Боги Гринвича - Норб Воннегут

– Наш придурок хорошо поработал.

– Спасибо. Наверное, – ответил Кьюсак, заставив всех рассмеяться.

Все сотрудники «ЛиУэлл Кэпитал» собрались на «Ланч у Ли» и сейчас сплотились вокруг стола конференц-зала. Каждый тянул длинные нити сыра от бумажной тарелки до рта. Это действо было собранием племени, ритуальным праздником, только без травяных юбок и танцев живота. Учитывая кондиционеры, выставленные на девятнадцать градусов, все оставались в джемперах. Даже Сай оторвался от одинокого обеда за своим столом и присоединился к команде.

Аманда, насытившись свежей моцареллой и диетической «Кокой», предложила немыслимое. Не сразу. Она выбрала время и тщательно подготовила свою просьбу.

– Сай, это здорово. Мы поздравляем Джимми с его победой. Честно говоря, я мало что знаю о портфеле. Я просто отвечаю на звонки.

Она на мгновение остановилась, наслаждаясь всеобщим вниманием. Кокетливая и прекрасно знающая о том, как она выглядит – раскрасневшаяся, милая, благословленная стоваттной улыбкой. Пара человек хихикнула. Никто не вмешался. Кьюсак услышал бы пролетающую муху.

– И я говорю, – продолжила Аманда, – что «ЛиУэлл Кэпитал» никогда не терял деньги. Никогда. Я понимаю, рынки сейчас неустойчивые, но могу поклясться – в этом году мы заработаем. Хорошо заработаем, потому что управляем новыми деньгами. Поэтому, сэр, пожалуйста, можно мне немного тепла? Пожалуйста, сэр. Хотя бы двадцать градусов?

Мольба Аманды сопровождалась взглядом Оливера Твиста, наполовину в шутку, наполовину всерьез. В эту минуту она променяла бы пиццу на один лишний градус тепла. Временами Аманда жаловалась Никки в дамской комнате на холодные ноги и мурашки.

Никто не произнес ни слова. Развеселившиеся сотрудники «ЛиУэлл Кэпитал» с предвкушением глядели на своего босса. Сай Лизер всегда говорил дело. Его слова заставляли людей удваивать усилия. И до сих пор он всегда добивался успеха, учитывая безупречную доходность инвестиций хедж-фонда. В эту пятницу, тринадцатого, пятнадцать сотрудников молчаливо ожидали поддержки от своего бесстрашного лидера, который сделает все лучше.

Лизер оглядел толпу, понимая, что его люди ждут. Наконец он посмотрел на Аманду и произнес всего одно слово:

– Нет.

Сай направился к выходу, следом за ним шел Шэннон. Уходя, мужчины оставили за собой нервную тишину. Это «нет» разом испарило хорошее настроение Джимми. Праздник кончился слишком быстро.

Глава 21

Шэннон работал на одной передаче – на ворчании. Здоровяк нечасто демонстрировал щель между передними зубами – решетчатую улыбку, лишенную веселья. Он просто проверял комнаты, снова и снова, пока не начинал раздражать, и вмешивался в дела Кьюсака, как гибрид Чингисхана и оруэлловского Большого Брата.

– Джимми, когда вы уходите из офиса?

– Кто такой Гик и почему он так часто вам звонит?

– Мне нужен список ваших потенциальных клиентов.

– Зачем? – спросил глава отдела продаж, услышав последнее требование.

– Для проверки.

Этот ответ потряс Кьюсака до глубины души.

– Он распугает нам клиентов, – пожаловался Джимми Саю.

– Мне все равно, – небрежно ответил Лизер, едва не зевнув. Затем поднял трубку и произнес: – Никки, я готов убить за латте. И Джимми тоже не помешает.

– Да вы шутите, – выпалил Кьюсак, сомневаясь, правильно ли он расслышал. – Вам все равно?

– Да, – прохладно ответил Сай. – Ты когда-нибудь слышал выражение «брокер дня»?

– Брокер-новичок, который принимает входящие звонки. А какое это имеет…

– Послушай меня. Когда я работал в «Мерриле», секретарь переключил звонок от парня по имени Сал Ди Леонардо. Он хотел встретиться и пробежаться по своему портфелю. Пять миллионов туда, десять миллионов сюда…

– Я слушаю.

– Большой Сал был членом клана Гамбино, – пояснил Лизер. – «Меррил» сопоставил факты, и я отменил встречу. Ди Леонардо получил весточку.

– Вы никогда не встречались с ним?

– Нет, – подтвердил Лизер. – Спустя несколько лет Большой Сал стал государственным свидетелем. Сейчас он либо мертв, либо под программой защиты.

– Наши клиенты не вписываются в такой профиль.

– Не обманывай себя, – предупредил Лизер. – Мафиози всегда подкрадываются незаметно. И мне вовсе не хочется, чтобы в мой фонд просочилась толпа бандитов.

