Тело архимага - Анна Стриковская

— Мелисента, разрешите, я зайду к Вам сегодня вечером? Тогда и поговорим.

— Хорошо, мессир, буду ждать.

Кого это он вдруг испугался? Не Теодолинду же. Пиявка как раз показалась в конце коридора, видно, в туалет ходила.

Вернувшись в лабораторию, я открыла тетрадь там, где остановилась прошлый раз и попыталась работать. Дудки! Ничего не получалась. Через полчаса я поймала себя на том, что по пятнадцатому разу перечитываю одну и ту же фразу, и до сих пор не уяснила, о чем она. Эх, сейчас бы с Гиалленом посоветоваться, а он изображает обиженного. Был бы живой, нашла бы и придумала, как подъехать, а с этим духом… Нет у меня к нему подходов. Замолчал и стал недосягаем. Не орать же извинения и кланяться пустому месту…

Я все-таки взяла себя в руки и пробилась через буквы к смыслу. Но вот обдумать прочитанное не получалось, хоть тресни. Тогда я решила заняться какой-нибудь рутинной работой. Все равно нужно что-то выпаривать, перегонять, экстрагировать и фильтровать. Дело простое, но требует сосредоточенности и внимания, а то до пожара недалеко. До вечера я трудилась, как встарь, в качестве простого подмастерья зельевара. Нудное занятие, но помогло мне взять себя в руки. Так что, когда пришел Эдилиен, его встретила не бестолочь во встрепанных чувствах, а вполне разумная женщина.

Расшаркавшись, он сразу перешел к делу. Оказывается, после исчезновения Гиаллена все магистры отдела стали бороться за то, чтобы стать его преемниками, и мало не передрались. Так что поначалу решение Совета о назначении на эту должность Ригодона была воспринята чуть ли не на ура: все-таки действующий архимаг с именем. Для начала наш красавец всех очаровал улыбками и сладкими речами. Затем он выжил из отдела двух очень грамотных магистров, а вместо них привел свою жабу.

Это он о Мартонии. А вторая наша дама-магистр?

Теодолинда работала здесь еще до Гиаллена, была любовницей предыдущего начальника, старого архимага Аминофраста. Ой, помню я его. Вернее, про него. Он еще учебник по эликсирам написал, мы по нему в Университете занимались. Так вот, о Теодолинде. Ее неоднократно пытались выжить, но в результате она так и сидит, а все пытавшиеся давно неизвестно где. Гиаллен, кстати, в том числе.

Интересная, скажу я вам, информация. Похоже, эту дылду не стоит сбрасывать со счетов.

Далее я прослушала о сагу о том, как за полгода Ригодон развалил один из лучших отделов Научного центра. Оказывается, я пришла как раз тогда, когда все стало совсем плохо. Разработки Гиаллена, которые приносили славу и деньги, накрылись медным тазом, попытки их реанимировать в отсутствии автора не увенчались успехом. Своих идей у Ригодона нет, да еще он и чужие зарубить норовит.

Это понятно, кому хочется смотреть на чужие успехи, когда своих нет, а живые магистры так просто своими разработками не поделятся. Мертвых и отсутствующих обирать проще.

Эдилиен долго рассказывал, как процветал отдел при Гиаллене и под конец предложил мне присоединиться к коалиции, ставившей задачу свержения неэффективного руководителя.

— Простите, мессир Эдилиен, я не могу. Понимаю Вас, всей душой разделяю Ваши чувства, но… Ригодон сделал меня своей личной аспиранткой. Для меня выступать против него просто технически невозможно.

Он похлопал меня по плечу.

— Ладно, девочка, я не буду тебя заставлять. С точки зрения этики ты права. Но ты хотя бы можешь обещать нам не противодействовать?

— Это всегда пожалуйста. Найдете способ свалить архимага — буду только рада. Представляете: они с Мартонией требуют, чтобы я повторяла разработки Гиаллена по его лабораторным журналам!

— А ты?

— У меня есть свои идеи. Может, они не такие гениальные, но они мои!

Впервые с начала нашей беседы магистр по-доброму улыбнулся.

— Гиален бы тебя одобрил. Он ненавидел плагиат.

Я решила идти ва-банк.

— Жалко, что такой человек умер.

— Умер? Детка, кто тебе сказал?

— Ну как же… Его нет уже много времени… Все говорят…

Магистр сверкнул глазами из-под кустистых бровей и сказал ровно то же, что и Матильда:

— Тело-то не найдено! А у такого мага не могло не быть запасного выхода! Я предрекаю: год еще не закончится, а Гиаллен вернется!

— Ну, мне этому радоваться не стоит. Во-первых, из квартиры он меня выселит, а я к ней уже привыкла, а во-вторых… Говорят, он не брал на работу женщин.

— Ты права, девочка, не брал. Но для тебя, уверен, сделал бы исключение. Я тут случайно видел твой последний отчет для Мартонии…

— И что скажете?

— Эта старая интриганка не способна понять, насколько интересную работу ты делаешь. Она умеет только повторять старые прописи.

— Простите, мессир Эдилиен, эта работа — заслуга архимага Гиаллена. Я делала ее по его журналам.

— Ерунда! Я хорошо знал как он работает. Ты только брала его записи за основу, но делала свое. И не надо изображать скромность: мы все основываемся на трудах предшественников, это путь науки. Мелисента, тебе нечего бояться возвращения Гиаллена. Если только квартира… Да на радостях я тебе свою уступлю, она немногим хуже!

Я рассмеялась, показывая, что оценила хорошую шутку. Мы поболтали еще немного, допили чай, и Эдилиен ушел. Столько информации! Мне бы сейчас с духом посоветоваться! А он, видите ли, обиделся. Вот не буду его искать…

Прошло еще два дня, и ко мне на вечерний чай наконец заскочил Юстин. Чмокнул в щечку и заявил:

— Мели, я все понял. Мне надо начать за тобой ухаживать. Я, конечно, не умею этого делать, но обещаю: буду стараться.

Не было печали, черти накачали. За что это мне? Не иначе, за все хорошее.

— Юс, дорогой, давай только не сегодня. Сейчас просто попьем чаю. Я булочек с корицей напекла.

Булочки оказали свое действие: парень забил рот выпечкой и перестал городить ерунду. А я попробовала подъехать насчет поиска тела. Для начала расспросила Юса, как он сюда попал. Король заплатил неплохие деньги, чтобы будущий лорд-дознаватель тут обучился, как определять применение эликсиров, а заодно уже выучился их изготавливать. Следующий мой вопрос был о Гиаллене: каким он был. Тут мой гость открыл рот и заговорил… Дальше я только слушала да вставляла междометия: будущего лорда-дознавателя было не заткнуть. Знал он архимага давно, с тех пор как тот стал работать на Кортал, но плотно пообщаться сумел только здесь, да и то недолго.

Юстин Гиалленом восхищался. Искренне, самозабвенно. Для него архимаг был талантливым, гениальным ученым, почти что богом. За гений ему прощалось что угодно: не самый лучший характер, заносчивость, раздолбайство, любвеобильность и даже некоторая жуликоватость. Последнюю Юс прощал потому, что она имела отношение к денежным делам, но никогда не влияла на научную работу. В ней Гиаллен был кристально добросовестным и честным. В общем, я выслушала доклад о творческом пути моего домашнего духа, перемежаемый славословиями. Когда дело близилось к концу, ловко ввернула: