Мила (СИ) - "Чистая Надежда"

— Вот если Боги не ответят, тогда можете ехать и рассказывать всё, что придёт на ум. Но до этого момента молчите, словно вы дохлые рыбы! Иначе прокляну так, что с унитаза не слезете, и поеду в столицу одна!

Смогу ли я так поступить? Ради собственной безопасности — не сомневаюсь. Как и Нур, который сразу присмирел и вообще решил стать нянькой для Зубастика. Дольше всего сопротивлялись истинные, чтоб их комарики кусали! И кем только меня боги наградили? В какой-то момент даже решала, что вдолбить разумную мысль будет действеннее молоточком, но передумала.

Злость, на их непрошибаемость, уходить не хотела. Поэтому решила благоразумно удалиться на время, дабы не совершить ошибок. Взяв Зубастика на руки, более нежно, чем раньше и удостоившись довольного бульканья, встала с кресла.

— Вы тут посидите, подумайте о моих словах, а я пойду прогуляюсь, пока никого не прокляла. — оскалившись не хуже арха, которого здесь упоминают, как самую злобную тварь из бездны, пошла на выход под напряжённое молчание мужчин. Нур, который было двинулся за мной, остановился после отрицательного качание головой.

Выйдя из гостиной и недолго думая, куда пойти, свернула в противоположную сторону от той, с которой сюда пришли. Пришло время обследовать место моего попадания. Пушистого хранителя я забрала с собой не в качестве аксессуара, мне хотелось его ещё немного попытать и узнать больше о миссии, что он вчера чуть не завалил. Мне плохо представлялось, как такой маленький и опасный для нервной системы кролик, способен защитить. Может не нужно было вчера проявлять любовь к ближнему своему и отдать на откуп волку? Хотя нет, жалко засранца.

Из рассказа поняла, что Басти, как решила его называть для большей солидности, не сильно то и посвящали в дела божественные. Сказали, чтобы следил, охранял и помогал по мере своих возможностей. На логичный вопрос, какие же у него эти самые возможности, этот ушастый только развёл лапки в стороны. Вот и поговорили. Да я из его воспоминаний больше подчерпнула, нежели он рассказал! Даже про их план, чтобы переместить меня поближе к клану Халит, где живёт мой третий истинный. Теперь хотя бы становилось понятным поведение Селима. Но истинный? Серьёзно?! Да сколько их у меня? Как мне это потом объяснять родным?

Пока разговаривали, не заметила, как заблудилась. И не удивительно, замок, казавшийся снаружи небольшим, но устрашающим произведением архитектуры в готическом стиле, изнутри был гораздо больше в размерах. Погрёбшись в памяти, извлекла на свет знание, что весь замок был пропитан магией, умел создавать новые помещения, если его об этом просили и служил хозяевам верой и правдой. Конечно, так было не во всех домах, а только в тех, где жили несколько поколений сильные маги. Жилища, впитывали остатки заклинаний и становился сильнее и даже разумней, что могло остановить врага вредить в таком доме. Потому что каждый знал, можно словить ответочку и остаться частью жилища, например, замурованным в стены, на радость дома, который будет какое-то время получать дармовую подпитку и для устрашения других недоброжелателей. Так что дома сильных родов были настоящей крепостью и вредить здесь станет только отважный самоубийца.

И хотя я вредить не собираюсь, такие знания немного нервировали. Не хотелось бы случайно, если кого-то прокляну, оказаться вмурованной в стены. Словно услышав мои мысли, стена на которую смотрела, пошла мелкой рябью, словно дом потешался надо мной. Нервно сглотнув, аккуратно и чувствуя себя немного дурой, погладила стену, мысленно прося меня не замуровывать, даже если кого-то прокляну. Я всё-таки не специально это делаю, а на эмоциях и по девичей памяти, до сих пор не веря, что мои слова обращаются в кошмары для остальных. Видимо, этот дом был через чур разумным, потому что имел высшую степень по издевательствам. Стена стала вязкой и рука, которая всё ещё лежала на ней, с тихим чпоком погрузилась по кисть в мягкий, как манная каша, бетон.

— ААА!! Чтоб ты, скотина, розовыми блёстками покрылся!! Чтоб тебя птички, как памятники любили!! — с расширенными от ужаса глазами орала я на стену, пытаясь вытащить руку.

