Не просто убить… - Алексей Наст

– Это саванна, Арсан.

– Гамид, не перечь мне – я сейчас злой.

– Пусть парни пожрать принесут.

– На кухне ещё не приготовили. Иди следи за ним.

Гога помахал Арсану, тому пришлось спуститься в вестибюль. Кит пересказал, о чём беседовали между собой русские:

– Этот здоровяк говорит, что в номере с Лолой и кучерявым должен спать толстяк.

Арсан бессильно вздохнул. Дверь наверху скрипнула. Из своей комнаты выглянула Лолита и громко, с нотками истерики, прокричала:

– Здесь по стенам бегают ужасные муравьи! Сделайте, что-нибудь! – и с силой захлопнула за собой дверь.

Гога и Савватей ухмыльнулись. Арсан и Кит вежливо заулыбались. Арсан снова пошёл наверх, краем глаза следя за стоявшими в вестибюле африканцами. Ему не понравилось, как на пленницу взирали негры – губастый бандит Мамбеле и его соратник Зинзе. Пришедшая в голову мысль озарила его своей простотой: похищение женщины можно будет свалить на африканцев, в этом случае и толстяка завалить ничего не стоит – пусть «дон» Данилов с дикарей спрашивает.

– Интересно, чему этот гондон обрадовался? – Мамбеле, задав вопрос на родном диалекте, кивнул в сторону Арсана.

Зинзе пожал плечами:

– Я не понимаю этих белых, но шеф с ними хорошо крутит и говорит, что мы не будем в накладе.

– В накладе не будет шеф, – строго произнёс Мамбеле, всё ещё продолжая смотреть на дверь, которая закрылась за светлокожей красивой женщиной. – Зинзе, я тебе говорил, что на шефа давно уже пора навалить густую вонючую кучу.

– И что дальше? Где мы работу найдём? Опять переходить на «вольные хлеба»? Я устал, Мамбеле, искать одиноких путников и неохраняемые туристические автобусы. Шеф неплохо платит.

– Когда он платил в последний раз? – Мамбеле обозлился. – Он кабанеет с каждым днём. Ещё неделя, и он нас не будет ставить ни во что! Провернув аферу с европейцами и их запрещённым сафари, он сделается князем. Тогда он нас замечать перестанет. Вон, понабрал себе целую армию. Это он только аванс получил.

– К чему этот разговор?

– К тому, что надо сделать свой бизнес и свалить с деньгами. Совсем свалить!

– Какие деньги, Мамбеле? Белые переводят деньги шефу на счёт.

– Мы украдём ту бабу и продадим её в Найроби. А? – Мамбеле секунду смотрел в глаза туповатому другу, потом расплылся в улыбке. – Зинзе, когда я тебя подводил? Баба спелая – за неё снимем порядочные деньги. Слушай! – Вдруг его озарило, он сжал плечо друга так сильно, что тот от боли вскрикнул и отбросил его руку: «Прекрати!»

Мамбеле придвинулся к Зинзе и выдохнул:

– Мы украдём её и продадим в Южном Судане или в Дарфуре. Там за такую красавицу дадут невероятную цену.

Взгляд Зинзе стал осмысленным – идея Мамбеле проникла в его мозг и стала реально осязаема…

Арсан вздрогнул от лёгкого прикосновения к плечу. Гамид, жующий зажаренную лапку какого-то животного, кивнул вниз. Арсан стоял на своём прежнем месте наверху и наблюдал за вестибюлем.

– Что это аборигены так перевозбудились?

Арсан спокойно отозвался:

– Я и сам заметил, что они мудрить начинают.

– Пойдем поедим – парни всё принесли.

– Ешьте, я ещё понаблюдаю. Тревожно на душе у меня, Гамид, – честно признался Арсан.

– Когда дело – всегда тревожно.

– Сейчас по-другому…

Глава 16

Выйдя из спальни в широкий длинный коридор, Карен прошёл мимо распростёртых в неестественных позах трупов охранников Ларисы – Прыща и Сивого, вышел из дома, тяжело вздохнул, посмотрев на плавающее в бассейне тело Эдуарда. Следом за ним из дома вышел плюгавый Вазген, вытирая окровавленный нож о белоснежный платок, – он ходил на кухню, где зарезал повара. У «дона» Данилова много врагов, и чем позже он поймёт, кто сделал налёт на виллу Ларисы, тем больше шансов покончить со стариком, а может быть, и со всей «семьёй».

Убийца Кондрат дожидался Карена у машины, заранее отворив для него дверь. На физиономии подонка было написано абсолютное равнодушие ко всему вокруг – он стоял у машины, жевал жевательную резинку и смотрел в небо. Карен заметил, что негодяй успел открыть багажник для Ларисы.

Да, как непредсказуема жизнь, подумал Карен. Она за долю секунды может развернуть судьбу на сто восемьдесят градусов…

Карен сел на переднее кресло «мерседеса», и Кондрат услужливо затворил за ним дверцу.