– Как скажете.

– Хорошо, потому что без Шэннона мы пропадем. Он человек-«энерджайзер», когда дело доходит до проверки анкетных данных или корпоративного шпионажа.

– Вроде карманного «Кролла», – раздраженно, хотя и спокойным тоном, заметил Кьюсак, имея в виду известную на Уолл-стрит компанию частного сыска.

– Забавно, что ты их упомянул. Шэннон работал на «Кролл».

– Как вы его нашли?

– Это он нас нашел.

– Удивительно, – заметил Кьюсак.

– Чем?

– Я думал, он давний друг.

– Он лоялен на сто процентов, – заявил Лизер.

– Откуда вы знаете?

– Помнишь мой критерий найма – люди, которые не могут проиграть?

– Никогда не забуду.

– Шэннон не может проиграть, – с абсолютной убежденностью сказал Лизер.

«У него тоже проблемы с ипотекой?»

– Почему? – спросил Кьюсак.

– «Кролл» вышиб его за сокрытие информации в биографии.

– Какой?

– У брата Шэннона пятьдесят восемь страниц судимостей, – объяснил Лизер. – Сейчас он коротает время в исправительной тюрьме «Флоренс» за непредумышленное убийство.

– И при чем тут Шэннон?

– Он не может устроиться на работу в безопасности. Стал бы «Кьюсак Кэпитал» нанимать человека с уголовными связями?

– Сейчас – нет, – ответил Джимми.

– Ты понял, о чем я, – заметил Лизер. – Уверен, собственная биография заставляет Шэннона работать еще лучше.

– Почему?

– Он – инсайдер.

– Здорово.

– Он знает образ мыслей преступников.

– И дружит со всеми на «Фейсбуке», – ответил Кьюсак, не в силах сдержать сарказм.

– Забудь о Шэнноне, – сказал Лизер, наполовину приказывая, наполовину прося. – Он наклонился вперед, взгляд карих глаз впился в Кьюсака. – И сосредоточься на том, чтобы свести меня с твоим тестем.

– Сай, просто дайте мне время.

– Ты уж постарайся.

Сегодня наступал последний полный день Рейчел в Париже, и у нее были дела. Мешковатый блейзер, длинная майка и свободные шорты – семь утра, а она уже одета. Туфли на толстой подошве и дьявольское очарование.

В первую очередь Рейчел позавтракает в скульптурном саду «Георга Пятого». Она предпочитала сад внутренним столовым отеля, на ее вкус там слишком много рококо. Потом – массаж у Пьера. И как только телу Бальзака достались такие одаренные руки? Потом она отправится в модные дома, начиная с «Живанши».

Мобильник зазвонил, когда Рейчел вышла из комнаты. Она узнала номер. Странно, что ее работодатель звонит в такое время. Обычно он дожидался второй половины дня.

– Удивительно слышать вас в такую рань, Кимосаби.

– Моя работа никогда не заканчивается. Как тебе «Георг Пятый»?

– Подавляет, – призналась Рейчел. – Но я могу привыкнуть.

– Наслаждайся последним днем. Мне нужно, чтобы ты вернулась в клинику отдохнувшей и в хорошем настроении.

– Я могла бы никогда не покидать Парижа.

– Держись меня, и Париж будет твоим.

– Как это, Кимосаби? – навострила уши Рейчел.

Через пять минут она все поняла: риски, возможности, преобладающие рыночные условия. Ей казалось странным, что люди могут зарабатывать деньги на росте или падении акций. Время не лезть на рожон и сосредоточиться на новой цели, некоем Конраде Барнсе из Бронксвилля. Рейчел все еще пыталась разобраться в новых интонациях Кимосаби, любопытном сочетании умелого проталкивания «товара» и необузданной ярости.

«Могу поклясться, он выкопал топор войны», – подумала она.

– Сай, вы не надумали насчет Гончаровой?

Сигги говорил о картине Натальи Гончаровой. Русская художница, родилась в 1881-м и умерла в 1962-м. Арт-дилер рассчитывал, что его самый крупный клиент оценит ее склонность к кубизму.

– Честно говоря, нет, – ответил Лизер. – Слишком много работы. Знаете, как это бывает.

– Прекрасно понимаю. Не хочу давить на вас.

– Ничего-ничего, – заверил Лизер. – Сколько мы уже пляшем вокруг этой темы?

– Два месяца. Но всё в порядке.

– Нет, уже пора решать.

– Все в порядке, – повторил Сигги.

Лизер прищурился, накручивая на палец прядь длинных черных волос. В голосе исландца звучали какие-то нотки. Отчаяние? Или возможность? Сай что-то засек, но не понимал, что именно.

– Ваш продавец возьмет три миллиона?

– Наследники стоят на четырех.

– Наследники? О чем вы?

– Я уже сказал лишнее.

– Мне вы можете сказать, – настаивал Лизер; ему показалось, что арт-дилер нервничает.