— АААА!! Чё делать, чё делать??! — верещал со мной на пару Басти, что тоже не остался равнодушным к фокусам замка.

— Чё делать! — противным голосом передразнила кролика, а потом заорала, что есть силы. — НУ-У-УР!!! — стоило сказать его имя, как браслет на руке нагрелся, не причиняя боли.

В начале коридора послышались множество спешащих сапог. Повернув голову в ту сторону, встречала спасателей с большей надеждой во взоре, чем, когда ждала решения родных о разрыве помолвки. Нур был не один, а в компании моих истинных и ещё нескольких слуг замка. Что интересно, пока его исследовала, ни одного не попалось, будто все попрятались. А сейчас нате вам, все желающие поглазеть вылезли! На языке вертелось столько проклятий, что пришлось прикусывать его почти до крови и думать о маленьких, розовых пони.

— Мили, что случилось?! — как будто он сам не видит! Запыхтев громче рожающей ёжихи, недобро посмотрела на стену.

— С замком знакомлюсь! Не видишь, вот он в гости зовёт! — не сдержав яда в голосе, пнула ногой стену. Вот только зря это сделала. Над головой раздался издевательский смешок и нога с таким же чпоком, под удивлёнными и немного испуганными взглядами мужчин, ушла в стену почти по икру. Пошатнувшись, свободной рукой вцепилась в оказавшегося рядом Селима. А вот и хозяин этой скотины почтил нас вниманием! — Селим, дорогой мой, я готова собственноручно разобрать твой дом по кирпичику, но найти эту скотину и скрутить в дульку, что любой йог захлебнётся чёрной завистью!

— Мила, всё будет хорошо! Он сейчас тебя отпустит! — не соглашаясь с его словами, пространство заходило возмущёнными волнами, роняя остальных существ, пришедших на помощь. Грязно выругавшись, вампир смог устоять на ногах, прижимая меня в себе и оберегая от падения. Хотя мне это точно не грозило. Я застряла так основательно, что скорее просто повисла бы, как флажок на палочке. — Да что твориться с замком?!

И словно в ответ на его вопрос из-за поворота выскочил запыхавшийся, явно чем-то напуганный вампирчик подросткового возраста.

— Л-лорд, — чуть ли не плача, и словно боясь говорить, заикаясь заблеял он. — т-там з-замок… п-п-порозовел… — последнее подросток вообще еле выдавил и вжал голову в плечи, будто лично в этом замешан.

— ИК! — кажется до меня допёрла, чего это домик решил заключить в свои объятия. И словно в подтверждение мыслей, за окном начали кружить птички. Причём там были не только размером с голубя, но и с настоящего телёнка. А я вспомнила каким было моё второе проклятие! — Божечки! — пискнув, зажмурилась и уткнулась в шею Селима, представляя каким может быть наказание. Хотя я на всё готова, только бы не отправляли потом чистить жизнедеятельность крылатых гостей! — Я больше так не буду. Честно-честно! И проклятия сниму, только отпусти-и-и!..

Замок поверил и отпустил. Ну как отпустил? Выплюнул, словно козьи какашки с несквиком перепутал! Благо я была в надёжных, как сталь, объятиях и Селим успел среагировать и не дал удариться.

— А теперь, дор-рогая, объясни, пожалуйста, почему взбесился мой замок! — перевернув меня на спину и нависнув сверху, словно жнец смерти, прорычал этот вампир.

— Он первый начал! — только и успела сказать в своё оправдание, но дому это очень не понравилось, и он свалил возле меня алебарду, что находилась в руках у рыцаря в доспехах. Взвизгнув, закричала на замок. — Да чтоб те… — договорить мне не дали. Как и закончить мысль.

Они вообще все вылетели из головы, когда Селим как-то страдальчески закатил глаза и накрыл мой рот в поцелуи. А действенный способ, должна сказать! Ни одной плохой мысли, ни одного проклятия! Только розовый туман и сладкие спазмы по телу, что разносили натренированные руки вампира. Совсем забыв, что мы лежим на полу в коридоре, в окружении других мужчин, с упоением зарывалась в шевелюру Селима, прижимая его ближе. В книжках было много описаний притяжения истинных пар, по никогда не подумала бы, что испытаю подобное на собственной шкурке. Становилось одновременно сташно, что целуюсь по сути с незнакомцем, но в ту же минуту, это казалось таким правильным и естественным, что отпускать его и не хотелось вовсе.