Новая жизнь и иллюзии - Влада Крапицкая

Мы все были ошеломлены услышанным.

— Какой кошмар, — выдавила я из себя.

— И этот кошмар предотвратила ты, — Дейм смотрел на меня с гордостью. — Ты спасла наш клан и миллионы человеческих жизней своей мелочной натурой, — он рассмеялся.

Я улыбнулась ему в ответ. Макс прижал меня к себе, и прошептал на ухо:

— Люблю тебя!

— И я тебя люблю! — прошептала я в ответ.

Но у меня было ещё пара вопросов, и я обратилась к Яромиру:

— А что теперь будет с кланом Гастов?

— Ничего особенного. В оправдание всего клана должен сказать, что они были не в курсе планов Вивера. Об этом знали только четыре приближённых к нему вампира. Но они уже мертвы. Скорее всего, место Вивера займет Маркус.

— Маркус действительно идеальный кандидат на роль Лорда клана, — сказал Дейм.

— А что было, когда я покинула зал? — спросила я.

— Началось самое интересное, — произнёс Макс. — Когда все поняли, чего добивался Вивер и его помощники, все очень сильно захотели поучаствовать в его убийстве. Мне повезло больше всех. Когда Яромир выдернул тебя со стула, и унёс с возвышения, а Вивер прыгнул, пытаясь убить тебя, он оказался в моих руках. Хотя должен признаться, у меня сразу появилось куча помощников. Особенно сильно усердствовали Вейшенг и Саратан, когда поняли, что Вивер их просто использовал. Расправа была быстрой, даже слишком быстрой.

Я похолодела, испугавшись за Макса, и прижалась к нему. А потом бросила взгляд на Микаэля, и сказала:

— Между прочим Микаэль заслуживает самую большую похвалу. Если бы он не вывел из строя экрана Вивера — ничего бы не получилось! Микаэль с меня ещё литр крови для тебя за это!

Все рассмеялись и стали хвалить Микаэля.

Я наконец-то расслабилась и почувствовала усталость. Опасность была позади, все были живы и здоровы, а большего мне и не надо. У меня стали закрываться глаза.

— Хочешь спать? — спросил Макс.

— Угу.

— Правильно, поспи сейчас. Меньше будешь хотеть спать ночью, — прошептал Макс мне на ухо и усмехнулся.

Когда ночью мы уже лежали в нашей кровати в замке, я решила поговорить с Максом, ещё на одну тему, которая поднималась на Форуме.

— Макс? — позвала я. — Я хочу ещё кое о чём поговорить.

— О чём?

— Это правда, что сказал Вивер о тебе? — нерешительно спросила я, хотя уже и сама знала ответ на этот вопрос. Я сама, не заметив как, попала под обаяние Макса и влюбилась в него окончательно и бесповоротно. И я понимала, что за его спиной действительно не один десяток разбитых сердец.

Макс напрягся.

— Лана, я не такой монстр, как описал меня Вивер. Да, в моей жизни были женщины, которых я бросал, скрывать не буду. Но ведь и обыкновенные мужчины так делают. Просто я живу дольше, соответственно и женщин больше. Я всегда стараюсь расстаться с женщиной по взаимному согласию. И за моей спиной не тянется шлейф из разбитых женских сердец.

— Макс, подожди. Я тебя не осуждаю, — перебила я его. — Я всё прекрасно понимаю. Просто, когда я умру, и ты продолжишь жить, помни об одном — это очень больно, когда тебе разбивают сердце. И не каждая женщина может придти в себя после этого. Кто-то продолжает жить, как ни в чем не бывало, а кто-то уже не может придти в себя и замыкается. Будь осторожен, вот и всё.

Макс наклонился и внимательно посмотрел на меня:

— Лана, я никогда не разобью тебе сердце, — серьёзно сказал он. — И никогда тебя не брошу.

— Дело не во мне.

Макс молчал, глядя на меня:

— Нет, и в тебе тоже. Когда то в Карпатах ты сказала, что тебя все бросают. Тебя ведь тоже кто-то бросил. Я прав?

— Макс, мы говорим о тебе, а не обо мне. И вообще зря я об этом заговорила. Я уверена, что ты не делаешь зла намеренно. Давай закроем эту тему, — я уже не рада была, что затеяла этот разговор. — Как думаешь, что теперь предпримут Лигры?

— Лана, я прав? — Макс не собирался отступать. — Ты относишься ко второму типу женщин? И поэтому, заработав достаточное количество денег, ты уехала в горы? Вот почему ты жила одна в той глуши!

— Макс, ну пожалуйста, давай поговорим о чем-нибудь другом.

— Нет, — спокойно сказал он. — Когда это произошло?

Я не хотела об этом говорить и поэтому, обняв Макса за шею, стала целовать. Он ответил на поцелуй, но потом отстранился.

— Лана, а сколько мужчин у тебя было до меня?

— Какая разница! — меня смутил вопрос Макса. — Я же не спрашиваю, сколько женщин у тебя было до меня.

— Много, — честно ответил Макс. — Очень много. Но мне ведь триста восемьдесят два года. Так сколько?

— Кстати, а когда у тебя день рождения?

— Я родился семнадцатого сентября. Сколько? — настойчиво спросил Макс.

— Много, — зло сказала я и отвернулась.

— Не ври, — Макс повернул меня к себе. — Спорим не больше четырёх, максимум пять.

— Думай что хочешь, — я попыталась опять отвернуться.

— Спрошу у Яромира. На этот вопрос он точно мне ответит, — произнёс Макс.

— Он не посмеет. И потом, ты что собираешься обсуждать нашу интимную жизнь с кем-либо? Это подло, — мне захотелось плакать.

— Тогда ответь сама.

— Два, — сердито ответила я. — Доволен?

— И оба тебя бросили? — недоверчиво спросил Макс.

— Нет, мне хватило одного раза. Со вторым у нас ничего не получилось. Я не смогла, и мы расстались по взаимному согласию. Всё? Я хочу спать.

— Нет не всё. А почему ты сказала, что тебя все бросают? Кто ещё тебя бросал? — продолжил допрос Макс.

— Ты, — я уже готова была использовать любые способы, чтобы прекратить этот разговор.

— И я себе это никогда не прощу. Те три месяца были самыми ужасными за мою долгую жизнь. Но это было мне наказанием, за то, что я так поступил с тобой. А тебе было в сто раз хуже, я это знаю, и всю жизнь буду просить у тебя прощение за это, — с болью сказал Макс, и мне стало стыдно, за свои слова. — Но тогда в Карпатах я тебя ещё не бросал. Кто ещё бросал?

— Макс, ну пожалуйста, я не хочу об этом говорить.

— Лана, ответь мне на этот вопрос, и я больше никогда не затрону эту тему, — пообещал Макс.

— Мама — сначала, когда родила меня. Она оставила меня бабушке, но когда мне было три с половиной года, она вернулась за мной, — я вздохнула, вспоминая тот день. Я помнила его во всех подробностях до сих пор. В тот день закончилось мой детство. — А потом она бросила меня, когда мне исполнилось шестнадцать лет. Вот и всё.

— Поэтому ты так мало общаешься со своей матерью? Ты до сих пор не можешь простить ей этого? — печально спросил Макс.

— Я не знаю, простила я её или нет. Но понять я её попыталась. Она родила меня в семнадцать лет и была не готова стать матерью. И потом у неё своеобразный характер и не совсем традиционные методы воспитания. Поэтому мы всегда были не особо близки. У неё сейчас своя жизнь и она счастлива. А это главное.