Костюм Адама для Евы - Дарья Донцова

Дня два он жил, как на бомбе, вздрагивая от каждого шороха, потом внезапно понял: ни одной душе не известно о том, где лежит «клад», радио, телевизор и газеты молчали об ограблении. Может, его и не было? На четвертый день Федя подумал, что надо разведать обстановку, и позвонил жене Спиридонова. Услышал ее спокойный голос и повесил трубку. Анька вроде не нервничала.

Барбосов перевел дух и решил подождать. Почему он сразу не схватил кулек с золотом и бриллиантами и не понесся в милицию? Испугался, что его сочтут соучастником и за неимением других преступников накажут со всей строгостью…

– Вот он какой, твой замечательный Митя, – шипел сейчас Барбосов, – член преступной группы, грабитель, вор и, вероятно, убийца.

– Ты отдал пакет Ане? – уточнила я.

– Ну… нет, – признался Федор.

– Оставил себе, несмотря на то что Дима велел отнести сверток жене?

– Я думал, он все же вернется, – неудачно вывернулся Федор, – обещал через неделю, а объявится спустя месяц.

– Даже после того, как в лесу нашли труп Спиридонова, ты надеялся на встречу с Митей? – вкрадчиво поинтересовалась я.

Глаза Барбосова чуть не выкатились из орбит.

– Ну… не хотел я впутывать Аньку… Вдруг она возьмет золотишко, а к ней милиция привяжется?

– Федя, а на какие шиши ты купил трехкомнатную квартиру? – протянула я. – Боюсь ошибиться, но вроде новоселье мы у тебя отмечали через пару месяцев после обнаружения останков Мити.

– Квартиренка небольшая, дом в спальном, непрестижном районе, – зачастил Федор, – мы старую двушку удачно продали, доложить осталось чуть, влезли с Машкой в долги.

– Нет, Феденька, – покачала я головой, – у тебя хватило денег и на мебель, и на занавески, и на люстры. А еще через год ты обзавелся симпатичной иномаркой.

– Ерунда, – промямлил Барбосов, – тачка барахло, только смотрится солидно, а по сути, дерьмо для нищих.

– Те, кто совсем без денег, ходят пешком, – сухо обронила я. – Нет, после похорон ты понял: Митя умер – и начал продавать «золотой запас». А сейчас ты решил: Спиридонов жив, он напал на Гудкову, а я отправила сюда Настю, чтобы тебя напугать, то есть мы с Димой в сговоре. Дикая идея, но она оформилась в твоем мозгу, и я понимаю почему. Когда трус совершает отвратительный поступок, он потом живет в страхе, боится, что тайна раскроется. Ты продал чужие драгоценности. Как в тебе уживаются борец за правду-справедливость и вульгарный вор?

Барбосов прижал ладони к груди.

– Романова, умоляю! Пожалей моих детей! Скажи Мите: я верну все! Там еще много осталось! И я не крал, взял в долг! Митька бы мне дал! Непременно! Я знаю!

Резкий звонок стоявшего на столе телефона заставил меня вздрогнуть.

Федор схватил трубку:

– Да! Когда? Хорошо, сейчас приду.

Он посмотрел на меня.

– Гудкова умерла, не приходя в сознание.

Я встала и, забыв попрощаться, вышла из кабинета. Ну и как сообщить эту новость Ладе?

Глава 18

Мать Насти напоили успокаивающими средствами. Пока медсестры занимались Ладой, я позвонила друзьям, и вскоре к больнице подъехал Антон Борисов, который повез нас с художницей в квартиру Петровых. Когда мы вошли в дом, там уже находилась Мамаева.

– Иди выпей кофе, – приказала мне Вика, – на тебе лица нет.

– Надо, наверное, вызвать похоронного агента, – устало сказала я.

– Формальностями займемся мы с Антоном, с тебя на сегодня хватит, – отрезала Мамаева.

Я выползла в прихожую, постояла у вешалки, потом отправилась в чулан и начала его осматривать.

Федор утверждал, что на Настю напали спереди, а тело ее лежало головой к порогу. Следовательно, убийца уже находился в комнатке, когда в нее за вареньем пришла хозяйка. Но в квартире же никого не было, я совершенно в этом уверена. Лада шлялась по магазинам, Илья Николаевич уехал в библиотеку. Барбосов ошибся, на бедняжку Гудкову упали ласты. Я задрала голову, вспомнила про лежащий на полу утюг, мысленно увидела треугольный след от него на антресоли, пошла в ванную и стала умываться холодной водой. Ладно, ласты и пакет с тряпками могли свалиться вниз, поскольку лежали с краю, но утюг-то нет! Он стоял в глубине антресолей! Кто-то попытался изобразить несчастный случай и слегка перестарался.

