Спасенная виконтом - Энн Херрис

Разумеется, он не хочет, чтобы репутация его избранницы была запятнана!

– Если… если вы передумали на мне жениться, я пойму.

– Вы хотите, чтобы я передумал?

– Разумеется, нет, но…

Джек схватил ее за плечи и, притянув к себе, поцеловал. Он сделал это исключительно для того, чтобы пресечь ее намерение говорить всякие глупости, но забыл об этом, потому что испытывал истинное удовольствие от прикосновения ее теплых мягких губ и свежести ее дыхания. Их поцелуй сделался более глубоким и страстным, и Джек не был уверен, чем бы все закончилось, не отворись в этот момент дверь в гостиную.

– Ой, простите, – неловко произнес Мэтт. – Я не подумал, что нужно постучать… Матушка послала меня пригласить вас обоих в большую гостиную, куда она велела подать чай. – Помявшись немного, он добавил: – Сказать ей, что я не смог вас найти?

– Разумеется, нет, – ответил Джек и со вздохом добавил: – На чай я не останусь. Я зашел лишь поговорить с Шарлоттой и условиться о совместном походе в театр завтра вечером.

– Матушка подумала, что вечером вы могли бы у нас поужинать. Мы принимаем нескольких близких друзей.

– Передайте вашей матушке мои сожаления. У меня уже есть планы на сегодня. Я буду рад, если завтра вы сможете пойти с нами в театр, а потом на ужин, Мэтт. Думаю, несколько дней вам будет лучше избегать определенных людей, включая и сегодняшний вечер.

– Я намеревался навестить друзей. Мы собираемся тихо посидеть дома у одного из них, без азартных игр.

– Прекрасное решение, – одобрил Джек. – После сегодняшнего вечера дела начнут налаживаться. – Мэтт ушел, а Джек с улыбкой посмотрел на свою невесту: – Мы продолжим позже, Шарлотта, а теперь позвольте откланяться.

– Вы ведь будете беречь себя? Простите, что доставила вам столько хлопот, Джек.

– Каких еще хлопот? – нараспев произнес он, улыбаясь кончиками губ. – Для человека военного светская жизнь может показаться весьма скучной, но с тех пор, как я столкнулся с одним уличным сорванцом, мою жизнь таковой точно не назовешь.

Шарлотта улыбнулась, отчего на щеках у нее появились ямочки.

– Я очень этому рада, – пробормотала она. – Буду с нетерпением ждать завтрашнего вечера, Джек.

– И я тоже, – ответил он, беря ее за руку и нежно целуя в ладонь. – Пусть этот поцелуй побудет пока у вас, Шарлотта. Через пару дней я потребую его назад.

С этими словами Джек покинул особняк и зашагал через милый зеленый скверик, отделяющий дом Шарлотты от его собственного. Он хмурился, думая о ловушке, которую намеревался устроить Гардингу нынче вечером. Сначала он лишь хотел окончательно погубить репутацию мерзавца, но теперь задавался вопросом: а не заставить ли его замолчать навсегда?

Джек был искусным стрелком и фехтовальщиком. Гардинг, по слухам, стреляет вполне сносно и наверняка выберет дуэль на пистолетах. Шпагой было проще нанести противнику серьезную рану, оставив его при этом в живых, а вот пулей, пущенной в голову или сердце, можно было убить. Общество не одобряло дуэли, но за это редко наказывали, если обходилось без смертельного исхода. Джеку совсем не хотелось бежать из страны, пусть и всего на несколько месяцев, но если это единственный способ обезвредить Гардинга…

Джек понял, что позволил гневу взять верх над здравым смыслом. Нужно успокоиться и посмотреть, что принесет грядущий вечер.

– Этот человек – мошенник и лжец, – заявил Брок, узнав о намерениях Джека. – Я знаю по крайней мере одного молодого человека, который, будучи погубленным Гардингом и его приспешниками, наложил на себя руки. Я с радостью вызову его вместо тебя, старина.

– Нет солдата храбрее и искуснее в обращении со шпагой, чем ты, – с усмешкой произнес Джек, – но не думаю, что ты сможешь сделать верный выстрел с пятнадцати шагов.

Брок удивленно вскинул брови.

– Хочешь сказать, что я плохой стрелок?

– Из винтовки ты стреляешь непревзойденно, но вот из пистолета? Думаю, мне нужно заняться этим самому.

– Может, ты и прав, но если его застрелю и должен буду спасаться бегством, то просто проведу несколько месяцев во Франции, наслаждаясь жизнью, в то время как ты будешь томиться, мечтая поскорее вернуться обратно.

– С пистолетами я умею обращаться лучше вас обоих, – с гордостью заявил Фиппс, – значит, мне и вызвать его за жульничество.

