Торт от Ябеды-корябеды - Дарья Донцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, – выпалила Круглова. – У нас в Хомяково так!
Макси сделала глоток из фужера.
– Сносный арманьяк! Не хай-класс, но для нашей погоды и такой сойдет. Надин, новый вопросик. Граждане поселения с названием милого грызуна все счастливы?
– Конечно, нет, – фыркнула тетя Мура. – Мы тяжело живем. Огород, скотина, дом, работа!
– Жуть! – подпрыгнула Макси. – Значит, если ты не выбиваешься из массы, то твое существование – чистая катастрофа? Огород, скотина, дом, работа… А где праздник? Где приятные покупки? Отдых?
– Надо жить как все, – уперлась Надежда Андреевна. – Выделяться грех.
– Сколько раз ты замуж выходила? – поинтересовалась Макси.
– Один, – гордо произнесла ее собеседница.
– Бедняжечка! – всплеснула руками Элен. – А как с любовниками? Сейчас их нет, но они были?
– Перед вами порядочная женщина, – отрезала Круглова. – Приличная! Никаких мужиков без штампа.
Макси ахнула.
– В вашем Крысово ставят печать… э… на…
Элен вскочила и опять прошептала что-то на ухо маме Мэри.
– Нет, конечно! – возмутилась та. – Просто отметка в паспорте.
– Да ладно! – засмеялась Макси. – Как она тебе поможет, а? Дорогуша, Мэри гениальна, шикарна и, к счастью, не похожа на унылую утку, которая боится покинуть свое Жабенково.
– Хомяково, – поправила Надежда Андреевна.
– Да все одинаково, – смеялась Макси. – Хомяково, Крысово, Жабенково, Фигово… Ты молодая баба…
– Смеешься? – прищурилась тетя Мура.
– …самое время тебе веселиться! Гулять, танцевать…
– А огород?
– Ну его на фиг, – отмахнулась Макси, – вместе с курами, утками, ежами.
– Ежей не держу, – возразила Надежда. – Какой от них толк? Правда, они сами приходят. И кроты замучили, ямы роют. Я уж туда кипяток лью, а они…
– Кротов тоже на фиг, – отрезала Макси и ужаснулась: – Дорогуша, да ты живодерка! Убиваешь кротов!
– Так все поступают, – начала защищаться Круглова.
Макси воздела руки к потолку.
– Опять этот аргумент! Ты Клару можешь задушить?
– Конечно, нет! – возмутилась тетя Мура.
– Почему?
– Ну… она… люблю ее, – пустилась в объяснения Надежда Андреевна, – у кисоньки есть имя.
– А-а-а, – обрадовалась Макси. – Докопались до корня проблемы! Сейчас вырвем его одним махом. Надин! Запоминай! Всех твоих ежей зовут Федорами, а кротов – Семенами. Можно убить Федю и Сеню?
Повисла тишина.
– Ну… нет, – в конце концов выдавила из себя Круглова.
Элен зааплодировала.
– Победа маленькая, но победа! Все ясно. Дорогуша, ты хочешь жить в стоячем болоте, вести унылый образ жизни, а Мэри – фейерверк, который весел и счастлив. Трудно тебе это понять. Но крохотная победа придала мне сил! Завтра продолжим беседу!
Макси схватила телефон.
– Алло! Милый, забери свою любовь отсюда!
Телефон исчез в сумочке, Макси встала. Я поняла, что ее шелковая блуза заправлена в кожаную мини-юбочку. И тут кто-то позвонил в дверь.
– Эжен прилетел на крыльях ветра, – улыбнулась Элен и быстро вышла.
Мы все поторопились за ней, я открыла дверь, и в холл вступил блондин лет тридцати, не больше.
– Добрый вечер, господа, – весело поздоровался он. – Разрешите забрать мою девушку?
– Всем пока, – пропела Макси.
Пара исчезла.
– Она его девушка? – растерялась Надежда. – Что люди-то говорят?
– А плевать, – засмеялся Степан, – пусть болтают.
Глава 22
– Интересная информация, – громко произнес Кирюша, когда я утром вошла в офис. – Сначала я порылся в биографии Валентины. Ее родители жили скромно. В доме, который теперь считается элитным, Юркины проживали с рождения. Квартиры там получили их дедушки. Внуки вместе ходили в сад, в школу, потом поженились. После кончины родителей паре в наследство досталось две квартиры. В одной Юркины жили, вторую сдавали. Когда дочь посадили, старшее поколение в кратчайший срок избавилось от двушки жены, трешки мужа и уехало в Петропавловск-Камчатский. Потом они купили дом в селе Рыбное, сейчас у них небольшая ферма, есть аккаунты в соцсетях, там указан телефон для покупателей. Разница во времени с Москвой – плюс девять часов. В шесть утра по нашему времени связался с ними. Ответила мать, она меня выслушала и спокойно заявила: «У нас была дочь Валентина, но она умерла. Давно. Прошу больше никогда не напоминать нам о ней».
– Сурово, – заметил Степан. – Похоже, родня Юркиной живет, как тетя Мура – постоянно держит в голове вопрос, что люди скажут.
– Валентина после суда осталась абсолютно одинока, – продолжил Великанов. – На зону ей посылки не отправляли, на свидание не приезжали, даже писем она не получала. Но это меня не удивило. С женщинами, которые отбывают срок за убийство, их семьи часто разрывают отношения. Вот с мужчинами подобное происходит реже. Но давайте посмотрим на жизнь Вали до ее свадьбы с Вадимом. Она окончила не московское медучилище. Школьный аттестат за девятый класс у нее весь в тройках, поэтому пришлось подать документы в провинциальное заведение, куда принимали всех. Девушка работала в благотворительном медцентре, ни в одну больницу, поликлинику ее не взяли – диплом, который у новоиспеченной медсестры на руках был, в столице не ценился. И в бесплатном учреждении она служила на кухне. И не поваром, а подсобницей, овощи чистила. Зарплата крохотная. Да у семьи две квартиры в центре Москвы. Но в одной сами обитают, вторую сдают, на аренду живут. Не богатая невеста и не красавица. По сравнению с Ефимовыми девушка нищая. Вот Елена, супруга Романа – та с большим приданым, со связями, на лицо симпатичная. А Валя – голь перекатная. Вот вам первое удивление.
– Тебя поразило, что Юркина без гроша в сумке? – уточнил Степан.
– Да нет, – возразил Кирилл. – Не понятно, почему Зинаида Яковлевна не растоптала желание Вадима привести в дом Валю. Удивительно, что потенциальная свекровь не застрелила такую невесту на подлете к своему дому!
– Нелли, которую Вадим отвел в ЗАГС вскоре после того, как развелся с первой женой, тоже не имела сундуков с золотом, – напомнила я.
– Да, – не стал спорить Кирилл, – но на тот момент Зинаида Яковлевна уже упокоилась. А Николаю Петровичу, похоже, было все равно, с кем Вадим жить хочет. Антон Воробьев, следователь, который вел дело Валентины, готов с нами поговорить. Правда, он ушел со службы из-за болезни. С Валентиной работал, когда ему только-только тридцатник прозвенел.
– Серьезное дело доверили не самому опытному сотруднику? – удивилась я.
– У Воробьева хороший послужной список, – возразил Кирюша, – на тот момент он уже не первый год служил.
– И нельзя назвать историю Валентины особенной, – подключился к беседе Степан, – ничего экстраординарного в ней нет. Юркина не серийный маньяк, который много лет лишал людей жизни и удачно избегал ареста. Валентина не затевала игр со следствием, не отправляла писем в полицию по типу «Найти меня