Я вытерла лицо полотенцем и опять поспешила в чулан, приказав: Лампа, возьми себя в руки и рассуждай логически. В квартире Петровых дубовый паркет, но в подсобных помещениях в целях экономии положен ламинат. Внешне он смотрится прекрасно, но не очень прочен. Когда-то у Макса на кухне тоже было подобное покрытие, но я уронила на пол сковородку и напрочь испортила имитацию паркета, теперь около плиты и мойки положена специальная плитка. Что должно произойти с самым дешевым материалом, если на него с высоты более двух метров хлопнется чугунный утюг? Стопроцентно он пойдет трещинами. Но я не вижу даже вмятинки!

Получается, убийца стоял в чуланчике, поджидая Настю. Когда она вошла, преступник, по мнению Федора, применил один из боевых приемов Лукьянова. Гудкова упала, стукнулась затылком, а киллер быстро положил на пол барахло с антресоли, постаравшись представить ситуацию как несчастный случай, и удрал. Кстати! Он ведь снял лестницу, но не повесил ее назад – во-первых, очень торопился, а во-вторых, я же рассказывала, как неудобны крючки, сразу их не воткнуть в отверстия на ручке стремянки.

Я села и погладила рукой идеально гладкий ламинат. Откуда убийца мог знать, что Настя отправится за вареньем? И зачем нападать на нее в тот момент, когда в квартире находится посторонний человек? Я ведь сидела на кухне и ждала возвращения Гудковой.

Ну, вероятно, злоумышленник не знал о моем присутствии. Он полагал, что Настена дома одна, осторожно открыл дверь, проник в прихожую, двинулся по коридору, услышал наши голоса и шмыгнул в чулан. И туда же вошла Настя, решив взять варенье. Мужчина убил Гудкову, второпях плохо инсценировал несчастный случай и убежал. Я же находилась на кухне, которая расположена в противоположном конце квартиры, поэтому ничего не слышала и не видела. Забеспокоилась лишь через четверть часа, так что у киллера было достаточно времени, чтобы скрыться.

Я вышла в коридор и прижалась спиной к стене. Так… Представим, что я – убийца. Я вхожу в чужую квартиру с нехорошей целью, уверенная, что хозяйка там одна. Но вот облом, у Насти гость, из кухни слышатся голоса! Что бы я сделала? Побежала в чулан, затаилась и ждала, когда Гудкова явится за припасами, а затем убила ее и постаралась тихо смыться? Глупее не придумать! Я бы моментально ушла, поняв, что попытка убрать Настю не удалась. Зачем мне рисковать? Можно прийти в другой раз. Если только не было крайней необходимости лишить Гудкову жизни именно в этот день и час… Что сказала Настена перед тем, как направиться в чулан? Она сначала сбивчиво повествовала о своих проблемах с отцом и матерью, сообщила о беременности, а затем ушла за вареньем, воскликнув: «Я сейчас открою тебе правду про свою семью. Всю-всю!»

Мне стало холодно. Что, если события в квартире развивались не так, как я до сих пор полагала?

Допустим, убийца вошел в апартаменты незадолго до моего появления. Почему Настя не заметила присутствия постороннего человека? Этот вопрос может задать лишь тот, кто никогда не жил в большом доме или в просторной квартире сталинской постройки. Если Настена отдыхала в своей спальне, закрыв тяжелую дубовую дверь, грабители легко могли бы вынести кучу вещей – хозяйка не услышала бы ни звука.

Я поежилась. Преступник находился тут, а мой приход спутал его планы. Он услышал слова Гудковой и понял, что сейчас та направится в чулан за вареньем, ринулся туда, убил ее, положил на пол ласты, утюг, пакет и ушел. Почему киллер оставил в живых меня? Он профессионал, ему ни к чему убирать лишнего человека. А я не представляла опасности, тихо сидела на кухне. Преступник действовал в спешке, иначе бы не совершил глупой ошибки с утюгом, который якобы упал с антресоли, не оставив следа на ламинате. Вообще-то профессионалы таких оплошностей не допускают. Но убил-то он без колебаний, значит, профи. Так он кто, киллер или дилетант?

Что-то я запуталась. Попробуем зайти с другой стороны. Зачем злоумышленник явился к Гудковой? Может, он не имел намерения лишать Настю жизни? Он хотел что-то найти? Некую вещь? А тут заявилась я, Настя разоткровенничалась, незваный гость сообразил: сейчас Гудкова выдаст тайну…

Я потерла ладонями виски. Но тогда получается, что незримый участник нашей беседы знал, о чем поведет речь Настена, это был и его секрет.

У меня закружилась голова, а к горлу подкатила тошнота. Сейчас лучше пойти на кухню, налить себе крепкого чаю, отдохнуть и поехать домой. Слишком много плохого случилось в один день, я потеряла способность думать.

– Деточка, – раздался за спиной голос Ильи Николаевича, – ты говорила, что пришел ответ из Хорхштурмвальдского колледжа по поводу книги Катценвеленбогена. Они вроде уже получили денежный перевод.