Лекарство от жизни - Николай Леонов

Станислав ликовал, готовясь преподнести эту сенсацию Гурову. Было понятно и пеньку, что у Гаврилова мотив для убийства компаньона был намного значимее, чем у бывшей жены Сысоева. И только сейчас Крячко поверил, что его начальник еще не потерял нюх сыщика.

«Что ж, гений сыска! – мысленно обратился к Гурову Станислав. – Приеду и порадую тебя, что из ума ты еще не выжил!»

Глава 7

Сенсации не получилось. К тому времени, когда Станислав приехал на квартиру Гурова, полковник уже вернулся из трамвайного депо. Информация о том, что Гаврилов может стать единоличным владельцем авторемонтной мастерской, была лишь подтверждением его предположений.

Гуров, как всегда, отнесся совершенно спокойно к своей новой победе над пессимизмом друзей. Казалось, что информация, добытая Крячко, совершенно его не касается. Гуров даже не слушал того, что говорил Станислав. Он был погружен в свои думы.

– Да что ты за чурбан бесчувственный?! – возмутился Станислав, видя, что Гуров не прореагировал даже на рассказ о встрече Крячко со следователем. – Мог бы и признать свою неправоту в отношении Горшкова!..

– Где-то я уже это слышал, – рассеянно отреагировал Гуров на реплику Станислава. – Кстати, следователю я не верю. И тебе не советую: гладко стелет, да жестко спать!

– Ну, знаешь!.. – возмутился Крячко, но Гуров не обратил никакого внимания на это проявление эмоций.

Картина преступления вполне ясно вырисовывалась в голове полковника. Не обращая внимания на язвительное выражение лица Станислава, Гуров начал высказывать свои предположения. Он говорил довольно долго, и Станислав слушал его не перебивая. До поры до времени!..

Если верить Гурову, то картина преступления складывалась по самому обычному сценарию. Гаврилов, навязавшийся в партнеры к Сысоеву, в какой-то момент понял, что компаньон ему больше не нужен.

Какие факторы послужили причиной для устранения Сысоева, сейчас было неизвестно. Да это и не играло никакой роли. Важным был лишь тот факт, что за помощью Гаврилов обратился к Запашному.

Не совсем понятным было то, что Гаврилов обратился не к своей «крыше», каковая у авторемонтной мастерской несомненно имелась, а к Запашному.

Но и это легко объяснялось, если предположить то, что автомастерскую прикрывало какое-то структурное подразделение МВД. В этом случае довольно просто объяснялся бы и визит милиционера: Гаврилов мог просто попросить нужных людей о подобной услуге.

Видимо, инициатором создания плана прикрытия на случай неудачного покушения являлся Гаврилов. Неизвестно, насколько в него был посвящен доктор, но связываться с этим планом он явно не хотел. Иначе послал бы в профком своего человека, а Гаврилову появляться там не позволил.

Так или иначе, но сейчас Гаврилов становился единственной ниточкой, связывающей Сысоева, Гришина и Запашного. Его показания могли бы основательно облегчить следствие.

– Конечно! Так он тебе все и рассказал! – рассмеялся Крячко. – С чем ты к нему придешь? С уставом и квитанцией из профкома депо? Дескать: «Гражданин Гаврилов, вы обвиняетесь в том, что помогли Гришину попасть на лечение в клинику Запашного. Еще вам вменяется в вину вписанный в уставной договор пункт о случайной смерти!..» Да он тебе в лицо рассмеется. А ты спасибо скажешь, что не плюнул. У тебя же нет ни единого доказательства причастности Гаврилова к покушению.

– Будут! – твердо проговорил Гуров. – Сейчас важно доказать, что между Гавриловым и Запашным были контакты. Люди торопятся, потому ошибаются. Нужно заставить их торопиться. Тогда и можно будет припереть Гаврилова к стенке...

– Угу! – Крячко с иронией посмотрел на Гурова. – Тернавского ты уже к стенке припер. То-то он тебе все про Запашного и выложил...

– Если вы такой умный, господин полковник, – обиделся Гуров, – то вместо критики, может быть, предложите что-нибудь дельное?

– Лева, если я тебя критиковать перестану, то ты совсем остатки здравомыслия растеряешь, – улыбнулся Крячко. – Не обижайся! Лучше продолжай сказки рассказывать. Может, что толковое и выйдет.

– Покорно благодарю за разрешение! – парировал Гуров. – Вот только в моих сказках придется тебе Иванушку-дурачка играть.

– Ничего, перетопчемся! – перебил его Крячко. – Мне не привыкать быть козлом отпущения.

– Ладно, пошутили, и хватит! Что выросло, то выросло, – Гуров пристально посмотрел на Станислава, и тот с тяжелым вздохом пожал плечами. – Веселову больше искать ничего не нужно. Как только он со мной свяжется, я скажу ему, чтобы брал Гаврилова под наблюдение. Ты сейчас съездишь в клинику и проинструктируешь Терентьева. Он должен постараться узнать, не появлялся ли Гаврилов в клинике. По дороге заедешь к бывшей жене Сысоева. Она обещала мне найти фотографию Гаврилова. Вот ее ты и возьмешь.

