Черты будущего - Артур Кларк

Но решение можно искать и на другом пути, совершенно новом и неожиданном, как это часто бывало в прошлом. Мы должны исходить из того, что скорости передвижения будут неизменно возрастать до крайних пределов технически осуществимого, — и никто не в силах сказать, каковы эти пределы. Сигналы могут перемещаться со скоростью света, материальные тела — со скоростью ненамного меньшей. Когда-нибудь сможем добиться этого и мы сами.

Однако существует тенденция, которая может противодействовать созданию глобальной системы мгновенного перемещения. Средства связи совершенствуются; придет время, когда человек сможет не только видеть и слышать, но и воспринимать ощущения всеми другими органами чувств с помощью сигналов, передаваемых по всей нашей планете, и у людей будет все меньше и меньше стимулов к путешествиям. Такую возможность предсказал еще более тридцати лет назад И. М. Форстер в своем известном рассказе «Машина останавливается». Это рассказ о наших отдаленных потомках; они живут в уединенных кельях и почти не покидают их, зато могут в одно мгновение установить телевизионный контакт с любым человеком на Земле, где бы он ни находился.

Форстер дожил до времени, когда телевидение достигло совершенства, намного превосходящего его вымысел тридцатилетней давности; может быть, его представление о будущем человечества в своих основных чертах не так уж далеко от истины. Дальняя связь и дальние передвижения — факторы противоборствующие! До сих пор они взаимно уравновешивались, но если когда-нибудь первый возьмет верх, результатом явится общество, изображенное в рассказе Форстера.

С другой стороны, успешный прорыв в области передвижений, подобный совершенному электроникой в связи, поведет к возникновению мира неограниченной и легкой подвижности. Исчезнут все барьеры расстояний, некогда разделявшие людей и страны. Переворот, произведенный телефоном в деловой и общественной жизни, покажется ничтожным в сравнении с тем, что может принести всей нашей цивилизации «телепортер». Вряд ли стоит разделываться одной фразой с перспективой, которая могла бы революционизировать (если не уничтожить совсем) большую часть торговли и промышленности. Вообразите, что случилось бы, если бы мы могли мгновенно перемещать сырьевые продукты и промышленные изделия по всей Земле! Технически эта задача в миллиарды раз легче мгновенной транспортировки столь хрупких и сложных созданий, как человеческие существа, и я почти не сомневаюсь, что в течение ближайших нескольких столетий люди этого добьются.

Во все эпохи человек боролся против двух великих врагов — времени и пространства. Возможно, он никогда не победит время и беспредельные космические дали тоже сокрушат его, если он дерзнет удалиться от Солнца больше чем на несколько световых лет. Но здесь, на нашей маленькой Земле, он когда-нибудь сможет объявить о своей полной победе над расстоянием.

Не знаю, как мы достигнем этих рубежей, — все сказанное мною, возможно, лишь убедило читателя в полной их недостижимости. Я же верю: придет время, когда мы сможем перелететь с одного полюса на другой за мгновение, разделяющее два удара нашего сердца.

Но, если, добившись такой власти над силами природы, мы потеряем всякий интерес к ее использованию, это будет очередная веселая шутка истории. 

8

Ракетой — к новому ренессансу

Четыре с половиной столетия назад началось развитие европейской цивилизации в новом, дотоле неведомом направлении. Это был своего рода взрыв, медленный, но непреодолимый. Его питали силы, развязанные эпохой Ренессанса. После тысячелетнего топтания вокруг Средиземноморья европеец открыл новые, неизведанные просторы далеко за морем. Мы точно знаем тот день, когда он их обнаружил, и день когда с неизведанным было покончено. Открытие просторов Америки произошло 12 октября 1492 года; Америка перестала быть малоисследованной страной 10 мая 1869 года, когда забили последний костыль на трансконтинентальной железной дороге.

За всю долгую историю человечества в нашем веке впервые не было открыто ни одного нового, неизведанного рубежа на суше или на море, и именно в этом — источник многих наших бед. Правда, еще и теперь огромные пространства Земли не используются и даже не исследованы, но все это уже только, так сказать, подчистка. Пришел срок выложить свои сокровища океанам, хотя их изучением нам придется заниматься еще не одну сотню лет; освоение моря началось с того дня, когда батискаф «Триест» опустился в бездонные глубины Марианской впадины.