Друзья лишь посмеялись, они знали, что Фиппс и вполовину не так искусен с пистолетами, как со шпагой, с которой обращается точно сам дьявол, и непревзойденно стреляет из винтовки. В руках Фиппса в смертельное оружие превращался и нож, который он метал с быстротой молнии. Этот навык оказался очень полезным во время войны в Испании.

– Это моя проблема, поэтому и вызов буду бросать я, – не терпящим возражений тоном заявил Джек. – От вас же требуется лишь выступить в качестве свидетелей событий.

– В том случае, если Гардинг вообще соизволит нанести визит в заведение леди Д., – возразил Фиппс. – Никто не знает, что взбредет в голову этому типу.

– Из достоверных источников мне известно, что сегодня он там будет, – не сдавался Джек. – Кроме того, если мои сведения верны, ему срочно требуется крупный выигрыш, потому что он на мели.

– На грани катастрофы, – добавил Брок. – Гардинг привык покупать себе очень дорогие вещи и за несколько лет промотал все деньги, оставленные ему кузеном.

– Да, знаю, – подтвердил Джек. – Остается только надеяться, что нынче вечером отчаяние подтолкнет его к мошенничеству.

Джек заметил Гардинга, едва переступив порог игорного дома. Тот сидел за столом с тремя маститыми игроками и отчаянно напивался. Окинув взглядом переполненный зал, Джек отметил, что здесь собрались балансирующие на грани отбросы общества, охотящиеся на юношей с деньгами, и, кроме того, типы с сомнительной репутацией и незначительным состоянием.

Возможно, именно по этой причине стоило Джеку с друзьями расположиться за столиком у окна – они еще даже не успели заказать вина и новую колоду карт, – как Гардинг поднялся и направился к ним. Паттерсон следовал за ним по пятам.

– Добрый вечер, джентльмены, – произнес Гардинг, глядя на Джека из-под полуопущенных ресниц. – Что-то я вас здесь прежде не видел.

– А мы решили повеселиться, – старательно изображая из себя пьяного, отозвался Фиппс. – Где этот чертов официант? Принесут нам выпивку или нет?

– Позвольте мне, я тут завсегдатай, – помпезно заявил Гардинг и сделал знак официанту, который немедленно подошел к их столику. – Вина для моих друзей. Для начала принесите бутылку лучшего кларета и бутылку бургундского. Вы ведь позволите к вам присоединиться, джентльмены?

– Почему бы и нет? – отозвался Брок. – Я праздную. Выиграл кучу денег в Ньюмаркете. Ставки были пятьдесят к одному, а я поставил целую сотню.

– Вам, должно быть, чертовски везет, – уныло отозвался Гардинг. Он как будто сожалел о том, что до сих пор имел дело не с теми людьми.

– Только на скачках, – сказал Брок. – В карты мне, наоборот, совершенно не везет, но я собираюсь это изменить…

– С радостью с вами сыграю. Каковы ваши ставки, джентльмены?

– Сотня гиней за кон и еще пятьдесят сверху за каждый ловкий прием, – пояснил Брок. – Что за радость играть за гроши?

– Полностью с вами согласен, – оживился Гардинг. – Все за?

Паттерсон и Фиппс подтвердили условия игры, а Джек отрицательно покачал головой и встал из-за стола.

– Я заметил кое-кого, с кем хочу перемолвиться словечком, – пояснил он. – Присоединюсь к вам позже.

Гардинг хмуро проследил взглядом за тем, как Джек шагал через зал к одному из официантов, а Брок тем временем распечатал новую колоду карт. Гардинг отвернулся, а Джек вышел из комнаты. Игра уже началась, когда он вернулся и задержался у стола, за которым играли в рулетку, чтобы поставить фишку. Он все ставил и ставил на красное, большей частью проигрывая и не сводя глаз со своих играющих в карты друзей.

Те, похоже, неплохо справлялись. Фиппс выиграл три кона, Брок – один, Паттерсон – один, и только от Гардинга удача совсем отвернулась. Джек неспешно прогуливался по переполненной комнате, перебрасываясь словечком-другим со знакомыми, и даже рискнул сделать несколько ставок в фараон. Заметив, что Брок снова проиграл, а Фиппс с Паттерсоном вышли, он подошел к их столу. Стоя за спиной у Брока, он, прищурившись, внимательно наблюдал за каждой сдаваемой картой, запоминая их.

По мере того как горка золота на столе перед Гардингом росла, Джек начал понимать характер его игры. Если Паттерсон оставался в игре, Гардинг выходил рано, но теперь, когда первым выходил Паттерсон – и Фиппс вместе с ним, – Гардинг оказывался победителем каждого кона. Брок проиграл уже две тысячи или больше.

После четвертого неудачного кона подряд Брок решил выйти из игры, и Гардинг потянулся к деньгам, но, к его вящему удивлению, Джек схватил его за руку.