Роджер Федерер. Биография - Рене Штауффер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через много лет Кьюдинелли вслед за Федерером уходит в профессиональный теннис и пробивается там до 52-го номера в мировом рейтинге. Он был соперником, против которого Федерер выступает без большой охоты. В турнирах АТР дуэли между ними случаются дважды. Федерер побеждает в обоих. Особенно памятной становится игра 2009 года на базельском турнире в закрытых помещениях, где в детстве они оба были мальчиками, подающими мячи. В 2014 году Кьюдинелли входит в сборную команду, участвующую в Кубке Дэвиса и впервые добывающую этот трофей для Швейцарии. Когда Летающий Эм-Си в 2017 году проигрывает на турнире свою последнюю партию в карьере, Роджер Монстр аплодирует и плачет, стоя у края корта.
Глава 16
Вдали от дома
Когда Роджеру исполняется тринадцать лет, его мечта превращается в навязчивую идею: он хочет стать первым номером швейцарского тенниса, а затем войти в первую сотню мирового рейтинга. Тем временем он уже входит в число самых перспективных из числа молодых игроков и получает категорию R2, что дает ему право выступать за юниоров на международных соревнованиях. Он уже не поклонник Бориса Беккера. Теперь его кумир – швед Стефан Эдберг, который нанес немцу несколько серьезных поражений.
Зимой 1994–1995 годов родители решают отправить Роджера в Национальный центр подготовки теннисистов Tennis Etudes в Экюблане. Правда, условия тренировок в Базеле и особенно тренер Питер Картер их вполне устраивают, но начатая в 1993 году программа поддержки молодых теннисистов выглядит очень привлекательно, в том числе и с финансовой точки зрения. Для тренировок в центре отбираются восемь юношей и четыре девушки. Центр находится на берегу Женевского озера, и в нем работают квалифицированные тренеры. Учащиеся имеют возможность жить в принимающих семьях и ходить в школу, но освобождаются от некоторых предметов. Tennis Etudes является первым подобным центром для Швейцарии. Один из духовных отцов этой программы – Пьер Паганини, который в дальнейшем сыграет в карьере Федерера главную роль. Бывший легкоатлет и дипломированный преподаватель физкультуры занимается в Экюблане общефизической подготовкой и выполняет административные функции. С Федерером его пока мало что связывает, так как он больше заботится о старших спортсменах.
Когда родители спрашивают Роджера, интересует ли его учеба в Экюблане, тот поначалу отвечает отрицательно. Однако через несколько недель они с удивлением читают в швейцарском теннисном журнале Smash интервью с Роджером, в котором он говорит, что хотел бы учиться в Tennis Etudes. Это его первое важное решение, принятое самостоятельно.
В марте 1995 года в числе шестнадцати кандидатов юноша отправляется на Женевское озеро, чтобы пройти приемные тесты для выяснения общефизического состояния. В их число входят двенадцатиминутный бег, полоса препятствий, демонстрация теннисных умений на корте и тестовая игра. Паганини и тренер национальной команды Кристоф Фрейсс прямо в Экюблане сообщают Федереру, что он выдержал приемные испытания вместе с тремя другими кандидатами. «Для нас важным критерием было то, что по Роджеру было видно: он действительно хочет попасть в Экюблан», – вспоминает Фрейсс.
После летних каникул 1995 года четырнадцатилетний Роджер живет в семье Кристине на берегу Женевского озера. Хотя от Экюблана всего три часа езды на поезде до Мюнхенштайна, он оказывается будто в чужом мире. Первые пять месяцев юноша описывает как самые ужасные в жизни и даже употребляет при этом слово «ад». «Я чувствовал себя несчастным. Я неделями не виделся с родителями, не говорил по-французски, и у меня тут не было друзей. Мне было трудно мотивировать себя, я часто грустил и сильно тосковал по дому». Иногда юноша всю ночь не может сомкнуть глаз.
Язык становится серьезным барьером в общении. В новой для него обстановке окружающие говорят по-французски – и на теннисной площадке, и в школе. «Когда он приехал, то вообще не мог сказать ни слова, – рассказывает Корнелия Кристине, хозяйка принимающей семьи, – а мой сын Венсан, которому почти столько же лет, сколько Роджеру, не понимал по-немецки». Только она, родившаяся в немецкоязычной части Швейцарии, может объясняться с молодым гостем на его родном языке. «Мне с ним было легко, – говорит она. – Он был очень простой в общении».
Федерер часами разговаривает по телефону со своими родителями. Он постоянно чувствует усталость. «Иногда мне приходилось утром будить его по двадцать раз», – преувеличивает Корнелия Кристине. В этот нелегкий период Роджер ощущает безусловную поддержку со стороны родителей. «У меня всегда были с ними хорошие отношения. Когда у меня возникали проблемы или какие-то неприятности, я всегда мог поговорить с родными, – вспоминает он. – К тому же я понимал, что делаю все для исполнения своей мечты. Ради этого можно было все вытерпеть».
До поступления в Tennis Etudes Роджер выиграл в июле в Нионе свое первое чемпионское звание среди четырнадцатилетних спортсменов, но в кадровой кузнице Экюблана он самый младший, а все партнеры по тренировкам значительно сильнее этого «немца». «Раньше я всегда был лучшим, а тут вдруг оказался худшим, да еще и самым младшим, – вспоминает он. – Я даже хотел вернуться домой, но родители отговорили меня».
Его мать объясняет, почему он остается: он ведь сам принял решение покинуть родительский дом, без всякого давления с их стороны. «Лишь позже он понял, что значил для него этот шаг, но раз уж он сам так решил, то надо было держаться».
Федерер с нетерпением ждет каждой пятницы. В этот день он может сесть в поезд и отправиться на выходные домой – к семье и друзьям, к Марко Кьюдинелли, которому не удалось последовать за ним в Экюблан. Хорошо хоть, что есть Венсан, который на два ближайших года становится ему кем-то вроде брата. «Они каждый день сидели у себя наверху в детских комнатах, играли, возились, занимались всякими глупостями, – вспоминает Корнелия Кристине. – Вскоре Роджер уже не чувствовал, что живет в чужой семье». Роджер и Венсан и впоследствии не теряют контакта. Федерер еще долгие годы приглашает его к себе на день рождения или достает билеты на важные игры, например на Уимблдоне или в Шанхае.
Временная «приемная мама» подмечает необычные привычки своего гостя в еде. Обычно он встает так поздно, что ему остается только
