Там, где обрывается жизнь: повести - Михаил Март

— Виноват, мадемуазель. Кажется, я вас потеснил.

Такое случалось, и нередко. Куда только его не заносило. Женщина в постели — удача. Хуже просыпаться на лестнице в чужом подъезде, когда тебя будит уборщица, постукивая шваброй по ребрам. Сегодня ему повезло, даже настроение улучшилось. Будет с кем похмелиться, днем проститутки свободны.

Он приподнялся на локтях и глянул красавице в глаза:

— Познакомимся заново. Меня зовут Егор.

Она его не слышала. Девушка была мертвой. Вот вам и первый ушат ледяной водички. Отрезвляет!

Егор резко отбросил одеяло. Тело красавицы было истыкано ножом, простыня пропитана кровью, в которой он перепачкался. Вот откуда этот привкус на языке, привкус смерти. Егор вскочил. На полу валялся огромный кухонный нож, весь покрытый запекшейся кровью, рядом лужица, в которую он угодил ступнями.

Большая квадратная комната, белый спальный гарнитур, большое окно, за которым шел мерзкий дождь, часы на камине, красивые, старинные, с резными стрелками, указывающими на четверть девятого. Мужские и женские вещи разбросаны по полу. На ковре возле камина пара пустых бутылок из-под шампанского, два бокала, ваза с фруктами. Неплохо повеселились. Все начиналось очень безобидно. Но зачем мешать выпитое за день с шампанским? Егор терпеть не мог шампанское, от него мозги всегда сваливаются набекрень.

Справа напротив кровати — двустворчатая дверь. Он подошел и приоткрыл одну створку. Тихо.

Гостиная невероятных размеров с тремя окнами и сверкающей мебелью из карельской березы. Чисто, богато. Здесь они не задержались, сразу направились в спальню. Голова туго соображала, в ней будто паровозные гудки раздавались.

Егор нашел ванную комнату. Джакузи, черный кафель, стены в зеркалах. Поражали размеры всех помещений. Шлюхи так не живут.

Он пустил холодную воду и встал под душ. По телу потекли красные ручьи. Кровь он смоет, но вчерашний день щеткой не сотрешь. Можно себя оправдывать или обвинять, рвать волосы на голове либо тихо обдумывать ситуацию, но в любом случае надо видеть картину происшествия, знать предысторию, прослеживать ход событий. О чем можно рассуждать, имея в голове засвеченную пленку?

Каким бы пьяным он ни был, но убить человека? Невозможно. Его пригласили в чужой дом. Трудно понять, зачем эффектной богатой женщине понадобился мужик со стороны. Где они познакомились? Егор знал свою поганую натуру. Стоит ему напиться, как он превращался в заурядного хама и вечно впутывался во всякие неприятности.

Начинал пить в компании, кончал в полном одиночестве, с каждой рюмкой окружение редело. Из веселого, остроумного парня он превращался в озлобленного, желчного типа, ненавидящего все и вся. А потом лампочка гасла. Домой возвращался на автопилоте, не всегда работающем в правильном направлении.

Как он ни напрягал память, но ничего в сознании не проявлялось. Ни одной вспышки. Сплошной мрак. Он помнил утро, день, часть вечера до определенной черты, за ней картинка меркла. Ресторан «Вирджиния» на набережной стал такой чертой. Каким ветром его туда занесло? Решил шикануть? Возможно. Вчера ему заплатили гонорар, и он гулял. В «Вирджинию» ходили очень состоятельные люди. Ресторан паршивый, но очень престижный. Хотел пустить пыль в глаза тем, кто его еще помнил? Что с пьяного дурака спросишь. С хозяйкой квартиры он мог познакомиться только там.

Егор выключил воду и взял одно из множества полотенец. На кафельном полу увидел отпечатки своих ног. Красные следы. Вышел из ванной и по следам вернулся в спальню. Так и есть. Встав с кровати, он наступил в кровавую лужу и разнес кровь по всей квартире.

Покойница лежала на своем месте в том же положении. А куда же она денется, идиот?! Он подошел ближе и осмотрел труп. Семь глубоких ножевых ран. Располосована шея. Вот откуда столько крови — перерезана сонная артерия. Скорее всего, по горлу полоснули, когда женщина стояла возле кровати с его стороны, понятно, как там образовалась лужа. Женщина упала на колени, держась за горло. Ее бросили на кровать и нанесли еще шесть ударов. Маниакальная агрессия. Точно. Тут орудовал маньяк. Труп еще не остыл, смерть наступила часа в три ночи.

Егор глянул на лежащий на полу нож. Хозяйка не могла принести с кухни такой тесак, мясо здесь никто не разделывал. Они пили шампанское и ели фрукты. Им такой нож без надобности. Значит, убил женщину не он.

Поблуждав по квартире, Егор набрел на кухню. Набор ножей, из которых один пошел в дело, лежал в ящике у плиты, в то время как на столе были другие ножи. Человек, доставший орудие убийства, знал где что лежит, выходит, бывал в доме и раньше.

