Господин барон - Михаил Дулепа

— Эх, только раззадорил, паршивец, честную женщину! — Рыбачка опустила его обратно на эшафот, игриво шлепнула по заду, отчего борец за свободу с визгом подпрыгнул… да, у рабочего человека рука тяжелая, это вам не планктонина, ничего тяжелее смартфона не державшая. Туристы в очередной раз зааплодировали. Ну что же, теперь завершающий штрих.

— Фру Янсен, за выполнение столь важной работы вот ваша плата. — Я вытащил из кармана гравкойн и важно протянул его женщине. Та приняла, присела в книксене и вдруг облизнулась, глядя на преступника. — Так же вам разрешается в подаваемых прошениях и официальных бумагах делать приставку к имени «Воспитательница Молодых», и обращаться к моим рыцарям без церемоний. — Вспомнив о некоторых предубеждениях против исполнителей наказаний я галантно протянул руку и помог «неумолимой палачке» спуститься со ступеньки, изобразив сдержанный поклон. Женщина еще раз быстро «кникснула».

— Я бы отдал вам одежду преступника, как и полагается по обычаю, но юноша может неправильно понять. Помрет еще от испуга.

Стоявшие рядом «стражи» и два волонтера перекосились в попытке удержать суровые лица.

— Так что сегодня обойдемся без этого. И кстати, Эгельберт, любые сплетни против моих подданных будут расценены как навет на меня самого.

— Ясно, господин барон! — Старик позволил себе пошутить: — Александэр, теперь сюда хлынет поток ценителей женской красоты!

— Да? Ну тогда распорядитесь о заказе каталога секс-шопа, что-нибудь из БДСМ-экипировки. Думаю, умудренные годами гравштайнцы с удовольствием позаботятся о нравственности молодежи! Тем более, что у нас вот этому еще тридцать дней общественных работ полагается. На благо Эскенланда. Он ведь о нем так заботился? Впрочем, разрешаю заменить на поцелуи, из расчета один день на десять лобзаний!

Тот страж, что был ближе, с мужественным закаменевшим лицом закрыл глаза, всхлипнул и сморгнул слезу. Волонтеры в голос ржали где-то за углом эшафота.

Фру Янсен уже фотографировалась в обнимку с одним из обступивших ее туристов.

Может, в самом деле отправить пацана помогать бедной вдове? Всегда подозревал, что эти националистические и религиозные заскоки происходят от избытка энергии и недостатка внимания противоположного пола, вот и посмотрели бы на результат.

Эх, если бы все проблемы решались так просто…

В голове все крутились несколько воспоминаний вчерашнего вечера.

— Какая немыслимая жестокость!

— Согласна. Целоваться с таким слизняком!

— Парень просто высказывал свою позицию!

— И чем вы не довольны? Его даже не били!

— Да, фон Гравштайн знает толк в мотивации!

— Интересно, что бы он придумал для наших наци?

— Я был в замке — поверьте, этот барон заставил бы их работать! Думаю, это было бы для них страшней поцелуя очаровательной фру.

— Трудно спорить!

из комментариев к статье на портале «Nuheter Politiken Zeitung», статья сопровождается фотографией фру Матильды Янсен, посылающей воздушный поцелуй в объектив.

Час спустя после экзекуции ролик разместили на сайте музея, с подписью «националистов у нас любили, любят и будут любить!». Кто-то безымянный еще и ссылку повесил, на страничку популярного секс-шопа, в виде пояснения, какими именно инструментами будет пользоваться палач в следующий раз. Грубоватый юмор, но моим подданным пришелся по душе, надо будет поинтересоваться, сколько Изя слупил с того магазина за рекламу. А пока меня захлестнула текучка. Отпуск, называется — волонтеров проверить, в сувенирный киоск заглянуть, доклад по городским происшествиям, пусть и очень формальный, от рыцарей принять (договорились, что сводку будут передавать ежедневно, раз уж от моего имени управляют), новую партию туристов поприветствовать, Эгельберт очень просил, понимая, что в основном люди приходят посмотреть на «господина барона», больше-то и рассматривать нечего… ну, разве еще наполняемая мной же темница. Проверить Сато и пыхтящего Умника, покивать одобрительно вслед, спуститься в ров, очищаемый дружной компанией волонтеров, собрать отзывы и пожелания по еде и ночлегу, символично отработать полчаса на тачке, показывая пример, потом с деловым видом пойти дальше, обсудить услышанное от ребят с управляющим, поприветствовать туристов, снять пробу на кухне (хотел полноценно отобедать, но под взглядом чертовой девчонки подавился и сбежал), отправить трех слуг на транспортировку козла в хлев, сопроводить двух из них в медпункт, убедиться, что в замке нет медика, самому вправить вывих одному и почистить царапины другому, наорать на Эгги, получить в ответ выкладку по стоимости услуг медсестры, поручить сделать опись всех имеющихся профессий волонтеров на предмет выявления полезных, снова озверев пинками сопроводить брыкающегося Зверя в его гарем, по пути приветствуя восхищенных туристов, отболтаться от парочки из Швеции, спрашивающих у меня расписание экзекуций «по эскенланскому методу»… Обычная работа.

