Сжигающий суд - Джон Карр

Стивенс замер, ухватившись рукой за перила, и почувствовал вдруг, что не может ответить, так как язык не слушался его. «А что если это Мэри?» – подумал он. Всю ночь он обдумывал упреки, но, не желая их высказывать, стал быстро соображать, с чего он может начать разговор с женой. Лампы на первом этаже по-прежнему были включены, и гостиная еще была полна остывшего уже дыма. Холл показался Стивенсу странно незнакомым.

В напряженной тишине лишь мягкое шипение электрической кофеварки напоминало о домашнем уюте. Стивенс прошел в столовую и выключил ее. Только после этого, немного успокоенный ароматом кофе, он отправился ко входной двери.

– Прошу прощения, – ответил ему незнакомый голос, – я хотела спросить…

За дверью стояла женщина решительного вида, одетая в длинное голубое пальто. Хотя она и сдерживалась, но в ней, однако же, угадывалось внутреннее возбуждение и даже гнев. Лицо, выглядывавшее из отворотов поднятого голубого вельветового воротника, пожалуй, нельзя было бы назвать красивым, но тем не менее, это было привлекательное лицо умного человека. Оно показалось Теду знакомым.

– Я не знаю, помните ли вы меня, мистер Стивенс, но я видела вас несколько раз в Деспард Парке. Свет в доме включен, поэтому я… Меня зовут Мира Корбет, я ухаживала за мистером Майлзом Деспардом.

– О, да, да! Конечно! Входите же!

– Видите ли, – сказала женщина, машинально прикасаясь к краю шляпки и оглядываясь в сторону Деспард Парка, – кажется, там что-то неладно… Прошедшей ночью кто-то прислал мне телеграмму, требуя, чтобы я немедленно явилась…

Она снова смешалась, а Стивенс подумал: «Еще одно сатанинское послание!»

– Но я была около больного и прочла ее лишь час назад, вернувшись домой. Тогда я и решила… – она занервничала еще больше, – решила, что мне нужно тут же отправиться в Деспард Парк. Но на мой стук никто не ответил. Я боюсь, не случилось ли там что-нибудь… У вас горел огонек, и я подумала, что вы не будете возражать, если я зайду к вам, чтобы подождать…

– Конечно, нет. Проходите же!

Он задержался на пороге и посмотрел на дорогу. В утреннем тумане какой-то автомобиль с зажженными фарами карабкался на холм. Машина подъехала к дому и остановилась.

– Хей-хо! Хей-хо! Хей-хо! – прокричал голос, который мог принадлежать только Огдену Деспарду.

Хлопнула дверца, и высокий мужской силуэт направился к дому Стивенса. На Огдене красовалась накидка из верблюжьей шерсти, из-под которой выглядывали брюки от вечернего костюма. Огден был одним из тех парней, которые встречаются во многих семьях и которые странно не походят на своих братьев. У него были черные блестящие волосы, немного впалые щеки и голубоватый подбородок. Сегодня он был небрит, но волосы его были тщательно расчесаны и уложены. Оглядев Стивенса, Огден уставился своими черными глазами на сиделку. Хотя ему и было только двадцать пять лет, он казался гораздо старше Марка.

– Встречайте! – сказал он, засунув руки в карманы. – Распутник вернулся!.. Но что он видит здесь? Любовное свидание?

У Огдена было явное пристрастие к скользким шуткам. Стивенс ничего не ответил и провел мисс Корбет в холл. Огден, закрыв дверь, последовал за ними.

– Я прошу извинить меня за беспорядок, – сказал Стивене сиделке, – но я работал почти всю ночь. Сейчас я сварю кофе. Вы выпьете чашечку?

– С большим удовольствием, – зябко поежившись, сказала мисс Корбет.

– Фи, кофе! – состроил гримасу Огден. – Разве так принимают гуляку, вернувшегося с ночной попойки?

– Виски стоит где всегда. Распоряжайтесь.

Стивенс заметил, что сиделка и Огден поглядели друг на друга с любопытством, но не сказали ни слова. Однако между ними чувствовалось какое-то напряжение. Мисс Корбет с непринужденным видом прошла в гостиную. Стивенс понес кофеварку в кухню и принялся разливать кофе по чашечкам. Туда же со стаканом, до половины наполненным виски, вскоре явился и Огден. Напевая, он открыл дверцу холодильника, нашел лимонад, разбавил виски и сказал:

– Значит, наша дорогая Мира тоже получила телеграмму из полиции с требованием прибыть сюда. Так же как и я.

Стивенс промолчал.

– Мне мою вручили ночью, – продолжал Огден. – Но я так весело развлекался, что у меня не было ни малейшего желания прерывать пьянку. Хорошо, что флики наконец-то выходят на след. Получается, что все наши опасения не безосновательны.

Он взял кубик льда и опустил его в стакан.

– Как я понимаю, вы провели эту ночь, помогая Марку вскрыть склеп.

– С чего вы взяли?

– С того, что я не дурак.

– Да уж куда там! Однако предупреждаю, что в моем нынешнем настроении я с удовольствием запихал бы в этот посудный шкаф… вас или кого другого, кто будет мне надоедать… Поэтому будет куда лучше, если вы просто передадите мне сливки, которые стоят в холодильнике.

Огден рассмеялся.

– Я прошу прощения, старина, но не понимаю, что вас так взбесило? У меня чутье сыщика. А в баре, где вы держите виски, лежат две сигаретки, из тех, что любит Марк. И даже эскиз плиточного покрытия склепа, тоже, видимо, сделанный его рукой. О, это меня не удивляет! Я догадывался, что Марк собирается сделать что-то в этом роде. И что он именно поэтому хотел, чтобы нас всех не было в доме этой ночью.

На лице Огдена появилось злобное выражение.

– Что сказала полиция, когда застукала вас в момент разрушения плит?

– Полиции не было.

– Что?

– И более того, я уверен, что все послания отправлялись не оттуда.

Огден, кусая нижнюю губу, бросил взгляд на него, потом заморгал.

– Да… мне тоже так показалось, но… Послушайте, Тед, вы можете сказать мне… тем более, я все равно сам узнаю это, как только приду домой… В вашем кабинете было три человека, потому что стоит три стакана. Кто был третьим?

– Некто доктор Партингтон.

– Черт побери! – воскликнул Огден, и взгляд его стал задумчивым. – Это значит, что он приготовился к Трафальгарской битве! Расстрига! А я-то думал, что доктор в Англии! Если когда-нибудь он узнает… О, теперь я все понимаю. Доктор потребовался Марку, чтобы кромсать старого дорогого Майлза… Ну и доложите, что же вы обнаружили?

– Ничего.

– Как?

– Буквально ничего. Тела не было в склепе.

На лице Огдена появилась растерянность, и Стивенс подумал, что никогда раньше он не видел у него такого выражения.

– Может быть, вы хотите сказать, что обнаружили бедного старого Майлза с желудком, переполненным ядом, и спрятали его труп? Чтобы никто никогда не узнал об этом? Мне известно намерение Марка не сообщать полиции. А не хотите ли вы узнать мое?

– Нет. Я вам рассказал, что произошло. Подержите, пожалуйста, дверь, я унесу чашки.