Сын Сумерек и Света - Олег Авраменко

– Да. Точнее, он связывался со мной.

– И какие новости?

– Война закончилась, мы победили. Сегодня на рассвете готийцы попытались перейти в контрнаступление, но их атака захлебнулась, авангард был сметён начисто, король Аларик погиб в сражении, а остатки войска попали в окружение. Внук Аларика, Хендрик, новый король Готланда, полностью отмежевался от действий своего деда и заявил о безоговорочной капитуляции. Вечером должна состояться встреча Колина с Хендриком, во время которой будет подписан мирный договор.

– Вот и чудесно, – сказал Кевин. – Наверное, сейчас галлийские князья не нарадуются, что не ввязались в эту войну на стороне Готланда.

– Ясное дело, – усмехнулся Морган, глядя в безоблачное небо ранней осени, которая на широте Авалона была ещё по-летнему жаркой. – Колин говорит, что на радостях Галлис оттяпал у Готланда несколько юго-восточных графств. Вчера вечером к нему прибыл галлийский посланец с предложением уступить Логрису треть захваченных территорий в обмен на его признание этой аннексии.

– И что же Колин?

– Он отказался. Нам невыгодно чрезмерное ослабление Готланда за счёт усиления Галлиса. Так что галлийцам придётся уйти с захваченных земель не солоно хлебавши.

– Понятно, – сказал Кевин. – Надо сообщить во дворец.

– Уже сделано, – лениво ответил Морган. – Дана участвовала в нашей беседе.

Весёлая детская болтовня, раздававшаяся неподалёку, внезапно перешла в ожесточённый спор. Кевин повернул голову и увидел шагах в пятидесяти ниже по течению небольшого ручья семилетнего мальчика, который яростно кричал что-то своей сверстнице – худенькой девочке в нарядном зелёном платьице, с пышной копной белокурых волос. Девочка стояла перед ним, подбоченясь, и коротко огрызалась; в её голосе явственно слышалась насмешка.

Морган тоже поглядел в их сторону и недовольно проворчал:

– Опять поцапались, маленькие паршивцы! Ну, прямо как кошка с собакой, дня не могут прожить без ссор. – Он принял сидячее положение и громко окрикнул их: – Эй! Монгфинд! Камлах!

Девочка, которую звали Монгфинд, и мальчик по имени Камлах разом умолкли. Морган поманил их рукой, подкрепив своё приглашение словами:

– Идите-ка сюда!

Монгфинд и Камлах, опустив головы, повиновались приказу. За ними гуськом потянулись другие дети – пять мальчиков и три девочки. Все они были отпрысками знатных колдовских семейств и обучались у Моргана чарам. Практические занятия по магии, особенно с детворой, Фергюсон предпочитал проводить на лоне природы, что было полезно как для здоровья его учеников, так и для здоровья горожан и обитателей королевского дворца. Поэтому в погожие дни, которых в этом году было вдоволь, он вместе с оравой мальчишек и девчонок выбирался за город, где малолетние чародеи могли творить свои заклятия с минимальным риском для людей, строений и домашних животных. Последние три месяца в таких походах Моргана регулярно сопровождал Кевин, который тоже был его учеником и занимался по индивидуальной программе подготовки к пробуждению Дара.

Монгфинд и Камлах подошли к своему учителю и остановились перед ним, виновато пряча глаза. Камлах был старшим сыном Моргана, а Монгфинд – младшей сестрой Даны, дочерью лорда Дункана Энгуса и леди Алисы Лейнстер. Кевин подозревал, что Монгфинд и Камлах постоянно грызутся между собой главным образом потому, что родители планируют в будущем поженить их, и дети уже чувствуют себя едва ли не супругами.

– Ну! – строго произнёс Морган, испытующе глядя на сына. – Что случилось на сей раз?

Камлах переступил с ноги на ногу.

– Она всё время цепляется ко мне, – наябедничал он, выстрелив сердитым взглядом в Монгфинд. – Я хотел сотворить из воды маленький кусочек льда, а она помешала мне. Она всё делает мне на зло, она...

– Лгунишка несчастный! – возмущённо взвизгнула Монгфинд. Морган предостерегающе поднял руку, и девочка, уже значительно спокойнее, принялась объяснять: – Это неправда, милорд. Я не собиралась мешать Камлаху, я хотела помочь ему. Я пыталась втолковать, что заклятие никогда не подействует, если произносить его как молитву, но он, упрямец такой, не слушал меня и всё бормотал, бормотал, раз десять повторил, а затем набросился на меня, потому что у него ничего не получалось, да и получиться не могло, вот он и нашёл виноватую – меня, а я ведь хотела только помочь ему, но он...

– Ладно, – остановил её Морган, видя, что она завелась. Потом обратился к другим детям: – Это правда?

Дети наперебой загалдели, подтверждая версию Монгфинд.

– Хорошо, – сказал Морган, но дети продолжали галдеть, так что ему пришлось прикрикнуть: – Всё! Достаточно. – Дети умолкли, и Морган назидательно заговорил: – Мои юные дамы и господа, пусть вас не вводит в заблуждение сам термин «заклятие», который, строго говоря, является лишь данью традиции. Заклятия высшей магии – это комплексные императивы, посредством которых вы управляете силами, и вы должны отличать их от заклятий призыва. Настоящий колдун не ублажает силы, а повелевает ими; подчиняет их своей воле, а не подчиняется им. Монгфинд верно подметила, что ежели бормотать слова заклятия как молитву, оно не сработает. Это равнозначно тому, как если бы полководец, вместо приказа: «Солдаты, вперёд!», принялся бы упрашивать своих подчинённых: «Ну, пожалуйста, господа, ступайте и сложите свои головы за короля и отечество»... Я знаю, в мыслях вы частенько посмеивались над Монгфинд, ибо она – единственная из вас, кто не обладает способностью ублажать силы. Она не могла проделывать те мелкие фокусы, которые были доступны вам ещё до пробуждения Дара. Зато теперь вам придётся долго привыкать к тому, что для Монгфинд является само собой разумеющимся, – с силами нужно общаться с позиции силы... простите за каламбур. Творя заклятия высшей магии, вы будете часто сбиваться и терять необходимый настрой. Ещё не скоро вы научитесь мгновенно приводить себя в нужное состояние, тогда как у Монгфинд это состояние естественное, оно у неё в крови. За всё в этом мире, друзья мои, рано или поздно приходится платить, и сейчас вы расплачиваетесь за свои способности к ублажению сил. – Морган поднял палец. – Есть такая мудрая пословица: хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Можешь посмеяться, Монгфинд, теперь твой черёд.

Раскрасневшаяся от удовольствия Монгфинд смерила надменным взглядом своих товарищей, но если и собиралась последовать совету учителя, то посмеяться всё равно не успела бы. В этот самый момент послышался звук, напоминающий отдалённый раскат грома. Дети вздрогнули от неожиданности и дружно повернули головы на восток, где вдали виднелись башни, купола и остроконечные шпили Авалона. Над городом медленно подымалась ввысь небольшая белая тучка, постепенно таявшая в воздухе. Вот раздался второй раскат грома, и над крепостной стеной заклубилась ещё одна тучка.