Про то, как вредно спасать драконов (СИ) - Барбуца Евгения Васильевна

— Что ж ты сразу не сказала что у тебя свидание? — удивились братья.

— Какое свидание? — ошалело фыркнула я.

Не став медлить открываю широко дверь и вижу Зара. Стоим, молчим и смотрим друг на друга.

— Проходи, — отмерла я.

Он вошел и растерялся, увидев братьев. Те принялись ржать.

— Пить будешь? — спросила я.

— Наливай, — махнул он рукой.

И все началось сначала. Только играли мы теперь в убеги от пьяного ягуара. За мной он гонялся чаще, чем за близнецами, что совершенно меня не огорчало. Как только он меня ловил, я принималась его тискать, что ему, по-моему, нравилось.

После полуночи мы угомонились. Вытолкав взашей парней спать в дом, я улеглась сама. Но счастье не длилось долго. Через минут пятнадцать сладкой дремы, я услышала очередной стук в дверь.

У них, что, сегодня ночь посещений? Или над дверями вывеска весит «Заходи на огонек. Разбуди, очень тебя прошу»?! Раздраженно распахиваю дверь и вижу командира. Сдерживаю отчаянный стон и впускаю его внутрь.

— Почему не спрашиваешь кто? — возмутился он, зажигая светляка. — Или ждешь кого-то?

— Спросонья не сообразила, — отвечаю спокойно. — Тебе что-то нужно?

Он смутился. Нет, правда!

— Массаж, — протянул он мне горшочек с мазью.

Меня ради этого разбудили? Нужно будет завтра же обучить Рэйку массажу.

— Ты пила? — удивился он, учуяв от меня запах алкоголя. Еще бы он не учуял, я так пыхтела, натирая его обнаженное плечо.

— Это запрещено? — спросила я, заканчивая массаж.

— Нет, — растерялся он.

Я вытерла руки тканью, и закрыла горшочек.

— Шая, — положил он свои руки на мои плечи.

Настоящий нар. Приставать на берегу речки он не стал, за то на сеновале самое то? Есть в жизни справедливость? Мне для полного счастья эльфа еще не хватало, но там я могу быть спокойна. Я вряд ли его привлекаю в этом плане. Эльфийки намного красивее, а в человеческих женщинах, вешающихся ему на шею, он и так отбою не знает.

— Не стоит, — сказала я спокойно. И ему и своей проснувшейся ярости.

— Шая, маленькая, — не внял он моему совету, все крепче прижимая меня к себе. Спиной я ощущала жар его груди, странное и в то же время приятное чувство.

Волна ярости чуть не утопила мое сознание, но я все повторяла себе, что контракт не позволит причинить ему вред.

— Отпусти!

— Почему? Ты весь вечер провела с ними, почему мне нельзя? — Так вот в чем дело. Уязвленное мужское самолюбие, он не мог допустить, что бы мимо него прошло то, что получили остальные.

Он действительно не понимал. Его руки развернули меня лицом к нему. Плохо.

Таш!

Из темноты вышел Таш, дико ржа и рыча. Надеюсь, Алак не станет зацикливаться на произошедшем. Рычащих лошадей не бывает. Метаморф агрессивно бил копытом.

— Шая, пусть он уйдет, — спокойно приказал Алак.

— Он не уйдет. Уйдешь ты, и больше никогда не прикоснешься ко мне.

— Ты уверена?

— Поверь, это для твоего же блага, — посмотрела я ему в глаза.

Таш приблизился, командир отступил и, наконец, ушел.

Я обессилено опустилась на колючее сено.

Таш, ложись рядом.

«Нельзя. Могут увидеть».

Ну и стой. Только рядом — была моя последняя мысль.

«Сана, утро».

Ну и пусть оно идет к драконам.

«Вставай» мое лицо лизнули шершавым языком.

Где-то я это уже видела. Таш. Сено. Утро. День не задался.

«Приходил эльф».

Точно уже видела.

«Стоял и долго на тебя смотрел. Подойти не пытался. Я был рядом».

Ты мой хороший, поцеловала я морду коня.

И опять ледяная вода из бочки. Помятое лицо в отражении. Хорошо хоть похмелья нет.

Вхожу в кухоньку и на душе радость. У близнецов и Зара явные признаки утреннего недуга, лица помятые и опухшие, взгляды злые и мученические. Полюбовавшись прекрасным зрелищем, сжалилась и отдала им собственноручно приготовленный эликсир от похмельного синдрома. Дальше сидел Алак, ну у того просто рожа хмурая, рядом с ним Рэйка, пытающаяся убить меня взглядом. Так все, сегодня же поговорю с ней насчет массажа. Напротив восседал Диль, с постным выражением лица.

