Античность: история и культура - Александр Иосифович Немировский

царем, Тесеем. На конец того же месяца приходился праздник Панафинеи, основателем которого считался царь Эрехтей. Праздник Великих Панафиней, справлявшийся каждые четыре года и отличавшийся особым великолепием, учредил афинский тиран Писистрат. В Аргосе, где главной богиней была Гера, торжественно отмечался праздник Герайя, в Фивах – Иолайя (в честь местного героя Иолая, того самого, которого сделали слугой Геракла). Спартанцы в месяце карнейоне справляли праздник Карнейя. В городе ставились шалаши, и в каждый из них помещались девять юношей. Во время праздника проводились состязания в беге: один из участников убегал вперед, а остальные его догоняли. Если это им удавалось, это считалось предзнаменованием хорошего урожая. Рассказы об учреждении этих праздников и о чудесах, сотворенных богами, сохранялись в храмах и передавались устно из поколения в поколение или записывались в храмовых летописях.

Наряду с праздниками, открытыми для всего полиса, были и закрытые, участники которых знакомились с тайными мифами о боге и давали клятву об их неразглашении. Греки называли такие праздники мистериями. Наиболее известны мистерии, происходившие в небольшом городке Аттики Элевсин. Центром культа в Элевсине был храм Деметры, в котором каждый год будто бы она сама оплакивала свою дочь Персефону, уведенную Аидом в подземный мир. Деметра была Землею, дающей рождение, принимающей мертвых и обещающей судьбой своей дочери, возрождающейся весной молодыми побегами, бессмертие. Посвящение в элевсинские мистерии при рекомендации представителей двух афинских родов было доступно всем эллинам, без различия племенной и государственной принадлежности. Не допускались к церемонии только лица, запятнавшие себя преступлениями.

Посвященные приобщались к жгучей тайне потустороннего существования, и она отодвигала волновавшие их земные проблемы, смягчала боль утрат. Кажется, чаще всего звучало в Элевсине слово «смерть». Утешение смертью? Именно эту тайну выдают нам участники мистерий: «О, смерть-избавительница, не проходи мимо, не проходи мимо! Ты единственный лекарь в моих страданиях, ибо их не ведают умершие (Эсхил); Никогда не родиться и не видеть света солнца – вот наивысшее счастье для смертного» (Вакхиллид). Эту же мысль проводит Геродот в сюжетном повествовании: женщина явилась в храм с мольбой, чтобы богиня даровала ее благочестивым сыновьям самое лучшее, что есть на земле, и богиня ее услышала – придя домой, молящая нашла своих сыновей мертвыми: им был ниспослан беспробудный сон.

Сам обряд посвящения совершался в Элевсине ночью. Посвящаемые переходили из одной части святилища в другую. Временами вспыхивал ослепительный свет, выхватывавший из мрака изображения или фигуры чудовищ подземного мира. Одновременно раздавались собачий лай, скрежет, вопли и стоны, усиливаемые специальными приспособлениями. После этих ужасов путникам открывались светлые помещения. Взявшись за руки, под успокаивающие звуки, извлекаемые из флейт невидимыми музыкантами, посвящаемые исполняли священный танец. Элевсинский обряд мыслился как репетиция перехода от загробных мук к загробному же блаженству. По мнению римского оратора Цицерона, Афины, сотворившие много великого и прекрасного, не произвели ничего лучше элевсинских мистерий, переводящих из грубости в состояние, достойное мыслящего человека.

Оракулы. Связующую роль между людьми и богами играли оракулы – места, где можно было вопрошать богов и при участии жрецов истолковывать их ответы. Знаменитейшим и древнейшим оракулом был Додонский, находившийся в Эпире. Его упоминает Гомер, называя «пеласгическим» и связывая его деятельность с «селлами», не моющими ног и спящими на земле. Судя по этим уточнениям, селлы – возможно, одно из пеласгийских племен, – ведали культом матери-земли. Но в эллинскую эпоху существования оракула главным богом его был Зевс, а посредниками между верующими и божеством выступали жрецы-томуры и жрицы-пелейиды (голубки). Согласно храмовой легенде, при основании храма в Додоне на священное дерево Зевса дуб сели две голубки, прилетевшие из Египта. Голуби считались птицами, угодными Богине-Матери, как у греков, так и на Востоке. Храмовая легенда, таким образом, свидетельствует о том, что в Додоне наряду с Зевсом почиталась его супруга. Ее называли Дионой.

Для получения прорицаний жрецы в Додоне прислушивались к шепоту листьев чудодейственного дуба, к журчанию воды протекавшего рядом с ним источника. Гадали и по табличкам, вынимаемым из сосуда. Во время раскопок в Додоне были найдены такие свинцовые таблички с записанными на них вопросами к оракулу.

С Додонским оракулом успешно соперничал Дельфийский, расположенный в Фокиде, в горной долине на южном склоне горы Парнас. Согласно храмовой легенде, именно здесь Аполлон убил порожденного землею дракона Пифона. Их борьба, очевидно, олицетворяла соперничество солнечного культа со старой хтонической религией. Культ Аполлона в Дельфах относится к позднемикенскому времени. Именно тогда были намечены границы посвященного светозарному богу священного участка.

Святилище в Дельфах, судя по его описанию, было построено таким образом, что в центре его находилась подземная трещина. Исходящие оттуда пары приводили в беспамятство восседавшую на треножнике жрицу (пифию), которая выкрикивала бессвязные слова, истолковываемые жрецами храма и формулируемые в стихах или прозе. Ответы были умышленно неясными и допускали различное толкование.

Дельфы не имели стен и не охранялись. Считалось, что они находятся под покровительством самого Аполлона. Соседние полисы заключили между собой соглашение («священный союз») охранять Дельфы и жить между собою в мире. Однако мир время от времени нарушали, и сокровища Дельф становились добычей победителей.

Полисные и межполисные игры. В эпоху формирования в греческих полисах аристократии представлению большей части населения о ценности труда (земледелия, ремесел) противостояло убеждение аристократического меньшинства, что смысл человеческого существования – в проявлении мужской доблести. Возник культ мужской красоты. Собираясь вместе, юноши и мальчики посвящали время уходу за телом и дружеским попойкам. В местах, где еще в микенские времена, согласно мифам, осуществлялся культ героев, проводятся межполисные состязания, собирающие молодежь, жаждущую выказать силу, ловкость, стойкость и красоту. Женщинам на эти игры вход был запрещен, и нарушительницу запрета ждала смерть.

Наиболее прославленным местом межполисных состязаний стала Олимпия (местность в Элиде). Здесь, в пространстве между реками Алфей и Кладей, находился курган героя Пелопса, по имени которого будто бы назван полуостров Пелопоннес. Желая подкрепить миф о Пелопсе вещественным доказательством, жрецы древнейшего в Олимпии храма Геры положили на погребальный холм кость какого-то огромного ископаемого животного и объявили, что это плечевой сустав героя. Они же распространили легенду, будто на открытии погребальных игр в честь Пелопса, положивших начало Олимпийским играм, задолго до разрушения Трои участвовал критский герой Геракл, ставший победителем во всех видах состязаний.

От этих мифических олимпийских игр в древности отличали исторические Олимпийские игры, учрежденные в то время, когда Пелопоннес был раздираем распрями. Будто бы царь Элиды Ифит, современник спартанского законодателя Ликурга, обратился к оракулу с запросом, как прекратить раздоры, и оракул посоветовал возобновить в Олимпии древние игры и учредить там культ дорийского героя Геракла. Решение о возобновлении игр, принятое Ифитом и Ликургом, было записано на