Алексий II - Александр Юрьевич Сегень

служил — из-за болезни жены, которой врачи советовали поменять климат, он перебрался с семьёй в Вологду. Вскоре ему суждено будет стать одной из жертв хрущёвских гонений на Православие, которые набирали ход после постановления от 7 июля 1954 года, когда впервые был пущен в оборот термин «научный атеизм». Руководитель государства, вряд ли любивший Россию, ознаменовал своё правление тем, что отдал Крым Украине, Порт-Артур — Китаю, Наурский и Щёлковской районы — Чечне, огромный Целинный край — Казахстану, в первые же годы своего руководства бросился уничтожать Русскую Православную Церковь. Если Сталин в начале войны вынужденно пошёл на воскрешение патриотических традиций русской жизни, Хрущёв воистину вернулся к оголтелому большевизму. Вновь зазвучали большевистские лозунги «решительной борьбы за преодоление религиозных пережитков» и «бескомпромиссного наступления на реакционную поповщину». По словам митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева): «Единственным препятствием на пути возрождения массового антиправославного террора стала общая установка властей на смягчение репрессивной деятельности, связанная, как уже говорилось, в первую очередь с их тревогой за собственную судьбу. Это помешало буквальному повторению тех времён, когда открытое исповедование веры являлось вполне достаточным поводом для ареста и расстрела. В рамках же, предусмотренных новым псевдолиберальным подходом, антиправославная кампания разгулялась вовсю».

Осенью 1955 года не стало митрополита Григория. По возвращении из Румынии, где он участвовал в торжествах по случаю канонизации святых Румынской Церкви, владыка скончался в Москве от кровоизлияния в мозг. Тело на самолёте доставили в Ленинград, и 11 ноября отец Алексей присутствовал при отпевании любимого владыки в Николо-Богоявленском соборе. Похоронили митрополита в Александро-Невской лавре. Новым архиереем стал Елевферий (Воронцов). Покойный митрополит Григорий был одним из главных помощников Патриарха Алексия I в его тяжёлом противостоянии надвигающемуся хрущёвскому антицерковному лихолетью. Многим запомнилось, что именно после кончины владыки Григория волна гонений покатилась с утроенной силой.

Конец 1955 года ознаменовался тем, что бывший недолгое время тестем отца Алексея Ридигера протоиерей Георгий Алексеев принял в Троице-Сергиевой лавре монашеский постриг под именем Иоанна. Вскоре он был возведён в сан архимандрита, а 25 декабря в Патриаршем Богоявленском соборе в Москве рукоположен во епископа Таллинского и Эстонского. Отныне он становился для отца Алексея епархиальным владыкой. В некоторых статьях говорится, что развод разрушил добрые отношения между семействами Алексеевых и Ридигер, но, как увидим, в дальнейшем владыка Иоанн не только поддерживал во всём своего бывшего зятя, но и готовил его на своё место на Таллинской кафедре. Какое же тут недоброжелательство!

В феврале 1956 года состоялся XX съезд КПСС, взявший решительный курс на развенчание культа личности Сталина. Понимая, что сталинисты будут отчаянно сопротивляться, Хрущёв в качестве одного из главных громоотводов выбрал Православную Церковь, развернув против неё мощное наступление. Вспоминая те времена, Святейший говорил о Хрущёве:

— С этим человеком в истории Русской Православной Церкви связан очередной и, пожалуй, самый резкий в последнее время виток гонений и всяческих притеснений. Полагаю, что причины, побудившие возобновить в 1958 году активную антирелигиозную политику, кроются в желании первого секретаря ЦК КПСС нейтрализовать накал ненависти к нему самому в партийно-номенклатурных кругах после развенчания культа личности Иосифа Сталина на XX съезде КПСС. Хрущёву срочно потребовалось наиболее наглядным образом продемонстрировать сподвижникам свою приверженность делу Ленина, преследовавшего Русскую Православную Церковь с первых дней захвата России большевиками...

В 1957 году Хрущёв наконец взял в свои руки всю полноту власти, избавившись от главных соперников — Маленкова и Молотова, изгнанных из состава ЦК. Молотов при всей своей антипатии к Церкви высказывался тем не менее о её полезности, а Маленков втайне был христианином и в дальнейшем окончит свои дни церковным чтецом. Отныне в высшем руководстве страны не осталось людей, способных сдерживать хрущёвский антихристианский раж.

— Что тут началось! Центральная, а вслед за ней республиканская и местная государственная власть, нередко вопреки советскому законодательству, а также многим международным соглашениям по правам человека, обрушилась на церковные приходы, добиваясь под любым предлогом их самороспуска. Это вело к закрытию храмов, молитвенных домов, общин. Особое внимание уделялось кафедральным соборам, которых и без того было мало... — вспоминал Святейший.

27 февраля 1957 года один из двух его самых близких друзей молодости отец Вячеслав Якобс был арестован УКГБ Вологодской области за «антисоветскую агитацию». Его обвиняли в том, что он хранил книги религиозного содержания и проводил беседы с верующими, благодаря которым прихожане ещё больше укреплялись в вере. Это всё равно, как если бы врача обвинили в том, что он держал у себя медицинскую литературу и продолжал лечить своих пациентов! В мае Вологодский областной суд приговорил отца Вячеслава к десяти годам лишения свободы по всем известной 58-й статье, пункт 10: «Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений, а равно распространение или изготовление или хранение литературы того же содержания». Даже в Уголовном кодексе утверждалось, что вера в Господа Бога ведёт к подрыву и ослаблению большевистского режима! И вот вам итог хрущёвской оттепели: уже после того, как сталинские времена были осуждены за то, что по 58-й статье сотни тысяч граждан отправлялись в лагеря, отец Вячеслав всё по той же 58-й отправляется в мордовский Дубравлаг!..

Гонения на Церковь нарастали как снежный ком. Уже не только к архиереям, но и к рядовым священникам стали подкатывать «люди в штатском», требовали сотрудничать с ними, писать доносы на своих собратьев во Христе, а в случае отказа угрожали расправой.

Как это происходило? Священника вызывали для беседы, обычно в райисполком, там оставляли с глазу на глаз с человеком, который и начинал вербовать. «Нет желания? Ну что ж, скоро о вас появится статеечка в газете, где будет сказано, что вы имеете доходы в три раза больше, чем обычные советские граждане. Хотите потерять паству?» Особо стойкие батюшки отвечали: «Верные мне прихожане не поверят и останутся при мне. А остальных и потерять не так жалко. А арестуете и посадите — мне только в радость пострадать за веру Христову!»

Могло быть и по-другому. Батюшка решал пойти на хитрость: «Я не враг существующего строя и очень люблю свою Родину. Ложных доносов от меня не дождётесь, но если я встречу человека, открыто враждебного нашей стране, обещаю немедленно поставить вас в известность». — «Именно этого мы от вас и хотели!» — радостно улыбался «человек в штатском», приходил в свой кабинет с магнитофонной