Где живет счастье - Джоджо Мойес

– Дорогая, мы рады, – сказала Виви. – Мы очень рады, разве нет? – Она накрыла рукой руку мужа.

– Ой, мама, только не надо лицемерить! Что бы я ни делала, ему все не так!

– Сюзанна, ты передергиваешь мои слова, – не поднимая голоса и продолжая методично жевать, произнес отец.

– Но не смысл сказанного. Почему ты не можешь дать мне хоть немного передохнуть? – Она с таким же успехом могла говорить в пустоту. – Я знала, что все так и будет.

Сюзанна вскочила с места и, заливаясь слезами, выбежала из-за стола. Ее шаги гулко разнеслись по коридору, затем громко хлопнула задняя дверь.

– С днем рождения тебя, Люси! – Бен иронично поднял бокал.

Нил отодвинул стул и вытер губы салфеткой:

– Простите, Виви. Все было очень вкусно. Исключительно вкусно.

– Сядь на место, Нил! – не глядя на него, приказал ему тесть. – Бегать за ней – бессмысленное занятие. Так ты никому не поможешь.

– А что с ней такое? – Розмари повернула голову на негнущейся шее в сторону двери. – Утренняя тошнота, да?

– Розмари… – Виви в отчаянии смахнула со лба прядь волос.

– Оставайся. – Люси положила Нилу руку на плечо. – Я сама за ней схожу.

– Ты уверена? – Нил покосился на тарелку, не скрывая своего облегчения оттого, что наконец-то получит возможность спокойно поесть.

– Кто бы сомневался, что ей удастся испортить день рождения Люси.

– Бен, не будь таким злюкой. – Виви тоскливо проводила глазами Люси.

Розмари потянулась за очередной картофелиной.

– Что ни делается, все к лучшему. – Дрожащей рукой она наколола картофель на вилку. – Если, конечно, она не станет похожей на свою мать.

Амбары совершенно преобразились. Там, где некогда на задворках фермы стояли полуразрушенные деревянные сараюшки для хранения сена, соломы и ржавеющих деталей сельскохозяйственной техники, теперь возвышались строения с двойным остеклением, посыпанными гравием парковками перед входом и скромными указателями «многопрофильные офисы». Заглянув в окно перестроенного зернохранилища, Сюзанна увидела какого-то мужчину, расхаживающего туда-сюда и что-то возбужденно говорящего в трубку. Тогда она решила найти укромный уголок, где можно было бы посидеть и спокойно поплакать.

– Ты в порядке? – Возникшая как из-под земли, Люси присела рядом с сестрой.

Несколько минут они просто молча наблюдали за мужчиной в офисе. Сюзанна обратила внимание на ровный, сияющий цвет лица Люси, что лучше любых слов говорило о ярком зимнем солнце и дорогих лыжных курортах, и тут же включила сестру в безразмерный список людей, которым завидовала.

– Интересно, откуда такие перемены? – Сюзанна прочистила горло и махнула рукой в сторону амбаров.

– Все началось пару лет назад. Теперь, когда папа сдает землю в аренду, они с Беном изыскивают способы увеличить прибыльность остальной части поместья.

Было в этом «они с Беном» нечто такое, отчего у Сюзанны на глаза снова навернулись слезы.

– Они также держат в дальней части леса охотничье хозяйство. Разводят фазанов.

– Никогда не представляла папу в роли охотника.

– Ой, ну конечно, он сам не стреляет. У него для этого есть Дейв Мун. А у того имеются собаки и все остальное. А мама готовит завтраки. Всякие там торговцы из Сити – большие любители побаловаться с ружьем, – сказала Люси и одобрительно добавила: – Они готовы платить за это целое состояние. Прошлый охотничий сезон позволил папе купить новую машину. – Люси поковыряла носком туфли покрывавший дорожку мох, а затем подняла голову и улыбнулась. – Ты не поверишь, но в молодости папа был буквально одержим идеей все раздать. Всю землю. Мне бабуля рассказывала. Нет, ты можешь представить себе нашего папу, ярого приверженца традиций, в образе некоего коммунистического Робин Гуда?

– Нет.

– И я тоже. Честно говоря, поначалу я решила, будто это все бабулин Альцгеймер, но она клянется, что говорит правду. Они с дедулей тогда еле-еле отговорили папу. Я бы дорого отдала, черт возьми, чтобы присутствовать при этом разговоре!

Вдалеке, в поле у реки, паслись черно-белые овцы. Голов двадцать, не больше. Отцу никогда особо не везло с овцами. Уж больно они подвержены разным отвратительным болезням, любил повторять отец. Чесотка, ценуроз, гельминты в печени, болезни со средневековыми названиями и жуткими симптомами, приводившими детей в священный ужас.

– Я ничего здесь не узнаю. – Голос Сюзанны звучал совсем слабо.

