Леди Защитника - Джейн Кренц

После чего Гриф улыбнулся и выбросил цветок в ближайшую мусорную корзину, осмотрительно замаскированную под вазу.

В общении с Сарианой прекрасно сознавать, что она не слабая и хрупкая, как цветок. Она не сломается, если ухаживание будет чуть грубовато.

Леди была потенциальной парой защитника, а такие женщины, несмотря на свою внешнюю оболочку, не мягкие, утонченные или слабые. Он даст ей время, поскольку следует совершать галантные поступки, и, в конце концов, он лорд Главной семьи. Когда требуется, он может вести себя как джентльмен. И, кроме того, он хотел произвести на Сариану впечатление своими манерами.

Но в итоге, будет ли он пользоваться любезным обхождением или более прямыми методами, Сариана будет принадлежать ему. Решение принято.

Глава 5

Послание от Бринтона прибыло в ночь костюмированного бала Авилинов.

По мнению Грифа, время было выбрано на редкость неудачно. У него имелись планы на вечер. Планы, вращавшиеся вокруг замысла показать Сариане, что он знает, как вести себя на балу.

Но вместо скольжения по бальной зале с Сарианой в руках, Гриф беззвучно двигался по промозглым извилистым улочкам бедных кварталов Серендипити. Он направлялся на место встречи и по пути размышлял о своей раздражающе плохой удаче. Бринтон мог быть великолепным источником информации, но его чувство времени было отвратительным.

Танцы с Сарианой и демонстрация лучших манер не было единственной целью Грифа на вечер. Он также хотел внимательней присмотреться к Ишену Раккену. Он испытывал любопытство к своему сопернику.

Вместо этого он брел по заваленным мусором переулкам, одетый в новую черную льняную рубашку, отполированные до блеска ботинки, идеально отглаженные серую куртку и брюки. У него не было времени даже переодеться. Послание, доставленное к задней двери дома Авилинов не так давно, принес маленький, чумазый, босоногий мальчишка. Записка была краткой и загадочной.

Гриф сразу же почувствовал ее безотлагательность. Бринтон был мастером подобного дела. Он не стал бы впадать в панику по пустякам. Его сверхъестественное чутье в определении ценности слухов и сплетней, должно быть, вывело его на что-то весьма интересное.

Гриф крался по задворкам, слишком незначительным, по мнению городского совета, улочкам, чтобы тратить деньги на их освещение газовыми лампами. А сегодня не было даже лунного света. Клубящиеся тучи еще одной летней грозы быстро затягивали ночное небо.

Если Бринтон окажется на месте встречи вовремя, прикинул Гриф, то у него останется еще куча времени, чтобы вернуться на бал прежде, чем тот завершится поздним фуршетом. Прошло очень много времени с тех пор, как он танцевал. И он искренне надеялся, что этот навык схож со скачкой на драгонпони: раз научившись — никогда не забудешь.

Все свои надежды на то, чтобы не выставить себя полным глупцом, он возлагал на предположение, что Сариана, возможно, и сама не слишком умелый танцор. У него было сильное подозрение, что она проводила намного больше времени в классной комнате и библиотеке, нежели в бальном зале.

И в этом проблема Сарианы, решил Гриф. Она проводила слишком мало времени, веселясь и играя. Она была слишком сосредоточена на извилистых путях к успешной карьере и браку, который стал бы деловым союзом, а не страстным романом. Но Гриф был уверен, что сможет все изменить.

Все, что он должен сделать, это привлекать ее внимание так долго, чтобы успеть убедить девушку, что она выбрала неверную судьбу.

Привлечь ее внимание, между тем, оказалось не столь легко, как он предполагал после случайной встречи в полночь в оранжерее. Гриф очень редко встречался с Сарианой за прошедшие три дня. Казалось, что она всегда либо погружена с головой в работу с документами, либо проводит собрание с лордом и леди Авилин, либо торопится на еще одну «встречу за ленчем» с Ишеном Раккеном.

Каждый раз, когда он ухитрялся застать Сариану одну, его подвергали долгому допросу о прогрессе в расследовании. Он начал задумываться о том, а не было бы самым мудрым решением найти этот проклятый резак просто для того, чтобы заставить Сариану умолкнуть.

Леди умела загнать мужчину в угол. Несмотря на свое настроение, Гриф улыбнулся. При обсуждении дел она была неизменно хладнокровной, самоуверенной и самонадеянной. Когда дела не обсуждались, она ухитрялась вести беседу только лишь о пустяках и банальностях

У девчонки определенно хорошо подвешен язык, подумал Гриф. Но он был уверен, что почувствовал и страсть, запертую в ней. Желание быть тем, кто освободит ее, быстро становилось всепоглощающей необходимостью.

Гриф завернул за угол и направился по узкой мощеной тропинке. Когда по его спине пробежали предупреждающие мурашки, он временно отбросил все шальные мысли о Сариане и бале. Он приближался к месту встречи, указанному в послании Бринтона. Гриф начал считать зияющие темные провалы переулков. Дойдя до третьего, он остановился. Бринтон должен был ждать поблизости.

Гриф неподвижно стоял у стены, позволяя тьме поглотить себя. В тенях вокруг него не было ни звука, ни движения. По улице разнеслось далекое дребезжание повозки и вскоре затихло. Никакой возница в здравом уме не стал бы задерживаться в этой части города.

Услышав тихий стон с дальнего конца переулка, Гриф понял, что карьера Бринтона как информатора только что подошла к концу.

Гриф легко прикоснулся пальцами к замку-призме на оружейной сумке. Кожаный кошель открылся. Забравшись внутрь, он высвободил маленькую газовую лампу. Щелкнув механизмом, посылавшим искру в газ, он тотчас же получил слабенький лучик, осветивший часть замусоренного тупика.

Там было пусто, за исключением того, что казалось грудой старых лохмотьев, валявшихся в дальнем конце. Гриф заколебался, все его натренированные чувства протестовали против решения зайти в место, которое могло легко стать ловушкой. В переулке был только один выход.

Но у Грифа была мрачная уверенность, что смятая куча, лежащая у основания кирпичной стены, — это Бринтон. И никак нельзя было упускать тот факт, что, возможно, он не был бы там, если бы не стал работать на Грифа. Его могли уложить в каком-нибудь другом темном переулке, ожидавшем какого-нибудь другого заказчика, если бы он не взялся за эту конкретную работу, но это к делу не относилось. Бросив последний взгляд вправо и влево на дорогу, чтобы убедиться, что он один, Гриф вошел в переулок.

Через пару секунд он опустился возле лежащего мужчины, прикоснулся к нему и понял, что надежды нет.

— Бринтон?

Мужчина не двигался, но раздался тихий стон. Бринтон едва дышал. Крошечная газовая лампа выхватила темное расширяющееся пятно на рубашке.