Круги на Земле - Владимир Аренев

Ребята обошли домик слева, со стороны реки, и крадучись в густых зарослях будяка, репейника и непременной крапивы, оказались наконец у двери. В глубине души Макс надеялся, что здесь их авантюре и придет конец. Ну почему, почему бы не навесить добрым ведьмаркиным односельчанам на дверь какой-нибудь амбарный замок?! — пускай и поплоше, главное, чтобы Дениска «обломался».

Но, конечно, замка не было. А если и был, то давно уже перекочевал в другие края (может даже, стараниями «рыбака» Степаныча).

«И не отвертишься», — тоскливо подумал Макс.

А Дениска уже тянул на себя проклятую дверищу — и та распахивалась с поскрипыванием да посапыванием, точно медведица, разбуженная от долгого зимнего сна первой обманчивой капелью.

До конца открывать не стали. Юркнули в щель, замерли на пороге. Дениска потянулся в карман за фонариком.

Бледный луч нагло выхватил из неловких пальцев тьмы кусок обклеенной бумагой стенки. (Потом, приглядевшись, ребята поняли, что это не просто бумага, а обои, но настолько старые, что рисунок там давно уже смешался в одно целое с грязевыми разводами). Судя по всему, мальчики находились в прихожей — небольшой комнатенке, откуда в жилую часть вела широкая дверь.

Запертая, как выяснилось секундой спустя, на амбарный замок.

И следовало бы, наверное, им уйти, но Дениска никак не желал примириться с таким постыдным провалом. Это же надо! разведать все, высчитать, продумать, даже углядеть с дороги, не приближаясь к дому, что дверь без замка, — а вот теперь так круто обломаться! Он попросил приятеля подержать фонарик, а сам принялся за обследование замка. Новехонький, чертяка, тяжелый, в масле. Видно, кто-то недавно нацепил. Эй, да что ж там Макс светит куда попало!..

Макс, порядком заскучавший после такого обыденного финала их приключений, и в самом деле устал светить на замок (ну замок и замок, чего на него смотреть, тоже, шерлоки холмсы выискались!). Вот и повел фонариком в сторону, в дальний угол прихожей.

— Слышь, Дениска… Ты глянь!..

Дениска глянул. И с перепугу потянулся было выключить фонарик, но потом догадался, что в темноте… короче, выключать не стал. А вот палец к губам приложил: тише, мол, не шуми. Как будто Макс и так не понимал!

Зато другого Макс понять и в самом деле не мог: откуда здесь такая гора обуви? Ну, положим, не гора, но пар пятнадцать-двадцать точно наберется. И все поношенные, ни одной новенькой. Впору бы на Степаныча подумать: устроил себе, понимаешь, «рыбак» гардероб в заброшенной избушке… — так ведь не получалось подумать. Вряд ли местный «пьянычка» способен был носить одновременно обувь и женскую, и мужскую, и даже детскую. Сандалии, шлепки, пара ботинок без шнурков (один — хищно оскалился на малолетних пришлецов гвоздями), даже калоши… Можно было бы решить, что в доме кто-то есть: пришли гости, а обувку в передней оставили, чтобы пол не затаптывать.

«Ага, а потом их Степаныч, добрая душа, на замок снаружи закрыл! Чтобы не разбежались…»

— Ну, пойдем обратно или как?

Дениска растерянно дернул плечами:

— Пайдзем. Чаго тут стаубычыць?

Но фонарик выключил только когда оказались снаружи.

— Кстати, — сказал Макс, — ты запаха никакого не почувствовал?

Приятель невесело засмеялся:

— Разны запах! И ни воднаго прыемнага.

— А звериный, — не отставал Макс, — звериный запах? Как в зоопарке? Был?

— Ну, у нас, у Минску, заапарк невяличкий. Але ж штось такое было.

Остальной путь до велосипеда проделали в молчании. Дениска явно расстроился из-за неудачи, и ему было не до разговоров. А Макс размышлял.

Благо, ни Степаныч, ни кто-либо другой на велосипед не покусился: «Аист», как оставили его лежать в траве, так и лежал; на рог руля уже успели вскарабкаться две пестрые кобылки и теперь стрекотали друг другу о последних луговых сплетнях. Когда тени ребят накрыли говоруний, обе ловко выстрелились в траву: «Ладно вам, уже и посидеть нельзя!» Ехать Максу расхотелось (вернее, он уважал Денискины растроенные чувства), так что машину попросту катили за собой. Не опасаясь посторонних взглядов, ребята выбрались на дорогу и побрели к мосту.

— Ты выбачай, што так здарылася, — на Дениске прям лица не было. — Я…

— Да ладно, — отмахнулся Макс. И признался в приступе откровения: — Если честно, я бы вообще в одиночку к этому дому и близко не подошел. А ты сделал, что мог: и наружную дверь проверил, и придумал, как подкрасться, чтобы никто не заметил. Ничего, что-нибудь придумается.

— Ага, — невесело вздохнул Дениска и так посмотрел на реку (ребята как раз шли по мосту), будто всерьез размышлял, не утопиться ли, после такого-то бесславного похода.

— А знаешь, что, — наигранно бодро сказал Макс, — давай мы с тобой что-нибудь придумаем!

— Давай…

— Например… — взгляд мальчика остановился на поле, — давай сделаем пшеничные круги!

— Чаго? — кажется, решил Дениска, у приятеля в голове колесики порушились.

— Якие круги?

— Это я в журнале читал. Сейчас придем, я тебе покажу.

И Макс принялся рассказывать другу об идее, только что пришедшей ему в голову.

Мальчик и думать забыл о странном зоопарковском запахе — запахе, которого попросту не могло быть в избушке с намертво заколоченными окнами и надежно запертыми дверьми.

— Короче, все очень просто: «деревянная планка», «моток бечевки», — Макс еще раз проглядел статью и удовлетворенно покачал головой: — Как будто специально для нас написали. И даже рассказано, как их делать: «Один человек становится в центре, другой — ходит по кругу, держа бечеву с планкой на уровне колен. Колосья молодой пшеницы прогибаются…»

— А навошта «бейсбольная кепочка»? — вмешался Дениска.

Макс перечитал. И правда, в статье, кроме деревянной планки и мотка бечевки, в качестве инструментария фигурировали «примитивное оптическое устройство» и… кепка. Бейсбольная.

— Не знаю. Наверное, чтобы голову не напекло.

Дениска скептически хмыкнул.

— Зато с примитивным оптическим устройством все ясно. Это они, наверное, проверяли правильность кругов.

— Чым?

— А какая разница? — резонно вопросил Макс. — Нам-то оно не надо. Ну сделаем не круг, сделаем эллипс — и что с того? В лучшем случае напечатают в вашей районной газете. Прославитесь…

Он озабоченно посмотрел на небо и перевел взгляд на Дениску:

— Слушай, а мы сегодня успеем?

— Чаго ж не? — удивился тот. — Дзеравянная планка — есць, маток вяроуки — есць. Кепачку можно паискаць…

— Не надо. …Слушай, а нас точно никто не заметит?

— А кали и замецяць? Мы ж ня шкодзим пасевам, мы ж нават ламаць яе не будзем — так, прыгнем, каб расла у другий бок. Ды и пакуль дайдзем, якраз сцямнеець — нихто нас там и не пабачыць.