На страже Империи. Том 2 - Валентин Якимов

Ответ не заставил себя ждать:

— БЕЗ РИСКА САМОМУ ПОЛУЧИТЬ ПРОКЛЯТИЕ — ЧУТЬ БОЛЬШЕ ЗЕМНОГО ЧАСА. РИСКОВАТЬ РАЗВОПЛОТИТЬСЯ НАВСЕГДА Я НЕ СТАНУ.

Здесь я, увы, был бессилен. Сам я окончательно убить это создание пока никак не мог. Не при каких раскладах. А значит и никакого рычага давления, способа приказать ему рискнуть своим подлинным бессмертием, у меня нет.

Но Юле все хуже! От лица совсем отхлынула кровь, бледная как смерть девушка уже почти не подавала признаков жизни. Нет времени колебаться, нужно делать ставку на то, на что можешь.

— В таком случае, продержись сколько сможешь! Выиграй ей хоть сколько-то времени!

Сказав это, я перенес обмякшую Горскую в центр черной платформы. Туда, где в толще камня чувствовалась пульсация Искры Пустоты. Ощутив утвердительный импульс, исходящий от камня под ногами, я аккуратно положил девушку. От чуть выступающих лиловых металлических кругов к ее телу побежали багровые искры. Окутав Юлю, они свились в багряный кокон, накрывший ее словно полупрозрачным пузырем.

Оказавшись в коконе, она резко дернулась, распахнула глаза, хрупкая фигурка выгнулась в болезненных судорогах, а изо рта, носа, ушей, потянулись тонкий струйки черного песка, или чего-то похожего. Еле заметные в багряном свете, они впитывались в кокон.

И понемногу «пузырь» начал тускнеть. Темнеть.

— ЕЕ ВРЕМЯ ПОШЛО. — услышал я. Соратники, за все это время не вымолвившие ни слова, с ужасом и мольбой смотрели на меня. Прибежавшая Алиса молча рухнула у кокона на колени, сотрясаясь в беззвучных рыданиях. Тяжело видеть, как умирает только вчера вновь обретенная подруга детства.

Резким движением я выхватил из кармана телефон.

— Кому звонить собираетесь? — поинтересовался Григорий Даниилович. — Уверены в его надежности? Это проклятье ведь…

— Потом! — перебил я его. — Расскажешь потом, если что-то знаешь. Надежный или нет, но это единственный, кто имеет шанс успеть добраться до сюда за час.

После нескольких долгих протяжных гудков в трубке раздался хриплый надтреснутый временем голос:

— Владислав Меньшиков слушает.

— Это Лихачёв. — сейчас не до политесов, так что обойдется пока без витиеватых обращений. — Мне нужна ваша помощь. За соответствующую плату, конечно. Времени мало.

— Ого! — усмехнулся старик. — А я-то думал, вы с чем угодно можете разобраться самостоятельно, и никто вам особо не нужен, барон! Что у вас стряслось?

— Мне не до шуток, граф. — процедил я. — Вы умеете снимать истинные проклятия?

Как только Меньшиков услышал об истинных проклятиях, его голос утратил и тень расслабленной весёлости. Быстро и собранно старик спросил:

— Сколько времени у проклятого?

— Примерно час.

— Плохо. Вы будете мне серьезно должны, барон. У меня, знаете ли, нет под рукой инструментов против любых проклятий на все случаи жизни.

— Я понимаю. Если я скажу вам, что проклятие наложили люди некой организации, раздающей своим адептам некие типовые боевые артефакты, это упростит дело.

При этих словах старый граф резко втянул воздух. Так, что слышно было даже через динамик. А затем медленно и раздельно проговорил:

— Это… многое меняет. Я прибуду за сорок с чем-то минут. Ждите.

Связь оборвалась. Но, стоило мне опустить руку с телефоном, ко мне на всех парах подлетел Гриша и прокричал прямо в лицо:

— Барон, вы — идиот! Почему вы сразу не сказали мне, что это связано с организацией! Что если Меньшиков!..

Договорить он не смог. Оскалившись, я мощным усилием воли разогнал отрицательную ману по мышцам, а затем одним резким слитным движением выбросил правую руку вперед — и ухватил особиста за горло. Рывком поднявшись над землей на пару метров, потащил за собой вверх довольно грузного мужика и негромко процедил:

— Гриша. Если ты еще раз позволишь себе так на мне срываться, тебе не поможет никакой папаша. Если тебе есть, что мне сказать, — продолжил я, глядя в покрывающееся красными пятнами лицо. — Говори спокойно и по делу. У нас здесь так общаются. Так общаются вообще все приличные люди.

Снизив высоту, я несильно бросил пухлого особиста на черный камень фундамента. Тут же схватившись за горло, Григорий Даниилович тяжело дышал, приходя в себя.

Я же сверху оглядел лица всех своих соратников и подчиненных. Виктор, Маша, зло сжавшая губы Алиса, водитель Прохор с обоими сыновьями. Все они смотрели на меня одобрительно, на губах Виктора играла злая ухмылка.

Он с первого дня особенно невзлюбил особиста. Уж больно у них характеры разные — хладнокровный и расчетливый немец, человек дела, не гонящийся за признанием и одобрением, и ленный, внешне безразличный ко всему вокруг Гриша, главными развлечениями которого стали бахвальство и нравоучения.

— Надеюсь, это послужит тебе уроком. — мрачно промолвил Виктор. — Что не стоит лезть под руку с идиотскими истериками и ненужными советами.

— Вы… Вы не понимаете! — промямлил Гриша, все еще хватая ртом воздух. — Эти люди, они… кто угодно может быть их агентом! В день прорыва они пытались устроить покушение на моего отца!

Ого! Покушение, на одного из главных людей в Империи, да еще и в такой «удачный» день… Меня все сильнее интересует, что это за типы, и кто за ними стоит. Есть подозрения, что ниточки ведут к кому-то, с кем мне бы пока очень не хотелось встретиться.

Еще рано — я пока не готов вступить в бой и гарантированно победить.

— Ты мог сказать об этом совершенно спокойно. — глядя на него сверху вниз, бросил я. — Виктор прав, я лично не знаю случаев, когда истеричные вопли помогали какому-то делу. Объясни, что это за люди такие, и почему вы до сих пор их всех не перевешали?

Особист уже пришел в себя, и теперь грузно встал, отряхивая колени. С прежней важностью оглядел всех собравшихся.

— Ну, для начала — попрошу удалиться людей простого сословиях. — со значением посмотрел он на Прохора с сыновьями. — Я и так собираюсь раскрывать вам не самую общедоступную информацию.

Я молча кивнул. Все прекрасно всё понимали — слишком много знающих простолюдинов зачастую не может защитить даже дворянское покровительство. Закон о дворянских людях не касается разглашения государственных тайн. Так что трое мужчин нас оставили, удалившись прогуляться в ближайший лесок.

— Ну, говори уже! — нетерпеливо хлопнула по теплому камню Алиса. — Не томи! Во что Юля успела впутаться?

Гриша важно почесал подбородок. Я взмахнул рукой, сотворяя в ней черный клинок.