Смерть за зеркалом - Константин Алов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Почти столь же прост, как редиска, и очевиден, как инфляция, был другой «настоящий мужчина» — знойный мачо Яшка. И хотя он старательно напускал на себя вид прожженного мадридского интригана и крутого пацана, даже дураку было ясно — перед ним стопроцентная фальшивка. Ведущей путеводной звездой в жизни Яго была халява. Ей он служил искренне и до полного самозабвения, как Дон Кихот своей идеальной возлюбленной. Служил всей душой, мелкой и грязной, как лужа на проселке, а также телом, преимущественно нижней его половиной. Причем пускал в ход как переднюю сторону своего фасада, так и противоположную.
В противоположность Руслану красавец Яго драться не любил. Больше того — боялся. Из такого сырья лепятся замечательные стукачи и предатели.
Мужскую группу замыкал Лось. Тоже не загадка бытия. Типичный бандитский бригадир, выбившийся, благодаря некоторому наличию интеллекта, в начальники из простых быков. Наглый и сильный, любимчик босса. Казалось бы, чего ему бояться, кроме прямого попадания баллистической ракеты? Ан нет!
Крюков успел отметить, что временами отношения парня с Диной омрачались, словно Лось боялся собственной невесты. Боялся ее или того, кто за ней стоял, то есть Бормана? Получалось, что у Лося от шефа были какие-то секреты. Эта мысль не давала Крюкову покоя.
Женская половина представлялась еще более загадочной. Ночь, проведенная с Ольгой, не сделала девушку более понятной и открытой. Все, что Крюков мог сказать о ней, так то, что она волевая и сильная натура, и если чего захочет, то обязательно добьется. А вот чего она хочет? Вопрос, конечно, интересный. Скорее всего, отомстить за брата. Но после того как Крюков несколько раз поймал ее полный ненависти взгляд, адресованный Лосю, ему стадо казаться, что он многого в ней не понимает.
С Диной было вроде бы проще. Принципиальная девочка. Главный принцип: «Ничего во вред себе». Люби себя, чихай на всех, и в жизни ждет тебя успех. Ее цель — примитивные удовольствия: выпить, перепихнуться, словить кайф Прямая дорога на иглу. Главный страх в жизни — лишиться этих самых удовольствий. Ее жизненный путь — это путь звезды, но, увы, звезды падающей. Ярко сверкнуть и погаснуть.
Анжела казалась Крюкову темной лошадкой. Информации никакой, одни слухи. Как ни приглядывался он к ней, ничего толком понять не мог. Но в целом в ней ощущалось волевое начало, возможно, в этом смысле она была даже сильнее, чем Ольга…
Вскоре сидельцев осчастливил своим присутствием депутат Карпушкин. Крюкова особенно интересовали его отношения с Анжелой, но тот вел себя так, будто видит ее впервые.
Он сидел в окружении «застекольщиков», как ветеран на встрече с пионерами, и вешал нравоучительным тоном.
— Вообще я считаю: легкие наркотики — это то. что доктор прописал!
— А вы сами их когда-нибудь употребляли. Всеволод Адольфович? — спросил Яго.
— Я. сынок, анашу начал курить раньше, чем папиросы. Человек не может обходиться без стимуляторов, так уж он устроен. А чай! В тюрьме без чая — кердык. Многие из вас без пепси обойтись не могут. А если с колесиком экстези… Суперстимуляция. Пашешь, как трактор.
— А мой отец всегда говорил, что лучше стакан водки принять, — вставил Лось.
— Просто водка ему привычнее, — отозвался депутат. — У каждого поколения свои пристрастия.
— А как вы считаете, легко ли быть молодым? — тактично сменила тему Анжела.
— Стариком быть труднее, — самому депутату не было и пятидесяти. — Когда я сел в первый раз, мне говорили, что я загубил свою жизнь. Те. кто это говорил, сейчас либо сами сидят, либо влачат нищенское существование. Самое главное, что вы должны помнить: молодость не повторится. Поэтому добивайтесь всего сейчас, на потом ничего не откладывайте. Работать, учиться, воровать, трахаться — все сейчас, все сразу! Думать об обеспеченной старости, конечно, тоже нужно. Но ведь до нее можно и не дожить! Представляете, как обидно помирать будет? Ха-ха-ха! Жизнь прошла, а ничего не попробовал. Как какой-нибудь Мцырь. Вы читали «Мцыря»? — депутат сделал ударение на последнем слоге…
— Про «Мцыря» вырезаем? — спросил камермен режиссера.
— Зачем? Пусть народ полюбуется на своего избранника, — Задославский пребывал в состоянии творческого экстаза…
После встречи с депутатом Ольга первой прошла в спальню, но ее задержала Дина.
— Что, подруга, и поговорить нам с тобой некогда?
— О чем нам говорить? — Ольга остановилась в дверях. — Между нами давно все сказано. Да и не подруги мы.
— Ну, гляди, тебе жить, — усмехнулась Дина. — А ведь я тебя предупредить хотела. Но раз тебе это не нужно, я пойду за компьютером посижу. Посмотрю рейтинг, кого из нас завтра вышвырнут. Надеюсь, это будешь ты!
Ольга снисходительно усмехнулась.
— А почему не ты? Мой рейтинг выше твоего, я только что проверяла.
Дину передернуло, и она со злостью прошипела сквозь зубы:
— А ты не боишься несчастного случая? Неужели ты на прошлом конкурсе ничего не поняла? Не стоило тебе становиться у меня на пути! — она отодвинула бывшую подругу плечом и направилась в тренажерную.
Ольга вошла в спальню и замерла. На наволочке ее подушки помадой, вынутой из ее же распотрошенной сумочки, было написано:
«Ты первая. Сегодня я зарежу тебя, как свинью».
Ольга перевернула подушку, чтобы не видеть надписи, и задумалась…
Ночью без пяти двенадцать Крюков заглянул в аппаратную. Похотливый Сережа сопел у экрана монитора — кто-то из девчонок принимал душ.
— Ну что, маньяк, все подглядываешь?
Сережа покраснел и стушевался.
— Нет, что ты. Я просто проверял, все ли в порядке. А то сейчас свет отключат.
Крюков вышел в коридор. Ему сильно не нравились эти ночные паузы. Не нравилось и подозрительное нежелание хозяев шоу поставить аккумулятор, чтобы не прерывать запись. Когда он обратился с этим предложением к продюсеру Сароеву, тот заявил, что полуночная пятиминутная пауза погоды не делает, а доставка мощного аккумулятора обойдется недешево.
В конце коридора послышались шаги. Крюков удивился. Весь свободный от смены персонал охраны был задействован внизу, провожая депутата Карпушкина. Он направился в конец коридора. Шаги стихли. Крюков ускорил движение. Когда он был уже у двери и собирался ее распахнуть, сработала интуиция: он спиной почувствовал опасность. Но повернуться не успел: потолок вдруг обрушился на него, и сыщик отключился…
Без сознания Крюков был недолго. Когда открыл глаза, то ничего не увидел. Ослеп? Но тут же с облегчением понял свою ошибку. Свет зажегся
