ТЫ ИЯ (СИ) - Марта Заозерная

— За двоих работаю, ты то молчишь. Не заболел ли.

Пока Гайворонский молчал, была поглощена отголосками прошлого, сейчас же, услышав его голос будто выныриваю. По коже разносятся мурашки, внутри волна предвкушения. Его энергетика магическим образом на меня действует. Причины своих чувств непонятны, ежикам ушастым и тем понятно, что ничего не будет.

Стараюсь отвлечься на разговор с Юлей, которая обещает обязательно придумать, как надо мной подшутить на тему полученных сведений. Я хохочу.

— Жажда мести, не лучший советчик, — мы обе шутим, обе это понимаем.

— Да уж… С твоим уровнем самоиронии это сделать сложно, — Юлька вздыхает и переводит взгляд на Егора. Они уже неплохо познакомились, с моей легкой руки, — Ты представляешь, она, — тычет в меня пальцем, будто от возмущения задыхается, но посмеивается, — В общем, от нашей коллеги муж ушел. К другой коллеге. Приехал за женой, увидел новый объект где — то на входе и «влюбился». Неизвестно сколько обсуждают. Девчонки сделали вывод: нельзя дружить с теми, кто тебя красивее, — качает головой, мол глупые, — А эта особа, молчала — молчала, а потом говорит мне, при всех — Юля, не слушай их, тебе повезло, у тебя есть я, со мной не страшно выходить, — замолкает, — Посмотри на нее. Кем надо быть, чтоб она на твоем фоне была безопасна? Еленой Троянской? И то, блин, не точно, — подруга так пылко вещает, что я заслушалась, даже не понимая смысла. Прихожу в чувства, когда она хватает мою руку и тычет ею в сторону Егора, — Посмотри на эту кожу! И она везде такая. Руки, ноги, живот. Да ё — мое, это и животом то не назвать, у меня вот живот, — указывает рукой направление.

Я смущаюсь, безумно смущаюсь. Приобнимаю её, соприкасаясь головами:

— Этому столику больше не наливать, — говорю с улыбкой, — Ты чего разошлась? Все же смеялись.

— Потому что это до безумия абсурдно. Поэтому смешно, — Юльчик корчит гримасу.

— Она всегда такая была. Шутила над собой, других обидеть боялась, Егор обнимает за плечи, чувствую его дыхание на своем затылке. Не вижу, но он точно улыбается.

Бросаю взгляд на часы. Можно уже и домой ехать. Чем дальше, тем тяжелее выдерживать взгляд Гайворонского, надо же быть таким беспардонным. Хочется повернуть и спросить «Ну чего ты смотришь?», но на деле не выходит. Нельзя лезть туда, где заведомо проиграешь. Присутствие Егора помогает тлеть под меньшим градусом. Вот он мой живой пример — сильные чувства не залог «долго и счастливо».

— Юль, мы поедем. Егор рано проснулся сегодня. Спящего не донесу из такси, — глубокий вдох. Или сейчас или никогда. Случай от себя отвернуть идеальный, — Ты с нами? — обращаюсь к Егору побольше.

— Без шансов отказаться, — поднимается улыбаясь. Доволен. Выбрала его. Последние пол часа спиной ощущала его напряжение, особенно когда время проверяла, — На парковке буду вас с мелким ждать.

Пока прощаюсь с хозяевами вечера и известными мне, из присутствующих, людьми начинает бить мандраж. Один на один с Егором, мелкий не в счет, тоже тот еще квест, разговора не избежать.

Глава 20

Егор садится с нами на заднее сидение. Я немного смущаюсь, впервые я пригласила мужчину к нам домой. Спрашивать у сына разрешение глупо, в то же время его мнение для меня слишком много значит. Спустя пару минут усиленного использования серого вещества, решаю отпустить ситуацию, будет как будет. В этот же момент понимаю, парни о чем — то болтают негромко, оба меня не хотят отвлекать.

— Не думай так громко, — шепотом произносит старший из тесок, — Я поеду в гостиницу, если хочешь.

— Я, — раз — два — три, решайся, — Я же позвала к нам, в гости.

— Гости, — повторяет улыбаясь. По — доброму так.

— Мааам, — затягивает второй. Держись Ия, сейчас что — то будет. Смотрю на сына внимательно, — Ты не будешь ругаться?

— Ну так — то в планах не было, — как можно ругаться, когда на тебя так доверчиво смотрят.

— Я кушать хочу, — произносит вздыхая, — Не знаю как так вышло. То одно, то другое, забегался.

Смеяться с Егором начинаем одновременно. Боже. Не может же генетика быть так сильна?

— Где — то я слышал это, много лет назад, — отсмеявшись произносит Егор, прищуривается, — Да, точно слышал, — толкаю болтуна в плечо.

Маленький нас не понимает, слегка удивлен.

— Бывает, малыш, что — нибудь придумаем. Хочешь закажем? — произношу сразу, не дав ему уточняющие вопросы задать.

— Вообще я домашнюю еду люблю, — серьезно так произносит мой сын. От чего мне снова становится смешно. Сегодня он явно ведет себя странно. Обычно, только заикнись, и главный вопрос будет в том, сколько сырных соусов ему заказать к картошке, и можно ли колу со льдом.

— Что с тобой? — тыльной стороной касаюсь его лба.

— Конечно, — отмахивается сын, — Хочу вареники с клубникой. Ты же оставляла? — столько надежды в глаза не вселяли ни одни вареники в мире.

— Да, рыбкин, остались. Приедем, сварю.

— Я тоже такие люблю, — произносит большенький. Не удивил, знала, что не промолчит. Каждый раз, когда мы летом бывали у бабушки Егора, бедная женщина в пять утра вставала, чтоб успеть к завтраку их приготовить. С пылу, с жару. Для любимого единственного внука.

— Там не много, — выпаливает мой «воспитанный» мальчик, — Но я поделюсь, — добавляет, словив мой недобрый взгляд.

Оставшуюся часть дороги до города проводим почти в