Быстрый танец - Вера Армстронг

Корделия вспомнила свою лучшую подругу, принцессу Анастасию. Несколько лет назад принцесса попала в авиакатастрофу и после этого совершенно потеряла память. Но ее возлюбленный, Джейк Сандерстоун, не бросил свою невесту.

Они поженились, их любовь стала примером для Корделии, мечтающей о настоящем чувстве. Может быть, то, что она испытывает по отношению к Александру Карпентеру, и есть истинное чувство? Интересно, похож ли Александр на своего отца? Приедем – увидим, подумала она.

На полпути в «Форрест Гленнвилль» пришлось остановиться и пообедать в небольшом придорожном ресторанчике. Леди Корделия ухаживала за Арчибальдом-Александром. Он немного отдохнул от поездки, и весело болтал за столом. Но как болтал! На все вопросы о себе лишь отшучивался.

Корделия давно обратила внимание на то, как ловко он уходил от ответов насчет своей личной жизни. А ей так хотелось, чтобы ее милый знакомый раскрылся перед ней. Даже не милый знакомый, а милый друг.

В самом деле, друзья они или нет? Она влюблена в него, он, похоже, нет. Значит, они просто друзья. Как печальна осень, как грустно смотреть на всю эту красоту.

Уже заметно стемнело, когда автомобиль добрался до места. Свернув с дороги у указателя «Форрест Гленнвилль, частное владение», Гилберт припарковал машину у старого трехэтажного каменного дома, увитого диким виноградом. Свет фар высветил фасад дома, огромные окна, чугунные решетки балконов, белый мрамор широких ступеней у подъезда.

Дорожка, посыпанная гравием, вела к большому гаражу, расположенному чуть поодаль.

– Какой элегантный вид у этого особняка, – не смогла скрыть своего восхищения Корделия.

Арчибальд-Александр, пристегивающий К ошейнику Бенджамина поводок, чтобы собака не убежала в лес, заметил:

– А для меня его вид просто привычен. Даже когда мы переехали в город, я называл его единственным родным домом.

– И ты был тут счастлив?

– Думаю, да. Мы жили одной семьей, отец, мой брат и я.

– А твоя мама, она любила этот дом, Александр?

Он так посмотрел на лестницу своего дома, словно внезапно увидел там свою мать.

– Знаешь, она никогда не была довольна тем, что у нее есть. Сейчас она уже в пятом по счету браке. Кстати, и твоя мать – ты говорила – во втором замужестве.

– Да. Но я люблю своего отчима. Когда они вернутся из свадебного путешествия, мы обязательно будем жить вместе. Джек – замечательный человек!

– У тебя все замечательные, Корделия, даже я. Если бы ты только знала, какими скверными бывают люди…

Леди Корделия с испугом взглянула на своего друга:

– Кого ты имеешь в виду?

– Да хотя бы себя самого!

Пока молодые люди говорили о том о сем, Гилберт достал из багажника автомобиля дорожные сумки и понес их к дому. Арчибальд с Бенджамином на поводке осторожно выбрался из машины и открыл дверцу для Корделии.

Ах, как приятно размять ноги после долгой поездки!

Спустя несколько минут она уже была в доме. Как в нем оказалось уютно! Старинная мебель, стены с темными дубовыми панелями, мастерски изготовленные чучела птиц, ручной работы гобелены на стенах, изображающие сценки из сельской жизни.

– Как здорово! – воскликнула Корделия, приблизившись к гобеленам.

– Это работа моей бабушки, матери моего отца. Здесь есть еще масса ее картин, она была художницей. Думаю, чуть позже приедет отец, он лучше меня расскажет о ее увлечении, – сказал Арчибальд, подходя к телефону и нажимая на кнопку автоответчика.

Глухой мужской голос приветствовал Арчибальда, назвал его «сынком» и объяснил причину того, почему не сможет приехать вечером в «Форрест Гленнвилль», Некие непредвиденные обстоятельства… Важные дела, которые требуют его непосредственного вмешательства. Он будет занят сегодня, завтра. Возможно, и послезавтра…

Услышанное сообщение шокировало леди Корделию. Арчибальд-Александр удивился тоже, но было ли искренним его удивление?! Вот так! Неужели она попала в ловушку? Сердце ее забилось.

– А что будет делать Гилберт?

– Отправится к себе домой, в моем гараже есть другая машина. Мы будем в доме одни.

О, конечно, он все знал наперед, какие у него хитрые глаза! Как можно было ей так довериться незнакомому мужчине?

– Корделия, я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Это несправедливо, я ни о чем заранее не знал. Ты веришь мне?

Нет-нет, ей показалось. Взгляд зеленых глаз спокоен, и хитрости в них не видно. Не надо впадать в панику, Александр ведет себя спокойно. Может быть, все обойдется.

– Я тебе верю, – сказала она, не спуская с него, однако, испуганного взгляда.

– Отлично. Но я прикажу Гилберту отвезти тебя в Филадельфию, если ты этого хочешь.

– Повторяю: я тебе верю, – упрямо произнесла леди Корделия.

Она не могла не замечать утомленного вида Александра, не слышать усталых ноток в его голосе. К тому же девушка хорошо помнила и то, сколь добр был к ней ее новый знакомый, как угощал ее обедом и как нежно ее целовал. Насильники такими не бывают. Во всяком случае, ей хотелось в это верить.

А сама она разве не заботилась о нем, не перевязывала его раны? Забота по обязанности или?.. Живя долгое время во дворце, девушка прекрасно понимала разницу между обычным выражением признательности и чувством искренней преданности и любви.

Разве ее сердце уже не принадлежит этому человеку? Как трудно все решать самой! Да еще при таких дьявольски сложных обстоятельствах.

– Я остаюсь. И обдумаю то, что произошло, завтра утром. Мы недалеко от шоссе, и вызвать такси не составит труда.

– Звучит вполне здраво, – с облегчением произнес Арчибальд-Александр.

В гостиную вошел Гилберт и с улыбкой доложил, что дорожные сумки внесены в дом, камин в спальне хозяина горит, а вот в других спальнях пока холодно.

– Благодарю, Гилберт. Об остальном я позабочусь сам. Ты можешь быть свободен.

– Спасибо, сэр. Кстати, в гараже я на всякий случай осмотрел «ягуар», машина в полном порядке, баки заправлены. Горючего вполне хватит до Филадельфии.

Еще раз улыбнувшись, на этот раз Корделии, Гилберт поклонился и вышел.

Вскоре за окном раздался хруст гравия под колесами отъезжающего автомобиля. Сумерки сгустились, и лес вокруг дома превратился в черную стену. Поднялся ветер, тревожно зашумели ветви. Зато старый дом был полон покоя, тишины и уюта.

– А не погреться ли тебе у камина? – спросил Арчибальд у своей гостьи. – Любишь огонь?

Нашел, о чем спрашивать! Корделия безумно хотела посидеть, подремать рядом с пляшущими в каменных недрах язычками огня, и чтобы рядом были только Александр с Бенджамином. Но только не сегодня.

– Я собираюсь встать завтра пораньше, а вечерние беседы имеют свойство затягиваться на неопределенно долгое время.