Люси, естественно, не задержалась с ответом:

– А тебе следовало бы почаще наведываться домой. Ты ведь живешь не за тридевять земель.

– Блин, думаешь, я об этом не жалею?! – Сюзанна снова закрыла лицо руками. Порыдав пару минут, она горестно всхлипнула и покосилась на младшую сестру. – Люси, у меня просто нет слов, как он со мной обращается.

– Он злится, что ты задела мамины чувства.

Сюзанна шмыгнула носом:

– Ну да, я знаю, что должна была ее пригласить. Мне просто… просто надоело жить в их тени. Конечно, они очень помогли нам, когда мы потеряли деньги и остальное, и тем не менее сейчас, когда…

Люси, повернувшись к сестре, покачала головой:

– Все дело в завещании, так? Ты по-прежнему дергаешься из-за завещания.

– Ничего я не дергаюсь.

– Знаешь, тебе придется смириться. Ты ведь не хочешь управлять поместьем. И никогда не хотела. Ты мне сама говорила, что это свело бы тебя с ума.

– Дело совсем в другом.

– Однако тем самым ты отравляешь наши отношения. И безумно расстраиваешь маму с папой.

– Нет, это они меня расстраивают.

– Неужели ты настолько зациклилась на том, что будет с папиными деньгами после его смерти?! Неужели ты готова внести разлад в семью из-за того, что тебе, вообще-то, не принадлежит?! Ты ведь знаешь, нас с тобой он тоже не обидит.

– Папины деньги тут ни при чем. Просто меня возмущает сам факт, что он продолжает придерживаться устаревших взглядов, будто мальчики гораздо важнее девочек.

– Право майората.

– Да какая разница! Люси, это несправедливо. Я ведь старше Бена. Это несправедливо и очень спорно, да и вообще, в наше время такого не должно быть.

– Но ты ведь не хочешь управлять поместьем. И никогда не хотела! – Люси дала волю своему раздражению.

– Блин, дело совсем не в этом!

– Значит, ты готова разделить и продать поместье, лишь бы получить равную долю?

– Нет, Люси. Нет. Я только хочу получить подтверждение того, что я… что мы… не менее важны, чем Бен.

Мужчина за окном закончил телефонные переговоры. Склонился над письменным столом. Затем дверь открылась, и мужчина появился на пороге. Коротко кивнул и сел в машину.

– Сюзанна, послушай меня. Я единственная в нашей семье способна без обиняков сказать все, что думаю, и хочу наконец расставить все точки над «i». Папино мнение о тебе не имеет к его завещанию никакого отношения. Более того, в юности ты всегда получала больше внимания, чем мы с Беном. – Люси взмахом руки остановила попытавшуюся возразить Сюзанну. – Что совершенно нормально. Возможно, ты нуждалась в этом больше нас. Но ты не имеешь никакого морального права обвинять отца в том, что произошло с тобой после. Господи помилуй, он ведь отдал вам дом!

– Не отдал. Мы вносим арендную плату.

– Лишь номинальную. Ты не хуже моего знаешь, что если бы захотела, то получила бы дом бесплатно.

Сюзанна с трудом поборола детское желание сказать, что в гробу она видала папин дом. Она ненавидела этот домишко с его убогими комнатами и потолочными балками.

– Просто папа чувствует себя виноватым. И пытается хоть как-то компенсировать мне моральный ущерб.

– Боже мой, до чего же ты испорченная! Поверить не могу, что тебе тридцать пять.

– Тридцать четыре.

– Как будто это что-то меняет! – Люси, осознав, возможно, что выбрала слишком резкий тон в разговоре с сестрой, примирительно пихнула ее в бок локтем. Сюзанна, успевшая слегка подмерзнуть, обняла себя за коленки и задумалась. Интересно, как это Люси в ее двадцать восемь удается быть такой уверенной и хладнокровной? – Послушай. Папа может делить имущество так, как считает нужным. Он в своем праве. А тебе надо разобраться со своей жизнью, тогда все остальное уже будет не важно.

Сюзанна собралась возразить, но вовремя прикусила язык. Было нечто унизительное в том, чтобы выслушивать поучения из уст младшей сестры и ловить отголоски семейных разговоров, происходивших в ее, Сюзанны, отсутствие. И тем более осознавать, что сестра, в сущности, права.

– Постарайся раскрутить свой магазин, и папа будет смотреть на тебя совершенно другими глазами.

– Если мне удастся раскрутить магазин, папу хватит удар. – Теперь Сюзанну уже буквально трясло. Люси поднялась на ноги с легкостью человека, привыкшего к ежедневным физическим тренировкам. Но когда Сюзанна последовала примеру сестры, ей показалось, что она буквально слышит, как хрустят коленки. – Прости, – сказала она Люси и, помолчав, добавила: – С днем рождения.