Вот как всё изменилось – «мерседес» греет кожаным креслом задницу, убийца (гроза округи) бегает кругами и заглядывает ему в глаза, как преданная собачонка, а десяток таких же подонков ловят каждое его слово и готовы порвать любого, на кого он укажет пальцем. Две недели назад всё было по-другому.

Он был обычным обывателем, тянул лямку тяжёлой и нервной жизни среди дикого капитализма, в котором на долгие десятилетия погрязла Россия.

Карен не любил своего дядю, бандита и негодяя. Это передалось ему от матери, которая не хотела, чтобы её Карен был слугой преступного брата, марионеткой в его грязных руках. Она считала, что её мальчик был достоин лучшей доли и судьбы. Из-за Карена между братом и сестрой Балаянами возник серьёзный конфликт. Армен Балаян нервничал, громко кричал и махал руками, но в итоге отступился, ощутив неподдельную ненависть со стороны племянника, которого собирался приблизить и воспитать как своего преемника.

– Твоя мать воспитала тебя настоящим идиотом! – воскликнул он в сердцах.

Ну что было хорошего в той жизни, которую стал вести Карен благодаря настойчивости матери? Финансовые проблемы, тяжкий труд на стройке, грязь и прозябание. Карен сейчас не мог ответить себе, правильно ли он жил, упорно не желая воспользоваться поддержкой сильного и богатого дяди. Он жил и хотел жить так и дальше, совершенным хозяином самому себе. Он верил, что всего добьётся в этой жизни сам, и всё шло к этому. Он стал хорошо зарабатывать, снял большую квартиру в центре города, купил неплохой автомобиль и женился на красавице Лолите Шустер. Да, да, эта красавица выбрала в мужья его – обыкновенного парня-армянина, который наплевал на мафиозного дядю и шёл по жизни своей дорогой. У них не было детей. Лола делала карьеру в журналистике, а Карен ещё не крепко стоял на ногах – его маленький строительный бизнес никак не мог превратиться в средний, приносящий стабильный доход. Хотя им хватало денег, Лолита всё-таки пошла работать в газету подонка Савватея Суева. Карен помнил, как кричал, брызгая слюной, взбешенный дядя:

– Вы не смеете иметь дело с организацией Данилова – он мой недруг! «Курортная газета» – гнездо разврата. Она только числится на Суеве. Через эту газету старик Данилов отмывает свои грязные деньги! Вели своей жене больше не появляться в его газете!

В тот раз следовало послушать дядю, но упрямство заставило Карена оставить всё так, как сложилось. Лола продолжала работать на Суева, а Карен мотался по стройплощадкам, завозил материалы, нанимал и увольнял рабочих (выходцев с Украины, Молдавии и Абхазии) и вечерами спешил поскорее оказаться дома, рядом с любимой женщиной. Всё было прекрасно.

Всё ли? Карен с сомнением вздохнул. К машине бежали его головорезы, неся связанную скотчем по рукам и ногам, бьющуюся в их тисках Ларису. Карен ведь часто слышал, что говорили о проделках Лолы знакомые, но он отметал грязные сплетни. Она была так ласкова с ним, так доверчива, так смешно рассказывала о неудачных попытках сотрудников газеты приударить за ней. В её рассказах все попытки были неудачными.

Карен насупился, заворочался в кресле – он ей верил. Она была ему жена, а для армянского мужчины жена и дети – главное. Теперь он здесь – в машине всесильного дяди, а чужую жену, изнасилованную и связанную согласно его воле, впихивали в багажник…

Бандиты попадали на заднее сиденье, громко захлопнули дверцы. Кондрат выдохнул: «Поехали». Машина, послушная его воле, взяла с места в карьер. Карен не мигая смотрел вперёд – он найдёт Лолу и накажет её обидчиков, а после снова пошлёт всесильного дядю очень-очень далеко.

Кондрат тронул Карена за плечо:

– Все сделали быстро, Карен.

– Хорошо.

Кондрату показалось, что Карен чем-то недоволен. Он всегда был недоволен – этот малый. Всю свою недолгую жизнь делал обиженное лицо и дерзил родному дяде. Армен Балаян очень заботился о племяннике. Он никогда не упускал его из виду, терпеливо ожидая, когда придёт время и Карен вернётся под его крыло. Это он, всесильный Ара Балаян, стал ненавязчиво помогать Карену – сбывал ему выгодные строительные контракты через подставные фирмы, подсунул ему красивую жену – бедную иудейскую девку, которая мечтала стать журналисткой. Кондрат помнил, как он подглядывал за толстым Арменом, когда тот велел Лолите Шустер примерить свадебное платье, которое он купил ей, а после, прижав к стене, отымел её стоя, и та покорно стонала, словно близость с пожилым пузатым мафиози приносила ей немыслимое наслаждение. Армен теперь держал Карена под двойным контролем, помимо обычной слёжки за племянником следила ещё и его жена. Сам Армен сделал так, чтобы Лолу приняли в «Курортную газету», а тот спектакль, когда он орал на Карена, был прекрасно разыгран для врагов – Суев и Данилов не заподозрили, что приняли в своё заведение шпионку. Это Армен выдал Лолите «адскую машинку», чтобы развратник Савватей не мог утолять свою похоть.