Бриллиант в наследство - Андреа Кейн

— У тебя мало времени. Так что говори поскорее, чего ты хочешь? — Морленд окинул Слейда ледяным, но спокойным взглядом.

Слейд облокотился о каминную полку и отвел взгляд в сторону, чтобы успокоиться. Он не ожидал, что после стольких лет встреча лицом к лицу с Лоуренсом Бенкрофтом вызовет в нем такой приступ ярости. Словно и не было этих десяти лет. Мысленно он снова очутился в Пембурне, обнаружив на полу безжизненные тела своих родителей, слушая монотонные голоса властей, когда они пришли к заключению, что это было дело рук грабителя. Но ярче всего Хантли помнил, как его взбесило мрачное выражение лица Морленда, когда Слейд ворвался в клуб и публично обвинил его, или, вернее, его ныне покойного отца, в совершении преступления. Руки у Морленда так тряслись, что он пролил вино на полированный пол, невнятно бормоча какие-то оправдания, но Слейд не слушал его.

Единственное, что удержало Слейда от желания выбить дух из Лоуренса, — это вероятность того, что пьяный дурак и понятия не имел о планах Хилтона.

Но сейчас Хилтон был мертв. Значит, этот заговор Лоуренс провернул один.

— Пембурн, ты ворвался в мой дом, чтобы осматривать мои книжные полки? — потребовал ответа Морленд.

Слейд перевел взгляд на свою жертву.

— Нет, — ответил он, стараясь отрешиться от прошлого и вернуться в настоящее. — Я ворвался в твой дом, чтобы узнать правду о твоем шантаже. И я добьюсь этого любыми средствами.

Эта угроза повисла в воздухе, оба противника напряглись, и Слейд заметил, как на шее у Морленда запульсировала жилка. Негодяй здорово сдал, заметил он про себя. Время, а также алкоголь и несчастья сделали свое дело. Некогда черные волосы Морленда поседели, широкие плечи сгорбились, лицо стало морщинистым и одутловатым. Короче, он превратился в старика.

— Что за шантаж? — недоуменно переспросил Морленд.

— Тот, что связан с мнимым похищением Авроры. Мне нужно имя и местонахождение пирата, который тебе помогал.

На лице графа промелькнуло не то беспокойство, не то недоумение.

— Я и понятия не имею, о чем ты болтаешь.

— Неужели? Давай-ка сначала кое-что припомним. Мы виделись в последний раз, когда тебя в третий раз и окончательно выгнали из мужского клуба.

Даже у его снисходительных членов не хватило терпения на беспробудного пьяницу, задолжавшего тысячи фунтов каждому из них. Как мне помнится, ты был крайне рассержен, возмущен и едва сдерживался. Через неделю до меня дошли слухи, что ты уединился в Морленде; может, это было и к лучшему. А теперь, девять лет спустя, ты вдруг расстался с бутылкой и стал показываться на людях, предпринимая частые деловые поездки в Ньютонское аббатство.

— Я правильно все перечислил?

Морленд прокашлялся, его лицо покрылось багровыми пятнами.

— Почему, черт возьми, ты следишь за мной?

— Через минуту мы к этому перейдем. А пока ответь, мои факты верны?

— Да. — Ответ оказался неожиданно прямым. — Я провел столько лет в нескончаемом оцепенении. Действительно, все это время я изолированно жил в Морленде и рассчитывал остаться здесь навсегда. Ты забыл, однако, упомянуть, что мое беспробудное пьянство и самоизоляция были вызваны потерями, причиненными мне вами, Хантли.

— Не мы вкладывали бутылку тебе в руки, не мы заставляли тебя прятаться в свою скорлупу. Не мы проматывали твои деньги и не мы толкали тебя на рискованные спекуляции. Сколько еще ты собираешься обвинять нас в своих собственных слабостях?

— Не мои так называемые слабости стали причиной смерти моего сына.

Слейд потер подбородок, вспомнив бледного юношу, который учился вместе с ним в Оксфорде и умер, не успев завершить свое образование.

— Хью был очень болезненным, Морленд.

— Но он был моим первенцем, наследником моего титула и всего того, что оставалось в моем имении. После смерти его матери у меня оставался только он.

— Но ведь еще был, вернее, есть Джулиан. Морленд хрипло рассмеялся:

— Не оскорбляй меня, Пембурн. Тебе хорошо известно, что мой младший сын не появлялся здесь добрых десять лет. Я ему совершенно не нужен, так же как и он мне. Он весь пошел в моего деда — безответственный, эгоистичный, вечно забывает о своих обязанностях, бросаясь от одного приключения к другому. Вряд ли старый отец может положиться на такого сына. Хью был моей жизнью, моим будущим, но он умер из-за вас, Хантли.

— Хыо умер от лихорадки, а не от проклятия.

— Я не согласен. Все несчастья в моей семье начались с того дня, когда твой прадед украл этот черный алмаз и спрятал его, вместо того чтобы поделить все поровну, как они первоначально договаривались с моим дедом. Это пиратство вызвало к жизни проклятие, которое всегда будет отравлять наши жизни, если не исправить все несправедливости.

— Исправить? — резко перебил Морленда Слейд, увидев шанс вырвать признание, ради которого он и пришел. — Не этим ли ты сейчас и занимаешься — исправляешь прошлые несправедливости, чтобы уничтожить проклятие?

— Ты снова говоришь загадками.

— Я? Тогда я спрошу прямо. Что вынудило тебя оставить свое уединение?

Морленд пожал плечами:

— Возможно, осознание, что я становлюсь стар, желание собрать то, что еще осталось в моей жизни. Но тебя это совершенно не касается.

— Наоборот, касается. Видишь ли, у меня было несколько интересных разговоров с местными торговцами сегодня утром. — Слейд сделал ударение на этой фразе. — А еще с твоим адвокатом и банкиром. Похоже, в последнее время у тебя появился интерес к финансовым делам, вложениям и накоплению средств. Весьма любопытно для человека с ничтожным состоянием. Тут можно даже предположить, что ты вдруг оказался при больших деньгах. Но это невероятно для человека, у которого есть только странствующий сын и никаких связей с внешним миром, не так ли?

Морленд стукнул кулаком о край стола:

— Да как ты смеешь вмешиваться в мои дела?

— В данном случае это и мои дела, — начал атаку Слейд. — Потому что преступление, которое ты совершил, чтобы приобрести свое богатство, было преступлением против меня, и оно поставило под угрозу жизни невинных людей. И не вздумай даже отпираться, именно твои соучастник осуществил этот грязный план. По твоему приказанию этот негодяй шантажировал меня, захватил корабль, убил капитана и нанес увечья его дочери. И я поклялся отомстить за все это. — Глаза Слейда грозно блеснули. — И раз уж ты считаешь меня грубым животным, то я выбью из тебя признание любыми способами.

Но Морленд не содрогнулся от страха, а напротив, заметно успокоился, жила на его шее перестала пульсировать.

— Другими словами, у тебя нет никаких доказательств, кто организовал то преступление, о котором ты говоришь.