Завтрак прошел в приятной атмосфере тишины. Правда староста пытался как-то приободрить команду, но быстро сдался, посчитав, что смерть от рук злющих истребителей не самая почетная и приятная штука. В общем, я отдохнула, наелась, и на мозг мне никто разговором лишним не действовал.

Позавтракав, мы с ребятами вышли на улицу, командир остался поговорить со старостой. Под шумок я схватила Рэйку за рукав и потащила к сеновалу. Та от подобной наглости опешила и даже не сопротивлялась.

— Рэйка, нам надо поговорить, — пожалуй, не самое удачное начало.

— Говори, — ууууу, да она меня мысленно уже убила и расчленила. По крайней мере, во взгляде именно это и читается.

— Ты долго будешь меня тихо ненавидеть? Я тебе ничего не сделала.

— Это все о чем ты хотела поговорить? — очень спокойно спросила она.

А кто сказал, что будет легко. Неужели я и в правду рассчитывала, что мы поговорим, порыдаем друг у дружки на груди и станем лучшими подругами?

— Нет, еще я хотела сказать, что он мне не нужен, — убрав наивную дурь из глаз, сказала я.

— Он к тебе вчера ходил? — ее спокойствие начало меня напрягать.

— Ходил, — пожала я плечами. — Как пришел, так и ушел.

— Тебе не жить, — и все это с таким лицом, будто мы о погоде беседуем.

— Мне в любом случае не жить, — вспомнила я спасенного эльфийского наследника. — Ничего не было.

— Правду говоришь, — удивилась она. О, благословенная эльфийская кровушка.

— И не будет, — хмыкнула я.

— И тут не врешь, — расширила она глаза. — Почему? Считаешь его недостойным себя?

Мне захотелось стукнуть ее чем-нибудь тяжелым.

— Нет.

— Тогда зачем отказываешь? — возмутилась она.

Ооо, как я хочу посмотреть на ее мозг. Он у нее вообще есть? Или любовь это болезнь, которая испаряет все извилины. Нет, с одной стороны ее можно понять. Она надеется, что наигравшись со мной, Алак потеряет ко мне интерес и все будет по-старому. А тут я такая нехорошая… не даю. С другой стороны, она страдает каждый раз, когда он ночует рядом с другой женщиной. От этого она теряет способность рассуждать здраво.

— Ты радоваться должна, что он внимание на тебя обратил, — мне жутко захотелось зарычать. Аж в горле засвербело.

— Ты думаешь, я от природы такая? — стянула я с головы ненавистный капюшон. Мои седые волосы рассыпались по плечам густой волной. Меня, до дракончиков достали ее намеки на мою ущербность! Но больше всего меня раздражает ее непроходимая глупость.

Зрачки ее глаз расширились.

— Не тебе судить, чему я должна радоваться, Рэйка, — очень тихо произнесла я. — В отличие от меня, ты красивая. В отличие от меня, ты нормальная. Опять же, к тебе он привязан больше чем ко мне.

— Он не хочет меня, — чуть не плача изрекла она.

Ну что за идиотизм? Увидел бы сейчас меня Ларик, позора на всю жизнь хватило бы.

— Чушь, он просто еще не знает о своем истинном желании. Тебе лишь стоит сделать правильный шаг. Я могу помочь. Хочешь?

— Хочу, — нервно кивнула она. Боевой маг, в нормальном состоянии, ни за какое золото драконов не завел бы столь глупого разговора. Но Рэйка уже не была боевым магом, она была влюбленной девицей.

— Тогда слушай…

И мы говорили, говорили, говорили. Пока нас не позвал Алак. И даже когда мы отправились в путь, мы продолжали перешептываться. Парни нервно косились в нашу сторону, но вмешиваться не смели.

О чем мы говорили? А о чем могут беседовать две женщины? Конечно о косметике и новинках моды.

Рэйка скупо рассказала о себе. Оказывается, она действительно училась в Академии. По стипендиальной программе. Помню такую. Ларик ее ввел лет восемьдесят назад, для особо одаренных детей. То есть для незаконнорожденных отпрысков какого-нибудь дворянского дома, который в состоянии оплатить эту стипендию. Рэйка была бастардом. Я даже слышала про ее папашу, гулящий мужик, потомством род обеспечил. Так вот, является она дочерью кухарки и одного очень богатого барона, в роду которого потоптались эльфы. Мамочка ее, женщина, не заботящаяся о нравах, на дите внимания не обращала. Росла дочь буквально на конюшне, воспитываемая братцем. И выросла к тринадцати годам в весьма воинственное нечто, пока об этом не узнал папаша.