Путь Анубиса - Валентин Бабакин

Он бросился, но не успел.

Послышался свистящий звук.

Несколько бронированных чешуй рядом с Вовкой разошлась в стороны, открывая овальный черный проход в недра корабля.

– Ё-мое! – возопил Степан.

– Вот и все дела! – крикнул самодовольно Вовка, и, не раздумывая, нырнул внутрь.

– Вовка! Стой!

Неведомая сила густой плотной волной отбросила Василия. Ощутив спиной каменистую твердь, он, не медля ни секунды, тут же вскочил и снова бросился вперед, но лишь увидел, как на корпусе, закрывая вход, смыкаются чешуйчатые пластины. Василий подбежал к кораблю. Поздно. Проход закрылся. Удар кулаком с замаха по броне, еще один, еще. С таким же успехом можно было колотить по скалистой тверди. Он не чувствовал боли. Внутри горячими всплесками бурлила холодная злость на непослушного Вовку и на себя самого, за то, что не уследил за сыном.

– Васька! Отойди назад! Назад, слышишь! – послышалось за спиной.

Василий оглянулся. Степан лежал ничком, прикрывая голову ладонями.

– Отойди! Снова саданет!

– Что саданет? – Василий опустил кулаки, и поднял, оброненный в падении автомат.

– Оно саданет, – Степан поднялся на ноги, отряхнул штаны и показал рукой на звездолет. – Ты не суетись, коли уж так случилось. Тут с умом надо действовать. Перво-наперво надо подальше отойти. Видел я, как ты летел назад. Хорошо же тебя жахнуло! Аж до меня удар дошел. Я с перепугу-то носом и клюнул. Выходит, что защита у этого клопа имеется. И не мертвый он вовсе. В любой момент может стрельнуть, чем попало. Я бы конечно, сам все же топориком попробовал его вскрыть, да по полосе блестящей той, что у него впереди ударить, но только знаю что бесполезно это. Один вид, что это стекло, а на самом деле прочнее стали. Сам понимаешь. Одна надежда на мертвяка того. Может у него ключ есть.

– Ключ? У мертвяка? Точно, у него! – не раздумывая, Василий рванулся прочь от корабля вверх по склону, затем резко остановился, вернулся к Степану и протянул ему автомат.

– Оружие, конечно в данной ситуации смешное. Но, все же как-никак лучше топора. Держи. Оставайся здесь. А я мигом. Туда и обратно.

– А как же ты без автомата-то? – возразил Степан. – Мало ли там что?

– Здесь оружие нужнее. Держи.

– А может, вдвоем пойдем?

– Нет. Кто-то должен остаться здесь. Вдруг проход вновь откроется, Вовка выберется наружу и нас потеряет. Один я обернусь быстрее.

– И то верно, – согласился Степан, почесав бороду и забирая автомат.

– Ты, наверное, больше спец по гладкоствольному. Умеешь пользоваться-то? – спросил Василий, кивнув на оружие. Степан загадочно усмехнулся.

– Беги, – произнес он. – Одна нога там, а другая здесь.

Василий побежал. Камни посыпались из-под ног. В груди гулко и тревожно нарастающим стуком пульсировало сердце. Все мысли Василия были заняты сыном. Как он там? Что с ним? Из темноты прошлого начали накатываться волны воспоминаний. Как Вовку он из роддома привез. Мордочка величиной с кулак. Как он быстро на четвереньках ползал. Любопытный. Как он пошел. Как на коньках учился кататься. Это в два года-то!

И еще одна волна. Долгая и яркая, будто это было вчера.

Изредка из глубин ночной тишины доносился мягкий плеск речной волны да осторожный шепот листьев на деревьях. Над лесом всходила луна, а лучисто – мохнатые звезды светили так ярко и казались такими близкими, что хотелось протянуть руку и прикоснуться к ним. Приятная усталость разливалась по телу. Весь день он с Ольгой и сыном собирал грибы. Под вечер разбили палатку на берегу тихой речушки, развели костер, приготовили ужин и вдоволь накупались в теплой воде. Незаметно подкралась ночь. Жена с Вовкой забралась в палатку. Но Василию не спалось.

На реке плеснула рыба, и где-то далеко в лесных кущах заухал филин.

За спиной послышался шорох. Василий оглянулся. Вовка выбрался из палатки и уселся рядом с ним на ствол поваленного дерева.

– Ты чего не спишь?

– Не хочу, – ответил сын.

– А мама спит?

– Спит. А ты зачем тут сидишь один?

– На звезды смотрю.

– Зачем?

– Просто так. Ты не замерз?

– Нет. А зачем ты просто так смотришь на эти звезды?

«Вот любопытный мальчишка, – подумал Василий, не зная, что сказать. – Все ему знать надо. Зачем да почему».

– Наверное, потому, что звезды красивые, – ответил за отца Вовка. – Они разные и красивые. Они разноцветные.

– Да, они красивые, – согласился Василий. – А еще их очень много.

– Много, – кивнул Вовка, глядя на небо. – А ещё они таинственные.

– И сказочные, – добавил Василий. – Ты же знаешь сказки про звёзды.

– Знаю. Звездные войны, например.

– Ну, это не совсем сказка. Это фантастика.

– Сказки, это тоже фантастика. И все это небо над нами тоже фантастика. Иллюзия искаженной реальности, как в кривом зеркале комнаты смеха.

– Как ты сказал? – Василий покосился на сына, удивленный странной фразой произнесенной шестилетним мальчишкой.

– Мы видим не то, что на самом деле, – ответил Вовка.

– Это как? Ты где это услышал?

– Нигде я не слышал. Знаю и все.

– Интересно. А что ты еще знаешь?

– Не скажу. Это тайна.

– Тайна? Даже для родного папы?

– У каждого из нас есть своя тайна, – серьезно произнес Вовка, и в больших темных глазах его отразились звезды. – У каждого своя тайна. Но далеко не каждый об этом знает.

– А ты знаешь свою тайну?

– Не до конца, – ответил Вовка. – Я её вижу, как отдельные обрывки большой картины. Но когда-нибудь я увижу ее всю целиком.

– И что же ты видишь? – поинтересовался Василий.

– А ты никому не расскажешь?

– Никому.

– Поклянись.

– Зачем? Ты мне не веришь? Не веришь своему родному отцу?

– Я верю. Но все равно поклянись, что никому не скажешь. Пусть это будет наша с тобой тайна. Хорошо?

– Я клянусь, что не скажу никому, – серьезно произнес Василий.

– Чем поклянешься?

– Всей своей жизнью, – не задумываясь, ответил Василий.

– Серьезная клятва, – кивнул Вовка.

– Очень серьезная. Рассказывай свою тайну.

– Хорошо, – прошептал Вовка и оглянулся, будто опасался, что его подслушают.

Над котловиной клубились свинцовые тучи. Они не выплывали из-за дальних скал. Их как бы исторгало сверху само небо. Тучи медленно опускались, растекаясь к горизонту. Потемнело вокруг. В лицо плеснул холодный ветер, унося вдаль картину воспоминаний прошлых лет и накрывая её пеленой мелкого дождя. Жестокая реальность вновь ударила по глазам пустыми черными глазницами черепа космического гостя. А гостя ли? Может быть, он и не гость здесь, а один из хозяев, что правят этим миром уже многие тысячи лет?