– Слушаюсь, шеф! – Крячко соскочил со стула. – Какие будут еще указания?

– Потом ты договоришься с Леной о встрече и попытаешься узнать что-нибудь о связях Запашного и Гаврилова. Только поосторожней в клинике. Смотри Терентьева не засвети! – Гуров не обратил внимания на паясничающего Крячко.

– А без тебя я об этом бы не подумал? – на этот раз пришло время Крячко обижаться на Гурова.

– Кто тебя знает, о чем ты думаешь! – жестко ответил полковник. – Лишнее напоминание еще никому не повредило. И тебе на пользу пойдет. А то тебе кажется, что мы в игрушки играем. После клиники свяжешься со мной и поедешь к Веселову. Вести наблюдение за Гавриловым будете вместе.

Крячко поднялся. Он знал, что обижаться на Гурова было глупо, но ничего поделать с собой не мог. Станислав понимал, что Гуров учит его очевидным вещам совсем не оттого, что считает себя самым умным. Просто полковник старался предотвратить любые промахи, что могли помешать успешному расследованию.

Наверное, если бы можно было разорваться, Гуров вообще вел бы следствие в одиночку – настолько велико было его стремление везде успеть. Станислав грустно посмотрел на полковника и вышел не прощаясь.

Татьяна Валентиновна встретила Крячко не более приветливо, чем в первый раз. Фотографию, на которой были изображены она с бывшим мужем и Гаврилов, попросту швырнула на стол. Такой была ее реакция на пришедшую ей повестку от следователя.

– Передайте своему Льву Ивановичу низкий поклон! – в сердцах проговорила Татьяна Валентиновна. – Все вы, мужики, болтуны. Только и умеете, что языками телепать.

Крячко не стал с ней спорить. Откуда этой немолодой женщине было знать, что они с Гуровым пошли на должностное преступление, скрыв от следователя факты, касающиеся ее. Повестка к следователю была той необходимой формальностью, которой нельзя было избежать после заявления Сысоева. И ничего больше.

– Непременно передам и поклон, и про «телепание» тоже, – усмехнулся Станислав и добавил уходя: – Интересно, где бы сейчас были вы, если бы Лев Иванович языком трепал вместо поиска доказательств вашей невиновности?..

Вопрос остался без ответа. Да и ответа Станиславу не требовалось. Визит к Сысоевой ему настроения не прибавил. Единственным светлым пятном за сегодняшний день обещало быть свидание с Леночкой. От мысли об этом Крячко немного повеселел и в клинику приехал в нужном настроении.

Свою машину Станислав оставил во дворе соседнего с клиникой Запашного дома. Он не хотел, чтобы кто-нибудь из персонала заметил ее и заинтересовался, кто на таком транспорте разъезжает.

В фойе клиники было так же пусто, как и утром, когда Крячко привез сюда Терентьева. Станислав замешкался в дверях, картинно вытирая ноги, и лишь после этого прошел к стойке администратора.

– Можно я войду? – кривляясь, проговорил Станислав, обращаясь к Леночке. – Я ноги хорошо вытер. А то еще будут вас, красавица, ругать за то, что всяких грязных босяков в больницу пропускаете!

– Ой-ой-ой! – Леночка рассмеялась. – Хватит прибедняться. Ты что это к нам зачастил?

– Где мой алкоголик-то? – вопросом на вопрос ответил ей Крячко.

– А ты что, никак соскучиться успел? – удивилась Лена.

– Это по его пьяной морде, что ли? – Крячко улыбнулся и показал хозяйственную сумку. – Не смеши курей-то! Этот олух утром забыл зубную щетку, тапочки да еще какую-то ерунду. Вот меня его супруга и попросила отвезти. Если честно, ни за что бы сюда не поехал, если бы не ты.

– Скажешь тоже! – Лена не скрывала удовольствия от такого нехитрого комплимента. – На осмотре твой брат. Минут через двадцать освободится. Ты не жди. Давай мне сумку: я сама ему передам!

– Ох, рад бы в рай... – горестно вздохнул Крячко. – Только вот жена брательника велела мне узнать, что ему еще понадобится!

– Ну, тогда жди! – Леночка картинным жестом поправила волосы. – Только не здесь. У нас визиты к больным разрешены строго с девятнадцати до двадцати. В скверике подожди, а то мне скандал устроят!

Крячко согласно кивнул и достал из кармана плитку шоколада. Леночка пожурила его за ненужные траты, но подарок взяла. Крячко галантно поцеловал ей руку и пошел к выходу. – Леночка, – обернулся он у дверей, – я твердо могу рассчитывать на сегодняшний вечер?