Нежеланная дочь - Татьяна Фомина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Евгения лишь сильнее сжимает губы. Я выхожу из гостиной и закрываюсь в кабинете. Это единственное место в доме, где меня никто никогда не трогает.
У меня, действительно, накопилось много работы. И не только потому, что часть времени я проводил в школе, но и потому что мои мысли в последнее время совсем в другом месте. Я стал ловить себя на том, что невольно ухожу от текущих вопросов, даже не замечая этого, и живу не здесь.
Вот и сейчас вместо того, чтобы загрузить ноутбук и хотя бы проверить рабочую почту, я снова возвращаюсь мыслями назад. Телефонный звонок вырывает меня из прошлого.
— Лебедев Константин Владимирович?
— Да. Я слушаю. С кем я разговариваю?
Полина
Выдыхаю, только когда внедорожник Лебедева скрывается за поворотом.
— Мам, — зовет Дарина.
Так и хочется ей напомнить, что встревать в разговоры взрослых некрасиво, но не хочу ругать дочь в ее же день рождения.
— Держи свой подарок, — отдаю его дочери.
Мне не тяжело, он весит может килограмм, максимум полтора, но для коробки с пазлами, как я подумала в начале, все-таки многовато. Из возможных вариантов остается набор для рисования.
Не успеваем зайти домой, как у Даринки звонит телефон.
— Бабуля, привет! — с порога кричит Дара и убегает в свою комнату.
— Привет, мам.
— И где моя егоза? — Мама выходит из кухни. Она приехала раньше, чтобы испечь обещанный пирог у нас, а не везти готовый. — Уже ускакала?
— Ускакала, — целую маму в щечку.
— С Филиппкой не наболталась еще?
— Не знаю. Там Лебедев подарок привез.
— Да, ладно?! — удивляется мама. — Что это? Совесть проснулась, или грехи замаливает? Пойду посмотрю!
— Мам!
— Что мам?! Мне же интересно, на что у него денег хватило. Я уже все приготовила. Сережа звонил, сказал, что задержится немного.
— Что-то случилось? — встревоженно смотрю на маму.
Муж сейчас замещает начальника и иногда приходит позже.
— Я не спрашивала, — неопределенно пожимает плечами мама.
Мою руки и хочу сразу накрыть на стол. Но, как всегда, у мамы уже все готово, и мне ничего не остается, как идти и смотреть на Даринкин подарок. Странно, что сама дочь еще не прибежала похвастаться.
Захожу в комнату. На кровати лежит оберточная бумага и пустая коробка, а Дарина с бабушкой стоят у стола, и даже не поворачиваются в мою сторону.
— Что тут у ва… — замираю на полуслове, так как Дарина проводит рукой по крышке новенького ноутбука.
— Мам, — тянет дочь, а я не знаю, что ей сказать.
— Пусть постоит полчасика после улицы, — советует мама.
— Он теплый, — отвечаю зачем-то.
— Вы же с улицы, — звучит замечание.
— Лебедев нас подвез.
— Очуметь! — восклицает мама. — Это чем его так приложило-то?
— Мама! — посылаю выразительный взгляд, но мама лишь отмахивается. — Дарина, не хочу тебя расстраивать, но это очень дорогой подарок… — Я замолкаю, наткнувшись на жалостливый взгляд своей дочери.
— И что?! — возмущается мама. — А ну-ка, иди сюда! — И чуть ли не силой выталкивает меня из комнаты. — Ты что задумала? — спрашивает строго, стоит нам только выйти.
— Ты прекрасно поняла, что. Вернуть.
— С чего ради, скажи мне, пожалуйста?! — Мама упирает руки в бока, как будто может меня этим испугать.
— Не хочу.
Знаю, что звучит глупо, но, к сожалению, это так и есть.
— А ты тут при чем? Точнее, твое желание.
— Я не хочу, чтобы у моей дочери были подарки от Лебедева, — объясняю я.
— Дарина сказала, что подарил Филипп.
— Подарил Филипп. Только Филипп не зарабатывает таких денег.
— Их зарабатывает его отец, который, между прочим, — с нажимом произносит мама, — является отцом твоей дочери.
— Он им не является! — горячо возражаю я.
— Но имеет прямое отношение! — настаивает мама. — И ничего с ним не случится, если хотя бы сейчас он вспомнит о своей ответственности.
— У него этой ответственности нет! Ты думаешь, дарил бы он такие подарки, если бы диагноз подтвердился? — добавляю тише, чтобы Дарина меня не услышала. — Да он бы на шаг близко не подошел!
Мама замолкает. Ей нечем возразить на это, потому что знает — я права.
— Дура ты, Полина!
— Мама, я не дура! Пока этот «благородный папочка» не знает на какой козе подъехать к Дарине, его жена с его мамой на пару уверены, что это я его с пути истинного сбила!
— Постой, при чем тут жена и как там ее… Захаровна? — хмурится мама.
— А при том! Жена мне пальчиком погрозила, а бывшая свекровь с работы уволить хотела, — выплескиваю горькую правду.
— То есть как, уволить? Она что, директрисой стала?
— Тогда бы я сама уволилась, — бурчу себе под нос.
— Ты от вопроса не увиливай! Моду взяла! Что она сделала? — требует ответа мама.
— Ничего хорошего. Мам, пожалуйста, — прошу ее успокоиться, уже жалея, что вообще заикнулась об этом.
— Полина! Не беси мать! В моем возрасте нервничать очень вредно.
— Это в любом возрасте вредно.
— А ты мне его еще и сокращаешь! Быстро говори!
— Мама Кости — подружка Громовой. Она, видимо, попросила, чтобы меня уволили.
— Совсем баба с дуба рухнула! Прости, господи! Ей там корона последние мозги сдавила что ли?
— Не знаю.
— Полина, ты Лебедеву сказала?
— О чем?
— О мамаше его с женушкой, недогадливая ты моя!
— Нет. А зачем? — с непониманием смотрю на маму.
— Да малиновые ежики! Она еще спрашивает «зачем»?! Да за тем, чтобы он хоть немного следил за своими горгульями!
— Не буду я ему ничего говорить.
— И в кого ты упрямая такая?
— Даже и не знаю, — усмехаюсь вслух. — Ты у отца много помощи просила?
— Сравнила! Что там просить было? Слава богу, что он сам ничего не просил! А Даринкин подарок не отбирай!
— Мам!
— Не мамкай!
Глава 16
Мама упрямо держит оборону и против меня, и даже против Сережи.
— Вот что вы такие упрямые, я не понимаю!
— Мам, это очень дорого для простого подарка, — повторяю уже в который раз.
— А это и не просто «подарок». Я бы еще поняла, если бы Лебедев платил алименты, а так ведь ничего нет!
— И не надо!
— Тебе может и не надо, а Дарине для учебы очень даже надо.
— Алена Викторовна, мы сами можем купить Дарине ноутбук, — встает на мою сторону муж.
— Сережа, да я разве что говорю против? Нет! Только зачем покупать то, что уже куплено?