Неоткрытых континентов больше нет. В какую бы сторону горизонта вы ни направили свой путь, на другом конце этого пути вы обязательно наткнетесь на кого-нибудь, кто уже поджидает вас, чтобы проверить визу и справку о прививке.

Утрата неизведанного оказалась тяжким ударом для романтиков и искателей приключений. Историк Юго-Запада США Уолтер Прескот Уэбб писал об этом так:

«Конец эры всегда отмечен печатью грусти… Люди будут невыразимо тосковать по рубежам, за которыми скрывалось неожиданное. Столетиями доносился до них зов неизведанного, они прислушивались к обещаниям, звучавшим в нем, и рисковали своими жизнями и достоянием ради свершения этих обещаний. И вот этот зов смолк…»

Я счастлив заявить, что профессор Уэбб мог бы подождать со своими сокрушениями несколько миллионов лет. Ведь уже тогда, когда он писал в штате Техас эти строки, инверсионные следы в небе над Уайт-Сэндз указали путь к новым просторам неизведанного, каких мир еще не знал, — к просторам космического пространства.

Путь к звездам открыт далеко не преждевременно. Цивилизация не может существовать без новых рубежей; она нуждается в них и материально, и духовно. Материальная необходимость очевидна — новые территории, новые ресурсы, новое сырье. Духовная потребность менее явно выступает на поверхность, но в конечном счете она более важна. Мы живы не хлебом единым, нам нужны и приключения, разнообразие, новизна, романтика. Как доказали психологи своими опытами по влиянию сенсорной изоляции, человек быстро сходит с ума, если его изолировать от внешнего мира в тихом, темном помещении. Что верно для индивида, верно и для общества; оно тоже может впасть в безумие при отсутствии достаточных побуждений к действию.

Возможно, чересчур оптимистичным покажется утверждение, что назревающее бегство человека с Земли и преодоление им межпланетного пространства послужат толчком к началу новой эпохи Возрождения. Тем не менее я намереваюсь высказать именно такую точку зрения; предварительно, однако, надо покончить с некоторыми распространенными заблуждениями.

Рубежи космического пространства бесконечны и неисчерпаемы в самом буквальном смысле этих слов, а возможности, открывающиеся для нас в космосе, и вызов, брошенный нам его беспредельными просторами, не имеют ничего общего с тем, что встречалось нам в прошлом на Земле. Все луны и планеты солнечной системы — чуждые, враждебные миры, где, возможно, никогда не будет жить больше нескольких тысяч людей, к тому же отобранных уж никак не менее тщательно, чем, скажем, население Лос-Аламоса[13]. Эра массовой колонизации миновала навсегда. В космосе уйма места для многих вещей, но только не для «твоих усталых, твоих убогих, твоих толпящихся сонмом, жаждущих вольно вздохнуть…»[14] «Статуя Свободы» — если таковая будет воздвигнута на Марсе — на пьедестале должна иметь надпись: «Дай мне твоих ядерных физиков, твоих инженеров-химиков, твоих биологов и математиков». Иммигранты XXI века будут походить больше на иммигрантов XVII, нежели XIX века. Ибо «Мэйфлауэр»[15] был по самый фальшборт набит умными головами, и об этом не следует забывать.

Таким образом, часто высказываемая мысль, что колонизация планет, позволит решить проблему перенаселенности, есть полнейшее заблуждение. Сейчас численность населения Земли каждый день увеличивается примерно на 100 тысяч человек, и никакие реально мыслимые «космические переброски» не смогут существенно сократить эту устрашающую цифру.

При современном уровне развития техники общей суммы военных бюджетов всех стран мира только-только хватило бы на обеспечение ежедневной высадки на Марсе десяти человек. Впрочем, даже если бы космическая транспортировка не была баснословно дорогой, а, наоборот, совершенно бесплатной, задача вряд ли стала бы легче: ведь среди планет нет ни одной, на которой люди могли бы жить и работать, не используя сложнейшего технического арсенала. Нам везде потребуются космические скафандры, кислородные заводы, герметизированные куполы и гидропонные фермы. Когда-нибудь наши колонии на Луне и на Марсе смогут прокормить себя сами, но, если мы ищем жизненное пространство для избыточного населения, куда дешевле обойдется освоение Антарктиды и даже дна Атлантического океана.