В какой-то момент я оказался на вершине донжона с бутербродом в руке.

Внизу все так же крыши города, улочки, деревья, а за ними море до горизонта. Наверху все так же легкая облачность по типу «ой, сейчас дождь пойдет… или нет». Посередине я, не обращающий внимания ни на ко…

— Господин барон?

С тоской поглядев на бутерброд, я повернулся к деликатно теребящему свою папку управляющему, рядом с которым смотрел по сторонам волонтер с нарукавной повязкой «дежурный».

— Да, Эгельберт?

— Требуется ваше решение.

Ну да, это тоже всегда так. Больше всего проблем появляется в тот момент, когда ты собрался спокойно поесть. Закон природы.

Я вздохнул. Уходить отсюда не хотелось, да и вообще ничего делать тоже. Прохладный ветерок, хороший вид, никаких туристов и никаких забот. Они все там, внизу.

— Что, опять кого-то судить?

Старик, почувствовав мое настроение, отложил папку и осторожно пристроился рядом.

— Скорее принять участие. В замок пробрался Человек-Паук.

Прикрыв глаза, я подавил первое рвущееся слово, потом прикинул второе, третье, и остановился на более-менее нейтральном девятом:

— Вот как?

— Оказывается, он только что узнал о нашем… правовом статусе. В Федерации он уже посетил все выдающиеся здания, теперь вот решил, пока мы не проголосовали обратно, успеть покорить Гравштайн.

Еще раз попытавшись сопоставить в уме киногероя и мой замок, я пришел к выводу, что чего-то, видимо, не понимаю.

— Скажите, Эгельберт, тут у вас всегда так весело?

— О, что вы, Александэр, обычно у нас очень спокойно, я бы даже сказал, что чуточку чересчур.

— То есть вы хотите сказать, что все это началось с моим приездом?

Поняв по тону, что отвечать утвердительно не в его интересах, старик неопределенно подвигал рукой, а потом намекнул:

— Вы можете сами посмотреть. Он как раз под нами. — И он приглашающе показал на край площадки. Чувствуя себя полным идиотом я тем не менее подошел и перегнувшись заглянул вниз. Потом почесал затылок, и уточнил:

— Эгельберт, это что?

— Это Человек-Паук.

— Признаться, как-то по-другому его представлял.

— Вот как… а-а! Я понял — нет-нет, это действительно он! Не придуманный, а настоящий!

Перегнувшись еще раз я оглядел вцепившегося в кладку стены на высоте примерно третьего этажа парня лет двадцати пяти, в шортах и безрукавке, переругивающегося со стражниками.

— Подробности!

Таковые обнаружились быстро. Спайдерменом называли экстремала, лазающего на различные высотки, как правило без разрешения владельцев. Причем покорить он старался всегда самое высокое здание в стране. Развлечение странное, но чем бы люди не тешились, я не против — пока этот умник не полез на мой донжон!

— Снимать его пытались?

— Не хочет слезать. Говорит, что еще ни разу полиции не удалось снять его со стены. Только потом, с крыши.

— Так… ты. — Стоявший у флагштока и прислушивающийся к нам слуга с энтузиазмом кивнул. — Быстро сюда веревку, чтобы до земли достала, швабру и бутылку масла.

Энтузиазм сменился недоумением, но волонтер тут же рванул вниз. Эх, как же хорошо иметь расторопных подручных! Семь этажей вниз, семь вверх, упаришься самому мотаться, а так приказ отдал и все забегали. Интересно, где он веревку найдет?

Периодически поглядывая на оказавшегося в патовой ситуации экстремала (он как раз повис между окнами третьего и четвертого этажей, и из обеих высовывались азартно кричащие стражники, висящий непонятным образом на стене хулиган показывал им неприличные жесты, уверенный в том, что спихивать копьем его никто не станет) я дождался возвращения посыльного, вдумчиво просмотрел веревку, счел пригодной, после чего закрепил кое-как на подходящем крюке и сбросил конец вниз.