Егора потянуло к холодильнику, но не для того, чтобы узнать что-то о произошедшем, а спасения души ради! Обычно Егор пил водку и пиво.

Но, увы, здесь был только коньяк и красное вино. После коньяка он отсюда уже не уйдет, надо взять себя в руки. Что такое колония строгого режима, он знал не понаслышке. С бутылкой вина Егор вернулся в спальню и сел на ковер возле камина, где стояли хрустальные фужеры. Они ему не понадобились. Французское марочное бордо он пил из горлышка и пытался рассуждать.

Есть два варианта. Первый. Среди ночи явился любовник блондинки. Допустим, что у него имелся свой ключ. Вошел, увидел, рассвирепел и убил. Неглупый парень. Все выглядит как обычная бытовуха. Если он ушел, не оставив следов, никто искать его не станет. Тут есть готовый вариант — Егор Курилов. Бери и сажай. Вариант второй. У красотки были враги, которым захотелось девочку пришить. Если за ней велось наблюдение, то момент они выбрали наилучший. Далее по той же схеме. Чего в обеих версиях не хватает? Подстава должна сработать на сто процентов. Как? Можно было позвонить в милицию и пожаловаться на шум. «Эй, ребята, тут женские крики доносятся из квартиры. Я прохожий. Кого-то убивают!» Приезжают мальчики с наганчиками и сгребают убийцу. Однако ничего такого не произошло. Он мог бы уже уйти, и не раз. Кстати, неплохая мыслишка.

В эту секунду раздался телефонный звонок. Егор начал крутить головой, пока его взгляд не остановился на висящей на спинке стула женской сумочке. Он встал, не выпуская бутылку из рук, попытался открыть сумочку. Все содержимое высыпалось на ковер. Обычный женский набор за исключением его бумажника. Как он к ней попал? Может, богатая красотка страдает клептоманией? Проверил бумажник — деньги на месте. Он не знал, сколько истратил, но осталось еще немало. А если в этом главный секрет? Мол, ты, парень, можешь сваливать, но твой бумажник останется здесь и по нему тебя найдут. Чушь собачья! Ничего путного в голову не лезло.

Егор оделся. Видок тот еще. Костюм не стал лучше, провалявшись всю ночь на полу. Такое впечатление, что его хорошо пожевала корова, потом выплюнула. Телефон звонил еще дважды. Придется его забрать для определения связей покойницы. Бумажник он тоже сунул в карман и пролистал паспорт дамочки, с которой провел ночь. Прудникова Антонина Викторовна. Где-то он слышал эту фамилию. Егор глянул на женщину. Даже мертвая она оставалась красивой и молодой, а по паспорту ей было сорок три года. Вот тебе и девушка!

Егор вернулся в гостиную и подошел к окну. Дождь не унимался. Серое небо с черными отметинами не обещало перемен. Квартира выходила окнами на тихую улочку, через тройные стеклопакеты ничего не услышишь. Вниз не менее пяти этажей. Идея с ночным прохожим, встревоженным криками женщины, не проходит. Тут из пулемета стреляй, никто ничего не услышит. И он не услышал, валяясь в отключке. Но, похоже, обошлось без шума. На теле женщины ни синяков, ни ссадин. Она не защищалась, ее лицо не исковеркала маска ужаса или испуга. Все произошло в одно мгновение. Чик по горлу, и дело с концом.

В шкафу, набитом нарядами, Егор нашел портфель из рыжей замши, сложил в него пустые бутылки, нож, бокалы. Намочил тряпку, вытер следы на полу и предметы, которых мог касаться. Больше ничего делать не стал — пора уносить ноги, и без того задержался. Бочка с порохом может взорваться под ним в любой момент.

Его плащ висел на вешалке в прихожей. Уже хорошо, можно прикрыть жеваный костюм. Кепки не было. Значит, утеряна до прихода в дом. Черт с ней.

Он вышел на лестничную площадку. Это был последний этаж. Слева — старомодный лифт с сеткой и резной дверью из чугуна, покрашенной под золото. Мраморная лестница справа, напротив дверь другой квартиры.

Егор вызвал лифт. Противовес медленно пополз вниз. Скоростным этот антикварный механизм никак не назовешь. Когда кабина наконец-то приползла, дверь соседней квартиры отворилась.

— Подождите, не уезжайте, — попросила дама.

Под кафель не спрячешься, чего уж там! Закон подлости в действии. И так всегда. Вот если бы его здесь убивали, никто бы не вышел.

Просторная кабина была увешана зеркалами. Его приметная физиономия размножилась в отражениях со всех сторон. Ну понятно, наверняка внизу в подъезде консьерж, потом почтальон, потом уборщица, все соседи по дому соберутся на митинг возле подъезда с требованием включить им горячую воду и снизить квартплату. Их будет снимать телевидение и фоторепортеры. А тут — здравствуйте! Появляется зловещий убийца, потерявший кепку, за козырьком которой можно спрятать кровожадный взгляд.