Делай все наоборот - Дарья Калинина

Наконец, когда я совсем уж заподозрила Гошу в пособничестве бандитам, он остановился и подал знак молчать.

– Мы почти на месте, – прошептал он так тихо, что мы должны были напрячься изо всех сил, чтобы хоть что-нибудь разобрать. – Дальше ехать не советую. Чуть дальше от дороги отходит тропинка, вы ее не пропустите, рядом растет сосна, она тут единственная, поэтому увидите. Пойдете по тропинке и через двадцать минут окажетесь на месте. Но только если поймают, вы обещали держать язык за зубами. Меня не выдавайте, вам это все равно не поможет.

С этим в высшей степени обнадеживающим заверением он нас и покинул. Забрал оба велосипеда и поехал по дороге, выказывая чудеса эквилибристики, огибая все неровности и умудряясь управлять сразу тремя велосипедами. А мы остались в темноте, в незнакомой местности и в полном одиночестве. Впрочем, последнее утверждение было весьма спорным, так как впереди по дороге слышалось покашливание. Но в данной ситуации одиночество было предпочтительней любого общества, мы не надеялись обрести тут кучу друзей. Поэтому мы поспешили к тропинке, про которую толковал Гоша.

Мы прошли значительное расстояние, и присутствие бандитского поста сделалось настолько реальным, как будто он стоял за соседним деревом, но никакой сосны мы не обнаружили. Мы не рискнули идти дальше и вернулись на исходную позицию.

– Черт! – сказала я. – Сосны нет.

– Знаешь, я видела по пути густую ель, а так как других елок поблизости нет, то, может быть, Гоша от страха перепутал названия?

Я обдумала Маришину мысль, и мы двинулись к елке. За ней и в самом деле еле виднелась тропка. Но теперь вставал вопрос, та ли эта тропинка, о которой толковал Гоша? Вдруг это совершенно другая тропинка, не имеющая к нашей никакого отношения? Тогда мы рискуем заблудиться в чаще леса. Но с другой стороны, кто сказал, что в чаще опаснее, чем там, куда мы рвемся? Разумеется, в лесу безопаснее, и мы свернули за ель.

– Тебе не кажется, что мы идем значительно дольше двадцати минут? – подала я голос, когда мы уже прошли по тропинке солидный кусок.

– Еще как кажется, – ответила Мариша, – но обратно поворачивать бессмысленно. Должны же мы куда-нибудь прийти?!

Если честно, я совсем не рвалась куда-нибудь. За последние дни стала значительно осторожнее. Куда-нибудь, что-нибудь, кто-нибудь меня уже не устраивало. Хотелось гарантий.

– Ты видишь нашу тропку?

Вопрос не обрадовал меня, он означал, что она-то ее точно не видит. А так как я не видела ее практически с самого начала, ориентируясь исключительно по спине идущей впереди Мариши, то дело принимало скверный оборот. Если так, то, похоже, мы вплотную подобрались к запретной зоне.

Сделали еще несколько неуверенных шагов и оказались в кустах, где, кроме нас, было еще как минимум одно живое существо. Чем оно там занималось, мы предпочли не думать. По стонам двух голосов – мужского и женского – мы, конечно, догадались чем, но держали свои соображения при себе и не высовывались.

– Когда закончат, выведут нас отсюда, – прошептала мне Мариша.

И мы принялись ждать. Сначала ждали терпеливо, но парочка не успокаивалась, и когда стоны перевалили во вторую половину часа, мое терпение лопнуло.

– Ты как хочешь, а я больше ждать не намерена. Пошли они на фиг, без них найдем, – сказала я и поднялась с травы.

Парочка как будто только и ждала, когда мы окончательно выйдем из себя, тут же резво закончила свои ахи и охи и поспешила прочь. Выяснилось, что мы зря потратили столько времени на ожидание, потому как сразу же за не слишком и густыми кустами, послужившими приютом нам, – занятым делом, и влюбленным, занятым исключительно друг другом, начинались дворы с хозяйственными постройками.

Мы высунули головы и огляделись. Все вокруг выглядело на редкость мирно. Под звездным небом спала не очень большая деревушка, самой примечательной постройкой в которой оказался каменный дом, выкрашенный в белый цвет. Его переднюю стену украшал аккуратно выложенный цветной мозаикой крест. Больше крупных зданий, насколько мы могли видеть, тут не было. Да и молельный дом казался великоватым для такой деревеньки, насчитывающей всего пару десятков домишек.

– Тебе не кажется, что это не слишком напоминает бандитское логово, описанное Ириным мужем? – спросила я Маришу, после того как в поисках склада наркотиков мы заглянули по очереди в несколько сараев, но не нашли в них ничего опаснее двухлетнего бычка. – Может, он пошутил над нами? От человека, способного порассказать такое про свою жену, стоит ждать любого подвоха.

– В любом случае мы не туда попали, – решительно заявила Мариша, и, прежде чем я успела опомниться, она постучала в окошко ближайшего домика. – Надо же, в конце концов, узнать, где мы, – пояснила она мне, онемевшей от возмущения.

