злодею. Он взвел курок и приставил дуло к моим губам. Слезы отчаяния подступили к глазам. Я впервые осмелилась посмотреть на лицо незнакомца. Оно было в маске, и лишь глаза горели ненавистью.

— Дорогой, со мной все хорошо, — еле выдавливая слова, сказала я. — Ложись сегодня без меня. У меня болит голова, я выпила аспирин. И не обижайся, любимый (я сделала особый напор на это слово), завтра мы нагоним сегодняшнюю ночь… — Больше сказать мне не дали, снова заткнув кляпом рот. Но дело было сделано. Если Володя умен (на что я и надеялась), то поймет, что что-то не так. Ну, а если нет…Тогда, прощай покой этого дома навсегда. Шаги за дверью стихли. Я стала считать минуты до штурма моей комнаты. Но его не было. Неужели Володя посчитал мои слова нормальными? Неужели он лег спать спокойно, а мне придется провести бесконечную ночь с призраком. Я, что же, должна погибнуть? Ну, за что мне такие муки? Жалеть себя было бесполезно, но другого ни оставалось. Меня снова связали и бросили как коврик на пол в угол. Сам гость в черном развалился на моей кровати и ждал своего часа…

Казалось, я проспала вечность, но проснувшись, вновь ощутила: меня куда-то волочат. Я, как повисшее полотенце на руке стюарда, закрываю его невидимые грязные пятна одежды собой, скрывая их от потусторонних взглядов… Вот мы спускаемся по ступенькам лестницы («К чему так осторожничать, ведь все спят», кроится в моем мозгу), затем меня тянут по коридору, затем попадаем в зал. Везде кромешная тьма. («И как этому черному существу все видно вокруг, как прямо черту»). ОНО подходит к сейфу мужа, спрятанному в стене и начинает там ковыряться. Затем слышится отборный мат и мне достаются пинки в живот и по спине. Почему-то, я все это не очень живо чувствую и, вообще, летаю как во сне. Потом мы снова бредем по коридору («Какие-то ночные гуляния по темноте». — Это было последнее, что я еще трезво успела подумать). Мы подошли к лестнице, а затем… Не знаю, казалось, что уши заложило от взрывов бомб и выстрелов сотни орудий, свет слепит глаза и невыносимо больно открывать их, а тело мое натыкается на иглы, гвозди и осколки разбитой посуды. Затем меня окатывает освежающая морская волна, и сразу же за ней я оказываюсь в Африканской пустыне под палящим солнцем, меня засасывает в песок, а я даже не в силах открыть рот и попросить помощи. Затем я куда-то мчусь и не могу остановиться, и проваливаюсь в бездну, которая разрывает меня на миллиарды частиц…