Деспот (СИ) - Арина Арская

— Она ведь не выживет в квартире? — задумчиво жую губы. — Нужен террариум, особый уход. Да и одиноко ей будет, как в тюрьме.

— Ты хочешь выкрасть у меня жабу из пруда? — охает Мирон Львович.

— Чего сразу выкрасть? — встаю и распрямляю плечи, недовольно фыркнув. — Да вы бы и не заметили. У вас тут полно жаб. Вам жалко, что ли?

— Господи, почему жаба? — вскидывает брови.

— Была бы тут утка с утятами, то захотела бы утенка, — пожимаю плечами. — Но ему бы точно было тяжко в тазике с водой.

Мирон Львович обхватывает лицо ладонями и целует мои искусанные губы под урчание жабы, которая словно возмущается его разнузданности. Теплая слабость разливается между ног ноющим дискомфортом, и я, оптрянув, отвожу взгляд и прикладываюсь к кружке с остывшим чаем, чтобы скрыть неловкость.

— Мне надо вернуться домой и привести себя в порядок перед рабочим днем, — наблюдаю за жабой, которая лениво ныряет в воду.

Мирон Львович гневно выдыхает, скрывается в беседке, обувается и энергичным шагом идет к дому, приглаживая волосы. Отвлекаюсь от созерцания его прямой спины и смотрю на жабу, которая пытается забраться на лист кувшинки, яростно перебирая лапками. Чувствую с ней родство. Она такая же старательная, как и я.

— Поехали ко мне в гости, красавица с прелестными бородавками.

В мире жабы не существует одинокой девицы, лишь лист кувшинки, на которую очень хочется заползти и отдохнуть на ней.

— Доброе утро, Софья, — окликает меня зевающий Виталий и затягивает галстук на шее. — Как вы?

— Мне чуть не прострелила голову невеста Мирона Львовича, — семеню на носочках мимо.

— Бывшая невеста, — поправляет Виталий и следует за мной. — Эта сука умудрилась перелезть через забор и тем же путем сбежала.

Ясно теперь, чего Анжела выглядела такой помятой и грязной. И еще меня назвала чокнутой сукой. Я бы к бывшему через забор не полезла. Я бы поплакала под печальную музыку, съела бы ведро мороженого и, возможно, заполировала тоску несколькими пачками чипсов со вкусом сыра.

У машины меня ждет Мирон Львович, который издевательски трясет ключами перед моим лицом и вкладывает связку в ладони:

— Опоздаешь, выпорю.

— А сколько времени? — оглядываюсь на Виталия, который широко зевает.

— Шесть утра, — мельком смотрит на наручные часы.

— Тогда поехали! — испуганно взвизгиваю и неуклюже забираюсь в салон под смех Мирона Львовича, придерживая простынь у груди. — Господи, меня никто прежде не порол! Виталий! Поехали!

Виталий плюхается на водительское сидение, пристегивается и с очередным зевком проворачивает ключи в замке зажигания.

— Психованная девка с оружием в руках вас, Софья, не напугала, а босс с ремнем… — машина мягко трогается с места, и Виталий хмыкает, — хотя согласен, лучше пулю в лоб.

— Вот! — запахиваю простынь, прижимая ключи к груди. — И я о том же!

— Надеюсь, это сподвигнет его нанять охрану. Сколько раз я ему говорил, что недостаточно обнести территорию забором, — с досадой ворчит Виталий. — Упрямый дурак.

Глава 17. Принцесса в башне

— Куда вы меня везете? — очухиваюсь я, словно от летаргического сна, и выныриваю из невеселых мыслей. — Виталий?

Мы на Кутузовском проспекте, а я живу у метро Солнцево. Я проморгала час дороги от дома Мирона Львовича в Серебряном Бору, пока размышляла над его отношениями с Анжелой. Еще минут десять и мы будем у офиса. Может, Виталий отвлекся с недосыпа и решил отвезти меня на работу?

— Домой, — отвечает он.

— Но…

Машина съежает с проспекта и через минуту сворачивает к высотке, которая выглядит так, будто скрестили дворец с остроконечными готическими шпилями и многоэтажный современный жилой комплекс. И возвели эту оригинальную красоту прямо на территории соснового бора Матвеевского леса.

Жизнь довольно непредсказуемая. Когда я лишь приехала в Москву, то жутко возмущалась тому, что чиновники позволили построить высотку в таком красивом месте на радость богачам, и изуродовали кусок природы башней из бетона.

Машина притормаживает у ворот, которые медленно раскрываются, и я в панике смотрю на ключи.

Не мои! От них остался только брелок Микки Мауса, который мне подарила однокурсница, когда приехала из Франции. Она исполнила давнюю мечту детства — побывала в Диснейленде и привезла кучу сувениров. Мне достался пластиковый улыбчивый мышонок.

— Виталий, — шепчу я.

— Мирон Львович вас не предупредил? — он удивленно смотрит в зеркало заднего вида.

— О чем?!

— О том, что вы переехали.

Машина въезжает на закрытую территорию жилого комплекса и шуршит шинами к парадному входу с колоннами, и я икаю. Какого хрена происходит?! Виталий оглядывается:

— Сорок первый этаж, квартира четыреста шесть.

— Я туда не пойду, — я со страхом смотрю в окно.

— А придется.

— Нет.

— Софья. Ваши вещи уже перевезли. Идите.

Я упрямо молчу и не тороплюсь никуда идти. Что это еще за новости? Вещи перевезли? Мирон Львович обнаглел в край. Виталий вздыхает, покидает машину и услужливо открывает дверцу:

— Не упрямьтесь, Софья. Я повторюсь, это бесполезно.

— Мне страшно, — я жалобно смотрю в его лицо.

— Хорошо, я вас проведу. Буду рядом, — настойчиво протягивает руку.

— За что он так