Из домика вышел крепкий бородатый мужик и спросил:

– Чего вам?

– Дяденька, как нам пройти в Киянку? – спросила Мариша.

– А чего идти, вы и так на месте.

Мужик просто убил нас своим ответом, но если бы дело этим и ограничилось, то еще полбеды, но он протер глаза и спросил:

– А вы кто такие?

– Мы заблудились, – ляпнула я не совсем к месту.

– Заблудились? – с большим сомнением протянул мужик. – А чего вас в лес занесло-то? Грибы искали?

– Угу, – буркнула Мариша, поспешно отступая.

– Какие грибы! – рассердился мужик. – Засуха стоит уже второй месяц, даже кукуруза пожелтела, а они грибы собирать наладились. Странные вы, девки, отведу я вас к старосте, пусть решит, что с вами делать. А то опять в лес наладитесь. Грибы собирать, это в темноте-то. Есть у вас, у баб, мозги?

Вопрос был чисто риторический, ответ он знал уже давно и отпустить одних опасался, не хотелось ему, видите ли, за нас волноваться, если мы по слабости бабьего ума снова в лес попрем, да там и пропадем.

Избавиться от непрошеного благодетеля не удавалось. Он вцепился в нас, словно отощавший клещ. К тому же на крыльцо вышла его баба, горячо одобрившая действия мужа, и вместе они повели нас к старосте, чтоб тот решил, что с нами делать.

Староста оказался на месте. В доме горел свет, а у ворот стоял новенький «Форд», даже в темноте блестевший хромом.

– Гости у него, – сказал наш благодетель. – Иначе зачем ему свой «Форд» на улице оставлять.

Он заколебался – входить или нет, но тут все испортила Мариша:

– Неудобно идти к человеку, если у него гости. Он занят, ему не до нас. Зачем отвлекать?

Если бы она помолчала, мужик и сам пришел бы к такому выводу, а так он упрямо дернул головой и наставительно сказал:

– У нашего старосты дел много, но он всегда находит время для помощи слабым и страждущим.

– Но мы вовсе и не страждем, – в полном отчаянии сказала я. – Мы отлично обойдемся без внимания старосты. Вы же верующий человек, должны помнить Библию. «Творите добро втайне, и вам воздастся явно».

Но, кажется, мужика не устраивала библейская постановка вопроса. Он хотел творить добро так, чтобы староста знал об этом. Иначе может пройти слишком долгий срок между добрым делом и наградой за него. До неба-то путь неблизкий, потому надежней похлопотать самому за себя перед земным начальством.

Мы вошли в обычный сельский дом. За столом сидело несколько человек, из которых только двое выглядели подходящими на роль старосты. Остальные не тянули по возрасту. Слишком молодые и наглые. Все смотрели на нас и молчали. Я потихоньку утверждалась во мнении, что, придя сюда, мы сделали огромную ошибку.

– Что тебе, Дмитрий? – несколько раздраженно спросил высокий, дородный, чтобы не сказать толстый, мужчина в просторной рубахе и спортивных штанах. – Поздно уже. У тебя дело ко мне? И кто эти девочки?

– Вот, – смущенно промямлил Дмитрий, – прибились к дому. Вышли ночью из леса и ко мне, спрашивают, куда попали. Заблудились они, сердце кровью обливается, как подумаю, что с ними могло случиться. Хочу на ночь оставить у себя да накормить.

– Это все? – удивился староста. – Можешь оставить их…

Но договорить старосте не дал его представительный гость. Тот, из-за приезда которого староста не поленился выгнать свою иномарку на улицу. Он нахмурился и пнул старосту под столом ногой.

– …у меня, – почти без запинки закончил староста. – У тебя тесно, куда еще постояльцев брать. Ступай с миром.

– Ну, девочки, – обратился к нам гость старосты, когда разочарованный Дмитрий вышел за дверь, – признавайтесь, кто из вас будет Марина?

При всей своей внешней легкости вопрос поставил нас в тупик. В обычное время мы бы без капли смущения в голосе признались, как и кого зовут, или с такой же легкостью соврали. Но шутить с этим мужчиной почему-то желания не было. На нем хорошо сидел отлично сшитый костюм из дорогущей ткани, на ногах – ботинки, аналог которых я видела в витрине модного бутика, и от нулей в их цене у меня зарябило в глазах. Староста со своим «Фордом» тоже был непрост, но до гостя ему было далеко. Глаза разряженного господина были холодны и недоверчивы. Разговаривать с таким удовольствия мало, все равно не поверит ни одному слову. Роста он был маленького, но по сравнению с ним рослый староста казался недомерком – с таким достоинством держался гость. У него были короткие темные волосы, щегольские усики и холеные руки, украшенные двумя золотыми кольцами тонкой работы. Свой вопрос он задал, ничуть не сомневаясь, что мы тут же падем на колени и возопим о его милости. Но толстокожая Мариша ничего такого не уловила.